Танец на кладбище - Дуглас Престон

Рен коротко кивнул:

– Вы правы, я не очень-то люблю дневное время. Но мне удалось выяснить кое-что такое, о чем вы должны знать.

– К счастью, у меня дома редко бывает дневной свет.

Пендергаст налил чай и поставил чашку перед гостем. Но Рен не притронулся к чаю.

– Я давно хотел вас спросить: как поживает очаровательная Констанс?

– Я регулярно получаю сообщения с Тибета. Все идет по плану, насколько это возможно в таких случаях. В ближайшем будущем собираюсь туда наведаться, – сообщил Пендергаст, поднося к губам чашку. – Вы сказали, вам удалось что-то обнаружить. Расскажите, пожалуйста.

– Изучая историю Вилля и его обитателей, я, естественно, просмотрел множество сообщений, газетных статей, обзоров, рукописей, старых книг и других источников. И обнаружил кое-что любопытное.

– И что же это такое?

Рен наклонился вперед:

– Я не первый, кто заинтересовался этим местом.

Пендергаст поставил чашку на стол:

– В самом деле?

– Всем, кто заказывает редкие книги или исторические документы, библиотека присваивает идентификационный номер. Я стал замечать, что интересующие меня документы уже просматривались одним и тем же абонентом. Сначала я подумал, что это просто совпадение. Но после множества таких совпадений я решил проверить базу доступа. И оказалось, что все документы, касающиеся Вилля и его истории, а также теперешних и прежних обитателей и особенно основателей, уже были просмотрены этим неизвестным исследователем. Он провел большую и кропотливую работу и даже догадался просмотреть те несколько документов, которые ускользнули от моего внимания. – Рен сокрушенно покачал головой.

– И кто же этот таинственный исследователь?

– Вся штука в том, что его файл в библиотечной базе оказался стертым. Словно он не хотел, чтобы о его посещениях стало известно. Остались только следы его пребывания. Это был профессиональный ученый – об этом свидетельствует приставка к его номеру. Мне кажется, он работал по чьему-то заказу, а не для себя. Все было сделано очень быстро и четко. Не похоже на хобби или научные изыскания.

– Понятно, – проговорил Пендергаст, возвращаясь к чаю. – А когда все это происходило?

– Он начал свои исследования около восьми месяцев назад, причем заказывал документы каждую неделю. А два месяца назад все прекратилось.

Пендергаст взглянул на архивариуса:

– Он завершил свое исследование?

– Очевидно. Но есть и другая вероятность.

– Несомненно. И какая же?

– Он что-то искал – что-то очень конкретное. И столь резкое окончание работы говорит о том, что он это нашел.

После того как гость ушел, Пендергаст поднялся с кресла и, выйдя из гостиной, пошел по центральному коридору в свою маленькую и довольно старомодную лабораторию. Сняв пиджак, он повесил его на крючок за дверью. Большую часть помещения занимал лабораторный стол из стеатита, на котором стояло химическое оборудование и бунзеновская горелка. По стенам стояли старые дубовые шкафы, заставленные стеклянными пузырьками вперемешку с зачитанными журналами и потрепанными справочниками.

Вытащив из кармана ключ, Пендергаст открыл один из шкафов и достал оттуда несколько предметов: пару латексных перчаток, ящик для инструментов из полированного грецкого ореха, штатив, в котором стояли пробирки с пробками и этикетками, увеличительное стекло в латунной оправе. Все это он аккуратно расставил на столе. Надев перчатки, он открыл другой шкаф. Через мгновение в руках у него оказался череп – тот самый, который они с д’Агостой выкопали из могилы на берегу реки. В глазницах и челюстях чернела земля. Осторожно поставив череп на стол, Пендергаст вытащил из ящика зубоврачебные инструменты девятнадцатого века с ручками из слоновой кости. Очень осторожно он очистил череп, удалив с него землю, которую поместил в пробирки с номерами. Также по пробиркам были разложены образцы беловатого порошка, приставшего к челюстям с внутренней стороны, и фрагменты кожи, волос и трупного воска.

Покончив с этой процедурой, спецагент поставил череп на стол и стал внимательно смотреть на него. Прошло несколько минут. В комнате висела тишина. Потом Пендергаст медленно выпрямился. В его глазах зажегся огонек. Взяв лупу, он стал осматривать череп, сосредоточившись в конце концов на правой глазнице. Положив лупу, он взял череп в руки и стал изучать глазницу, поворачивая ее под разными углами. На ее внутренней части виднелись тонкие извилистые царапины, и такие же бороздки были прочерчены на задней стенке черепной коробки.

