Миллионеров украшает скромность - Инна Павлова

Приняв душ, я нацепила шорты с топом и кинулась к Крысилову. Бог с ним, расскажу ему про художницу, пусть моими стараниями получит очередную нашивку на погоны. Мне все равно уезжать, так что человек порадуется дважды. Держу пари, с отъездом он поспособствует мне с удовольствием. Даже если место в самолете ему придется отвоевывать с оружием в руках.

Бастинду я оставила в номере. В ее присутствии полицейский дуреет, и разговаривать с ним совершенно невозможно. Подружка, по-моему, здорово обиделась, но я была непреклонна. Вечером пообщаются.

В кабинет я ворвалась без стука. Своим отъездом я собиралась сделать Крысилову королевский подарок, не грех по такому случаю и побеспокоить.

— Забежали осведомиться о моем самочувствии? — Крысилов оторвался от бумажек и доброжелательно уставился на мое раскрасневшееся лицо. Несмотря на удушающую полуденную жару, сам он даже не вспотел.

— Буду очень обязана, если не станете развивать эту тему, — зашипела я. — Тем более, что о вашем прошлогоднем поносе я знаю практически все.

— Ну, тогда я затрудняюсь назвать причину вашего визита, — развел руками нахал.

Он издевался и не считал нужным это скрывать. Поддаваться на провокации я не собиралась.

— Я пришла, чтобы воспользоваться вашим любезным предложением. — Холодом этих слов, предназначенных собеседнику, обдало даже меня. — Вам не терпелось отметить мои проводы? Завтра я готова улететь. Сумеете устроить?

Мне показалось или тень омрачила красивое лицо? С чего бы это?

— Заскучали на отдыхе? — Притворщик изобразил понимающую мину. — Я и сам на пляже долго не выдерживаю.

— Так вы возьмете мне билет?! — Самообладание начало изменять мне, и я спешила покончить с больным вопросом.

— Приложу все усилия, — бодро отрапортовал бесчувственный чурбан. — Полагаю, вечером смогу вас порадовать.

Теперь, когда я исполнила самое горячее желание полицейского, я имела право на вознаграждение. Ждать до вечера было просто глупо.

— У меня к вам пара вопросов, — заявила я безапелляционно.

— Полутора часов вам хватит? — осведомился Крысилов. — Потом мне на ковер к начальству.

Я неуверенно кивнула. То есть я не то чтобы набралась нахальства столько времени терзать мужика вопросами, я просто не ожидала, что он проявит уступчивость. Может, опять издевается?

— Будете задавать вопросы или мне рассказывать по порядку? — прервал мое оцепенение Крысилов.

— По порядку, конечно, лучше, — признала я. — Только тогда уж с самого начала.

— Как скажете, — кивнул правозащитник и, поудобнее усевшись, приступил к неторопливому повествованию.

— Я родился в семье потомственных врачей. Мои мать, отец, четыре дяди и прапрадедушка были хирургами. Хорошо это или плохо? Не знаю. Все зависит от того, как посмотреть.

Я подумала, что, наверное, тоже схожу с ума, и застонала.

— Ваше сочувствие неуместно, — заверил сумасшедший, — в этой ситуации имелись и положительные моменты. Ознакомившись в раннем детстве с анатомическим строением человека, я впоследствии не испытал и десятой доли неудобств, выпавших коллегам, впервые оказавшимся в городском морге.

— Замолчите! — взвыла я. — Мне нет никакого дела до вашей биографии!

— Вот как? — насупился придурок. — Очень жаль. В таком случае не представляю, чем могу помочь!

— Перестаньте прикидываться! — взорвалась я. — Я хочу знать детали расследования! И у меня есть на это право! Я пострадавшая!

— Как сказать, — задумчиво проронил полицейский. — У меня половина тюремной больницы забита теми, от кого вы, по вашим словам, пострадали. Ваше счастье, если никто не догадается подать на вас жалобу. За бесчеловечное обращение.

Я вскочила и бросилась к дверям. Он просто дрянь! Чудовище! Садист! На глаза навернулись злые слезы, и я чуть с разгону не протаранила косяк.

Полицейский поймал меня за руку и усадил.

— Вы же, кажется, любите юмор? — поинтересовался он, не давая мне вырваться. — Или привыкли шутить в одностороннем порядке?

Я сделала очередную попытку покинуть ненавистный кабинет, и полицейский смягчился:

— Предлагаю перемирие. Тем более, что вы действительно заслужили ответы на некоторые вопросы. Только учтите, раскрывать конфиденциальную информацию я не имею права.

