Полное собрание сочинений. Том 84 - Толстой Л.Н.

Нынче получил твое письмо, милый друг. — Надеюсь, что Андрюша уже здоров и ты не тревожишься больше о нем. Поцелуй его за нас. По твоему письму заключаю, что ты им довольна, и радуюсь этому.1 Офицер, о кот[ором] он писал,2 родственник Маклаковых, по рассказам Маклаковых, нежелательный сожитель: и любит выпить, и бросил жену, и во всех влюбляется; а главное нет ничего приятнее, как жить независимо одному. И советую тебе, Андрюша, держаться этого. У нас большое горе: Н. М. Нагорнов умер.3 Маша, кот[орая] была при его смерти, вероятно опишет тебе подробно всё. Доктор — Остроумов4 — определил, что камнем прободение кишки и от того перитонит. Очень жаль, и Вареньку и детей,5 в особенности Варю. У нас всё хорошо, хотя грустно. Таня осталась ночевать с Варей, а мы: Маша, Миша и Коля, сейчас отправив Сашу спать, сидели за чаем и задушевно и грустно говорили.

Миша кажется хорошо учится, сидит смирно дома. Вчера у нас вечером были Сухотин, Миша Олсуф[ьев], Чичерин6 и Дунаев и складно говорили.

У меня насморки, и я второй день не выхожу. И от этого даже не пошел к Нагорн[овым]. Девочки просили не ходить. Как всегда, смерть настраивает серьезно и добро, и жалеешь, что не всегда это настроение, хотя в слабой степени. Сережи всё нет. И Маню не видали. Это очень жалко. Как только Сер[ежа] приедет, я попытаюсь поговорить с ним, т. е. распросить его. Ни Серг[ея] Ив[ановича],7 ни Веры С[еверцевой] не было. Им, кажется, дали знать. Хоронить хотят в пятницу. Я думаю, ты будешь. А если не будешь, то все равно. Ты дорога для Вареньки была бы теперь и будешь после. Прощай. Целую тебя и Андрюшу.

Л. Т.

1 Письмо от 22 января из Твери, куда С. А. Толстая ездила навещать сына Андрея, отбывавшего там воинскую повинность.

2 В письме к С. А. Толстой от 19 января. Вероятно, речь идет о сыне А. П. Суражевского.

3 Муж племянницы Толстого, Н. М. Нагорнов, умер 23 января 1896 г.

4 Алексей Александрович Остроумов (1844—1908) — профессор терапевтической клиники Московского университета.

5 У Н. М. и В. В. Нагорновых было четыре сына и три дочери. См. т. 46.

6 Борис Николаевич Чичерин.

7 С. И. Танеев (1856—1915) — профессор Московской консерватории, композитор. С. И. Танеев часто бывал в доме Толстых в Москве и прожил два лета (1895 и 1896 гг.) в Ясной Поляне.

648.

1896 г. Февраля 22. Никольское-Обольяново.

Сажусь писать письма и прежде всего хочу написать тебе, милый друг, а то после других еще не знаю, останется ли пороха. Я чувствую себя очень хорошо, совсем здоров, но не знаю от чего: реакция ли московск[ого] нервного возбуждения или просто старость, — слаб, вял, не хочется работать ни умственно, ни физически двигаться. Правда, нынче, 22-го, я утро провел, если не пиша, то с интересом обдумывал и записывал... Не хочется признать, что состарелся и кончил, а, должно быть, надо. Стараюсь приучить себя к этому и не пересиливать себя и не портить. Ну, довольно о себе. Мне всё таки очень хорошо, наслаждаюсь тишиной и добротой хозяев. — Как ты? Проведывают ли тебя Сережа с Маней? Уехала ли Маша?1 Что твой глаз?2 Как ты проводишь ночи? Хорошо ли спишь? Здесь, когда мы приехали, никого не было, кроме стариков3 и М[атильды] П[авловны] Молас. Лиза даже б[ыла] в Дмитрове в тамошней гимназии, к[оторой] она попечительница. Вчера она приехала. — Что Машинька сестра? Когда уедет? Про нее вспомнил пот[ому], что сейчас испытываю ту холодность религиозн[ого] чувства, о кот[орой] с ней говорил. А нам, старикам, близким к смерти, очень неприятно испытывать эту холодность, особенно, когда знаешь это чувство расширения жизни, переступающей границы рождения и смерти, и недавно его испытывал. — Гроту я просил сказать то, что в двух местах печатаемого письма4 где сказано: быть правдивым в словах и делах, прибавить: в мыслях, так, чтобы вышло: в мыслях, словах и делах. Статью Левшина5 и фотограф[ические] снимки я забыл, пришли, пожалуйста. Пришли и письма и что еще найдешь нужным из получаемых брошюр и книг. Да пришли роман АісагсРа Notre dame d’amour6 и еще какие-то англ[ийские] романы были с ними вместе. Всё это совсем не нужно, и потому, если не попадет тебе под руку, то не трудись. Прощай пока, целую тебя, молодых,7 Мишу, Сашу. Что Андрюша, надеюсь, что не мучает тебя?

Л. Т.

На конверте: Москва. Хамовники. Графине Софье Андревне Толстой. Свой дом.

1 23 февраля М. Л. Толстая уехала в Крым.

2 У С. А. Толстой болели глаза.

3 А. В. и А. М. Олсуфьевы.

4 Толстой имеет в виду опубликование в № 32 журнала «Вопросы философии и психологии», редактировавшегося Н. Я. Гротом, своего письма к П. Новицкой от декабря 1894 г. Поправка, о которой пишет Толстой, была в обоих местах введена в текст. См. т. 67.

