Мерзкий старикашка - Сэй Алек

— Кто такие, по какому делу? — замордованный городской стражник у ворот смерил нас безразличным взглядом. — Жрецам и монахам вход беспошлинный, про их лошадей указа не было. С тебя, брат, полбисти крепостного сбора.

Я без спора бросил монетку в ящичек, который держал его напарник.

— Проезжай, не задерживай. Вы, господа. — В глазах совместителя должностей патрульного инспектора и мытаря появился злорадный огонек. — С витязей сбор по абазу, с боевого коня столько же, за саблю, палицу, копье или боевой топор сбор в полтора бисти…

Не любит пехота витязей, отвечает всадникам за их презрительное к более низкому сословию отношение пакостью при каждом удобном случае. Но этот что-то совсем уж охамел.

— …а с не состоящих на службе — еще полуабаз… — Сразу видно, ветеран. — И два бисти при отсутствии на коне поддевы для конских яблок…

А мои провожатые под этот мерный речитатив начинают стремительно стервенеть. Нехорошо это. Да и сумма за въезд выходит — не дай Солнце.

— …и ко всему, по постановлению примаса Йожадату, праздничный сбор с каждого входящего в блистательную столицу — полбисти, — закончил наконец стражник. — Въезжать будем, о храбрейшие?

— А как же, — зло усмехнулся Вака из Трех Камней, выехав вперед Ошмуда. Откинув полу шервани, он продемонстрировал ножны своей сабли, украшенные накладками в виде крылатого ежа. — Непременно будем, и бесплатно. Мы на царской службе, одноусый.

Таки да, действительно одноусый. Как и вся пехтура в Ашшории.

«Бородатое право» нашего царства-государства тех, кто передвигается на своих двоих, а не на четырех конских, за полноценного воина не считает. Основа войска — витязи, люди, имеющие в собственности боевого коня (ну или лошадь — кому что нравится), железный шлем с бармицей, длинную кольчугу — это как минимум, желательно еще кольчужные чулки, наручи-поножи, чешую али ламильяру,[6] ну и прочие защитные ништяки. Еще у витязей есть щит, окованный по краям железом, сабля, меч или спатыч, длинное копье, лук с колчаном и не менее полутора десятков стрел. Предки и их заслуги при этом никак не учитываются: нету хоть чего-то из этого набора и будь твой отец что князь, что золотарь, — не витязь ты, и всего один ус тебе положен, что выглядит… Ну уж как выглядит.

А пехота в Ашшории — это так, вспомогательная сила — копать, обустраивать лагерь, создавать массовку на поле боя, ну и правопорядок в населенных пунктах поддерживать. Обучены и вооружены откровенно слабо, защитная амуниция тоже чисто для проформы. У лучников так и вообще из всей брони — один кожаный шлем. Нет у нас традиции гоплитов с триариями содержать. Считается, что там, где нужна тяжелая пехота, ее заменят спешившиеся витязи, а там, где не нужна тяжелая пехота, витязи будут драться конным боем.

И это при том, что из-за дороговизны доспехов всадническое сословие не особо многочисленно и восполняет потери медленно. В общем, как говаривал мой ротный, маразм крепчал, еноты пели — если нашу армию один раз разгромить наголову, она восстановится лет через пять, не меньше.

Нет, и не со столичных стен правление начинать надо…

— Прошу извинить, Блистательный, — нехотя пошел на попятную стражник. Нехотя, потому что гвардейцы ему формально не начальство, но неприятности устроить могут, просто поговорив с командиром о сословной солидарности. — Меня ввело в заблуждение отсутствие бороды у вашего спутника.

Гвардейцам, даже рядовым, таки положена небольшая бородка.

— Недавно у нас, — не моргнув глазом, соврал Вака. — Ты мне лучше скажи, любезный, с каких таких пор примас начал въездными пошлинами распоряжаться? Меня почти месяц в столице не было, но, когда я уезжал, таких полномочий у него не имелось.

— Ах, вы об этом… — Стражник совсем скис. — Это необязательный сбор. Просто преосвященный Йожадату вчера огласил в центральном храме, что истинно крепким в вере мирянам стоило бы жертвовать в праздники хоть полбисти на нужды отечества, ну, до нас сегодня на разводе сотник это благое пожелание и донес. Не иначе, казна опять пуста, а на коронацию денег надо.

— А что, Совет князей избрал регента? — спросил Блистательный.

— Как, вы не слыхали? Лисапет, брат царя Кагена, в молодости ушедший в монастырь, оказывается, жив до сих пор и едет в Аарту принять корону. Еще вчера-сегодня его ожидали, хефе-башкент половину гарнизона выгнал порядок наводить в припортовом районе, встречу торжественную готовит… Очень хочет на своем месте усидеть, жирная задница. А царевич со свитою возьми да и зачни праздновать Громолет-мясоед, не доплыв до города. Теперь не раньше завтрего ожидаем.

Ну ни фига себе ларчик просто открывается! Князь-то, оказывается, решил прогнуться, верноподданнические чувства проявить, а мы тут целую спецоперацию устроили, растрясли верхами будущего государя…

Да и кот остался без должного присмотра.

— Эк мы вовремя, — усмехнулся гвардеец, извлек абаз и вручил его стражнику. — Спасибо за новости. Вот, выпей за здоровье нового царя после службы.

— Благодарю вас, Блистательный. Всенепременно!

И куда вредносклочность у мужика пропала? Истину говорят, что бабло всегда побеждает зло!

— Что-то, я погляжу, не слишком-то сильно князя Штарпена в городском гарнизоне и жалуют.

Слова: «Чего же Латмур его так опасается?» — мною произнесены не были, но подразумевались.

— А пехоте-то его за что любить? — пожал плечами Вака, поравняв свою лошадь с Репкой.

Все ж таки хорошие в столице улицы. Мощеные, широкие — пятеро всадников в ряд запросто проедут — и с тротуарами. Не все такие, наверняка даже не половина — особенно, думаю, в Кагеновом посаде, где обитает сплошь голытьба, но основные проезды вполне недурны.

И чисто, что характерно. Еще Лендед, когда строил акведук и городскую канализацию, ввел совершенно драконовские штрафы (сопровождаемые, кстати, еще и телесными наказаниями) за помои, мусор и испражнения на улице. Лошадки, волы и прочая живность, что по городу передвигаются, гадят, конечно, скотине не прикажешь, но на то есть упомянутые давешним стражником поддевы для вьючных, тягловых и верховых животных (балкончик из мешковины под задом фактически) да отбывающие трудовую повинность арестанты с метлами и прочим инструментом по благоустройству. Рабы в Ашшории массово как-то не прижились, хотя на юге и западе от нашей страны именно их труд является становым хребтом экономики, а вот административная ответственность деньгами и трудом считается исконно нашим изобретением, хотя на деле — наследие пятого и последнего владычества парсюков, закончившегося почти двести пятьдесят лет назад.