Я высвободила руку и осторожно промокнула глаза.

Основное, что касается Кристофера, я угадала верно. Когда сын исчез, отец всполошился и кинулся на поиски отпрыска. Немалую роль в пробуждении отцовских чувств сыграло ухудшение отношений с молодой женой. Обстановка накалилась настолько, что не за горами был развод. Перспектива остаться в полнейшем одиночестве проняла мужика.

— Так он собирался развестись? — напряглась я. — А его жене это было надо? Наверняка она в этом случае многое теряла!

— Стоп, стоп, — поднял ладонь полицейский. — Я понял мысль, но ничего подобного на самом деле не произошло. Супруга миллионера к его гибели не причастна. Даже если ее не радовал развод, — в чем я вовсе не уверен, так как она получала приличное пожизненное содержание и полную свободу, — она не нанимала киллеров для мужа.

— А кто нанимал? Ведь не сын же?

— Нет, сын отца не убивал. Но давайте по порядку. Итак, Кристофера искали по всему миру и нашли в…

— Болгарии, — подсказала я.

— Именно. Получив сообщение, Берг немедленно выехал сюда. Он действительно хотел поговорить с парнем, убедить его, что осознал свои ошибки и теперь все будет по-другому. Бизнесмен больше не хотел насилия. Теперь он тоже жаждал любви и понимания. Вот почему он бросил дела и прикатил за Кристофером сам.

— А нашли молодого человека Пагош и его американский коллега? — высказала я предположение. — Они были людьми Берга?

Я опять угадала. Это были частные детективы, нанятые миллионером. Одни из многих, задействованных в поисках.

— Теперь понятно, почему швед остановился в захудалом отеле, — задумчиво протянула я, — хотел сохранить инкогнито. В подобном месте не было шансов встретить знакомых.

— Кроме того, отель соседствует с «Макдональдсом», в котором трудился сын. Берг хотел быть к нему ближе, — подсказал Крысилов.

— Ясно, — подытожила я, — и наверняка его предпочтения в еде были обычными для людей его круга. Предприятие быстрого питания он посещал отнюдь не для дегустации «кулинарных изысков». Так они с Кристофером договорились? Парень согласился вернуться?

— А вот это мы теперь вряд ли узнаем, — пожал плечами полицейский. — Остается только строить предположения.

— Кристофер тоже мертв? — испугалась я.

И снова не ошиблась. Мальчик с искореженной судьбой погиб. Его тело нашли за пределами курортной зоны на какой-то свалке. Блондин с голубыми глазами, похожий на сказочного принца из детских кинофильмов. Знаю, что его сделали убийцей, и все равно, как же жалко!

Я расстроилась чуть ли не до слез, и голос полицейского зазвучал суше:

— Хотите, чтобы я остановился и дал вам возможность оплакать наркомана и преступника? Пожалуйста! Только не ждите, что и мне понадобится носовой платок!

— Да как вы можете?! — рассердилась я и кинулась на защиту юноши, прекрасного, как мечта. — Если он страдал от одиночества, непонимания, отсутствия родственной души, то что же, его сразу зачислять в преступники?! У него, между прочим, даже матери нет, то есть не было, — окончательно распалилась я, — он — сирота! А вы его…

— Я тоже сирота, — спокойно заметил Крысилов, — только потерял обоих родителей значительно раньше, нежели молодой человек, к которому вы так неравнодушны.

У меня перехватило дыхание. Он только притворялся, что непрошибаем и нечувствителен, а на самом деле его корежит от моих упреков! И мне безумно захотелось выразить сочувствие этому человеку, рано потерявшему семью. Нормальное стремление, но я сдержалась. Если я позволю себе расслабиться, последствия могут быть непредсказуемыми. Раз уж приняла решение, надо быть последовательной.

— Почему вы назвали Берга-младшего преступником? — осторожно осведомилась я.

— Мы пока не знаем, как давно Кристофер связался с криминалом и случилось это в Америке или позже, за ее пределами. Известно только, что последние девять месяцев он работал платным ликвидатором и специализировался, причем довольно успешно, на несчастных случаях.

Я горестно вздохнула.

— Ну да, этот «принц», — не удержался от шпильки полицейский, — ловко втирался в доверие к тем, кого ему поручали «убрать», и действовал изобретательно и быстро. Правда, у него была партнерша, так сказать, старший товарищ и наставница, которая имела больший опыт и активно делилась им с молодым «коллегой».

— Художница, — вырвалось у меня, — у которой мы с покойными разрисовывали гипсовых зверей.