Положив череп на стол, Пендергаст открыл третий шкаф. Оттуда он вынул странное орудие, похищенное с алтаря в Вилле: острую изогнутую металлическую проволоку на деревянной ручке, похожую на большой растянутый штопор. Он поставил ее рядом с черепом и, облокотившись на стол, долго смотрел на эти два предмета, переводя взгляд с одного на другой.

Наконец он сел за стол и взял череп в правую руку. Левой он поднял странное орудие и стал поочередно рассматривать свои находки. А потом очень медленно приблизил их друг к другу и запустил изогнутый конец крюка в глазницу. Медленно, осторожно он провел острием вдоль царапин, повернув его так, чтобы вставить в верхнюю глазничную щель – зазор в задней части глазницы. Кончик инструмента точно вошел в отверстие. Словно совмещая элементы головоломки, Пендергаст продвигал крючок вглубь черепной коробки, следуя направлению царапин, пока метка на металле не совпала с краем глазницы.

Чуть-чуть повернув ручку, Пендергаст заставил кончик инструмента описать небольшую дугу внутри черепа. Он поворачивал ручку, и острый конец крючка двигался по выверенной кривой.

Лицо спецагента Пендергаста озарила невеселая улыбка, и он тихо произнес единственное слово:

– Брока[36].

Глава 58

Нора Келли лежала в темноте, прислушиваясь. В подвале было тихо как в могиле. Сюда не проникало никаких звуков из внешнего мира – ни гула машин, ни людских голосов, ни шагов или шелеста деревьев. Даже мыши и крысы никак не выдавали своего присутствия.

Когда Нора пришла в себя и немного оправилась от испуга, она тщательно исследовала свою тюрьму, обойдя ее несколько раз. На это ушло какое-то время. Ей пришлось действовать на ощупь. Нора видела подвал только единожды, когда ее снимали на камеру, но тогда она была слишком ошеломлена, чтобы запомнить обстановку.

Тем не менее осязание дало ей довольно точное представление о месте ее заточения – к сожалению. Влажный бетонный пол был усыпан соломой. Размер подвала, который она измерила шагами, составлял приблизительно десять на шестнадцать футов. Стены были сложены из дикого камня, похожего на гранит, и не имели никаких отверстий, кроме массивной деревянной двери, обитой железом (что она определила на вкус). Похоже, дверь была новой, и ее специально изготовили для этого подвала, поскольку проем был слишком мал для обычной двери. Низкий сводчатый потолок был сложен из кирпича. Из стен и потолка торчало множество ржавых крюков, что говорило о том, что здесь когда-то разделывали туши.

Подвал был практически пуст. Нора обнаружила только помойное ведро в углу и пластиковую бутыль с водой. За все время ей ни разу не принесли еды. В темноте было трудно следить за временем, но Нора могла с уверенностью сказать, что находится здесь не менее суток. Она была даже рада, что ей не дают есть. Голод обострял восприятие.

«Какая вам разница? Все равно вы скоро умрете». Это все, что Нора услышала от своего похитителя, но ей сразу стало ясно, что он не шутит. Здесь не было ничего, что могло бы поддержать ее жизнь: ни еды, ни свежего воздуха. Никто не заботился, чтобы она вернулась в мир живых в нормальном физическом состоянии. Более того, он сказал это таким будничным голосом и в то же время с такой уверенностью, что она нутром почувствовала, что обречена.

Ее вряд ли спасут. Договориться с похитителем тоже не получится – это все равно что заключать сделку с собственной смертью. Значит, надо сбежать отсюда.

С той же методичностью, с какой она сортировала черепки, Нора рассмотрела все возможные способы побега. Сделать подкоп через потрескавшийся бетонный пол? Но пластиковое ведро и бутыль вряд ли здесь помогут. На ней не было ни туфель, ни пояса. Только больничный халат. Крюки прочно сидели в каменной кладке. У нее не было ничего, кроме собственных ногтей и зубов, а с таким «инструментом» подкоп не сделать.

Потом Нора изучила возможность проникновения сквозь стены. Она скрупулезно исследовала каждый камень, пробуя на прочность связывающий их раствор. Опять неудача. Камни плотно прилегали друг к другу, и ни один из них не шатался. Похоже, кладку стен и потолка недавно подновляли, и в ней не было ни единой трещины, за которую можно было бы зацепиться ногтем.

Дверь тоже была безнадежна – слишком массивная и прочная. Внутри не было ни замка, ни замочной скважины. Вероятно, она запиралась на засов с внешней стороны. В двери было прорезано небольшое оконце, забранное изнутри решеткой и наглухо закрытое металлическим ставнем. В подвале всегда стояла мертвая тишина, – вероятно, он был надежно изолирован от внешнего мира.