Изумрудная книга - Керстин Гир

На предназначенном для танцев пространстве уже выстраивались ряды для следующего менуэта. Леди Бромптон, завидев нас, радостно замахала. Лорд Бромптон растворился в толпе, а Гидеон в последнюю секунду успел поставить меня в линию дам, точнее, между светло-золотистым и зелёным вышитым платьем. Зелёное принадлежало леди Лавинии, в чём я удостоверилась, бросив косой взгляд в её сторону. Леди Лавиния была такой же красавицей, как и в моих воспоминаниях, а её бальный наряд, слишком открытый даже для здешней фривольной моды, имел довольно-таки глубокий вырез декольте. На её месте я бы не решалась наклоняться вперёд. Но леди Лавинию это, казалось, ни капельки не тревожило.

— Как прекрасно вновь видеть вас! — она одарила сверкающей улыбкой всех присутствующих, а в особенности Гидеона, и тут же опустилась в реверанс, предшествующий танцу. Я присела следом за ней и почувствовала, как меня охватывает паника, а ноги становятся ватными и непослушными.

В моей голове пронеслись сотни наставлений, вроде «левая сторона там, где большой палец справа», но тут Гидеон сделал шаг в тур-де-мэн, оказавшись уже передо мной, и мои ноги каким-то образом сами начали проделывать нужные движения в такт музыке.

Праздничные звуки оркестра наполняли зал до последнего уголочка, и голоса вокруг нас постепенно стихли.

Гидеон прижал левую руку к бедру, а правую подал мне.

— Этот менуэт Гайдна просто чудесен, не правда ли? — непринуждённым тоном сказал он. — Известно ли тебе, что этот композитор чуть было не стал членом ложи? Это случится примерно через десять лет, во время его путешествия по Англии. Он всерьёз рассматривал тогда возможность остаться в Лондоне на долгий срок.

— Вы только подумайте! — я переместилась вперёд и немного склонила голову, чтобы не упускать Гидеона из поля зрения. — До сегодняшнего дня Гайдн казался мне лишь мучителем маленьких детей.

По крайней мере, он мучил в детстве меня, это я хорошо помню, когда Шарлотта снова и снова с удивительным упорством играла его сонаты для фортепиано. Сейчас всё это упорство она направляла на поиски хронографа.

Но объяснить это Гидеону я уже не могла, потому что мы тем временем переместились из четвёрки в большой круг, и я должна была сосредоточиться на том, чтобы двигаться по этому кругу вправо.

Не знаю, в чём было дело, но в какой-то момент я поняла, что начинаю получать удовольствие от всего этого процесса. Свечи проливали прекрасный приглушённый свет на вечерние наряды, музыка больше не казалась скучной и старомодной. Даже наоборот, она очень хорошо подходила ко всеобщей атмосфере. За спиной и рядом со мной беззаботно смеялись гости. Даже парики больше не казались мне такими дурацкими, я почувствовала себя лёгкой и свободной.

Когда круг распался, я перелетела к Гидеону, будто всю жизнь тем только и занималась, что порхала на балах, и он поглядел мне в глаза так, словно мы были в этом зале одни.

В этом странном восхищённом настроении я не могла ничего кроме как излучать его остальным с помощью широкой улыбки. Я и думать забыла о предостережениях Джордано — в восемнадцатом веке зубы не показывают никогда. Казалось, моя улыбка полностью вывела Гидеона из равновесия. Он взял мою протянутую руку, но вместо того, чтобы лишь легко коснуться пальцами моей ладони, он крепко сжал её.

— Гвендолин, я больше никогда никому не позволю себя…

Мне так и не удалось узнать, что он там никому не позволит, потому что в этот момент его руку перехватила леди Лавиния, а мою она вложила в ладонь своего партнёра. При этом она, смеясь, добавила:

— Мы поменяемся ненадолго, вы ведь не против?

Нет, я вот лично была против, да и Гидеон тоже замешкался. Но затем он поклонился леди Лавинии, а меня, словно бессловесную младшую сестрицу (которой я, в сущности, и являлась) оставил на произвол судьбы. Моё воодушевление пропало так же быстро, как и появилось.

— Я восхищался вами ещё на расстоянии, — сказал мой новый кавалер, когда я вынырнула из глубокого реверанса и подала ему руку Мне захотелось тут же отдёрнуть её, потому что пальцы его были влажными и липкими. — Мой друг, мистер Мершан, уже имел счастье познакомиться с вами на суаре у леди Бромптон. Он хотел представить нас друг другу. Но сейчас я могу взять инициативу на себя. Я лорд Флит. Тот самый лорд Флит.

Я вежливо улыбнулась. Ах, вот оно что, дружок лапавшего мою грудь мистера Мершана. Тем временем мы продолжали танцевать друг напротив друга, и я очень надеялась, что тот самый лорд Флит воспользуется этой возможностью и вытрет влажную руку о штанину. Я беспомощно огляделась в поисках Гидеона. Но того, казалось, полностью поглотило общение с леди Лавинией. Кавалер из соседней пары тоже положил на неё глаз, то есть, на её декольте, без зазрения совести оставив свою даму без внимания. Да и следующий за ним… о боже! Это же Джеймс! Мой Джеймс! Наконец-то я его нашла! Он танцевал с девушкой в сливовом платье и так лучился жизнью, насколько это лишь возможно, когда на голове у тебя белый парик, а на лице — белая пудра.

Вместо того, чтобы снова протянуть руку лорду Флиту, я сделала несколько па мимо леди Лавинии и Гидеона в сторону Джеймса.

— Прошу прощения, вы не могли бы сдвинуться вперёд, — сказала я при этом так вежливо, как только могла, не обращая внимания на сопротивление окружающих. Ещё пара шагов и я стояла прямо перед Джеймсом.

— Простите, подвиньтесь, пожалуйста, ещё немножко.

Девушку в сливовом платье я нежно толкнула прямо в руки джентльмена напротив. Затем я протянула оторопевшему Джеймсу руку и постаралась, затаив дыхание, снова поймать нужный ритм. Глянув влево, я увидела, что остальным тоже пришлось перестроиться, но уже скоро они продолжили танцевать как ни в чём не бывало. На Гидеона я решила на всякий случай не смотреть, и уставилась вместо этого прямо на Джеймса. Мне с трудом верилось, что я держу его за руку, и рука эта была такой тёплой и живой!

— Вы переполошили целый ряд, — с упрёком произнёс Джеймс и смерил меня строгим взглядом с головы до ног. — Кроме того, вы непозволительно грубо оттолкнули от меня мисс Амелию.

Да, это действительно был старина Джеймс! Тот самый высокомерный тон, что и всегда.

— Прошу прощения, Джеймс, но мне срочно нужно тебе… я должна сообщить нечто чрезвычайно важное.

— Насколько я знаю, нас пока не представили друг другу, — гордо вскинув голову, сказал Джеймс, а я при этом изящно переступила с одной ноги на другую.

— Я Пенелопа Грей из… из деревни. Но это совершенно неважно. Я обладаю неоценимо дорогой для вас информацией, поэтому вы должны срочно со мной встретиться. Если ваша жизнь вам дорога, — добавила я, драматизма ради.