5 Вероятно, одна из статей А. Левшина, опубликовавшего ряд очерков по истории женского вопроса в журнале «Колосья» за 1887—1889 гг.

6 Роман французского писателя Жана Экара (р. 1848 г.), вышедший в 1894 г.

7 С. Л. и М. К. Толстые.

649.

1896 г. Февраля 26. Никольское-Обольяново.

Мне очень грустно, милый друг Соня, что прошла неделя и я не получил от тебя ни одного письма, не считая тех открытых двух по две строчки, к[оторые] мы получили,1 Мне бы очень было хорошо, если бы не беспокойство о тебе. Напиши пожалуйста. Я всё также наслаждаюсь тишиной. Тане тоже очень хорошо. Вчера ходили до Милютиной,2 откуда меня привезла Лиз[авета] Адам[овна]. Нынче никуда не выходил, только б[ыл] в бане. Чувствую всё ту же слабость и всё не решу, старость ли это или последствия инфлуенцы. Чувствую, главное, слабость в коленках и боль даже, когда засижусь, и самое главное, нет энергии в умствен[ной] работе. Здесь никого нет, кроме доктора3 и Мих[аила] Адам[овича]. Оба приятны. Я вчера и нынче читал Соrneill'a и Racin’a, и очень интересные это чтение вызвало мысли. — Здесь они составляют септет на духовых инструментах, — учат и мальчиков, доктор дирижирует и устраивает, и очень этим занят.

Завтра вероятно приедет девушка,4 возившая кружева, и верно привезет от тебя письмо. I hope, что меньшие мальчики не мучают тебя, а что девочка и Сережа с женой радуют. Мне очень жаль, что не увижу Сергея А[лександровича] Рачинского,5 хотя, м[ожет] б[ыть], это и лучше. Целую тебя и детей.

Л. Т.

На конверте: Софье Андревне.

1 Оба письма неизвестны.

2 Ольга Дмитриевна Милютина (1846—1912)—дочь бывшего военного министра гр. Д. А. Милютина, жила в 6 км. от Олсуфьевых.

3 Петр Васильевич Плавтов.

4 Любовь Федоровна Абрикова — горничная Е. А. Олсуфьевой.

5 Сергей Александрович Рачинский (1833—1902)—деятель по народному образованию. См. т. 63, стр. 79.

650.

1896 г. Февраля 27. Никольское-Обольяново.

Письмо твое неутешительно.1 Главное, сдержанность и как будто не то что недовольство, а грусть. Ты, пожалуйста, пиши хорошенько, в хорошем светлом расположении духа. Хотя я и врозь с тобою, но мне хорошо только тогда, когда я знаю, что тебе так хорошо, как может быть, и что мы вместе духом и не скрываем ничего друг от друга. Одно мне за тебя больно, милый друг, это то, что ты предоставлена на съедение мальчиков Андр[юши] и, оказывается, и Миши, и мне за это тебя очень жалко и хотелось бы тебя спасти от их жестокости. Вероятно получу от тебя хорошее письмо с посланным Анны Михайловны, а нет, то напиши.

Мы здесь наслаждаемся, главное, тишиной. Я написал все письма,2 и пишу усердно,3 насколько свойственно мне при моей старости. Тане, как я вижу, — тоже хорошо, — главное, спокойствие. Я совсем здоров.

Надеюсь, что ты не одинока, а что Сережа, Маня и Машинька посещают тебя?

Глаза твои, как мне сказали здесь доктора, как-то особенно называется и не опасно. Бывает простуда, а то поветрие и проходит в неделю. Тяжела только тебе бездеятельность Зато можешь успеть гаммы. К твоей музыке я из всех семейных отношусь более сочувственно. Во 1-ых, я сам прошел через это в твои годы и знаю, как это отдохновляет.

Погода прекрасная, но я как то мало пользуюсь ей. Сейчас пойду пройтись подальше. Прощай пока, целую тебя и детей.

Л. Т.

1 От 26 февраля.

2 См. т. 67.

3 Драму «И свет во тьме светит».

651.

1896 г. Марта 3. Никольское-Обольяново.

Сейчас вечером 3 марта, воскресенье, получили еще твое письмо,1 милая Соня. Я знал, когда я писал тебе с упреками, что упрек будет несправедлив и что ты пишешь. У тебя всё хорошо, как я вижу, и внешне и внутренне. Хотел бы тебе сказать, что твое желание забыться хотя и очень естественно,— не прочно, что, если забываешься, то только отдаляешь решение вопроса, а вопрос остается тот же, и всё также необходимо решить его, —не на этом свете, так в будущем, т. е. после плотской смерти. Как говорят спириты, что если убьешь себя, то придется опять жить такою же жизнью, так и в этом: решить вопрос жизни и смерти своей и близких надо неизбежно, и от этого не уйдешь. Хотел всё это сказать тебе, да не говорю п[отому], ч[то] надо самой это пережить и придти к этому. Одно скажу, что удивительно хорошо бывает, когда ясно не то что поймешь, а почувствуешь, что жизнь не ограничивается этой, а бесконечна. Так сейчас изменяется оценка всех вещей и чувств, точно из тесной тюрьмы выйдешь на свет Божий, на настоящий. Я бодрее, нынче поработал, хожу гулять и всё упиваюсь тишиной и свободой от требований людских. Тане, кажется, тоже хорошо. Лева очень трогателен,2 хочу написать ему еще. Целую тебя, милая, и Сашу, и Мишу.