Пожизненно. Цитадель в огне - Юрий Валин

«Больно!»

А ты думал… Даше и самой было больно — лбом словно по суку острому врезала. Но тут переживать некогда — момент был, девушка его не упустила, изо всей силы ударила хищника в бок обломком древка. Сжатый в правой руке остаток оружия был, естественно, без наконечника, но с довольно острым концом. Шкуру попортить удалось. Собственно, это был отвлекающий маневр. Лапа врага мгновенно вышибла обломок, но левой рукой Даша успела выхватить из ножен нож…

С ножами шерстистый гад был знаком — мгновенно вновь оказался сверху, длинная лапа прижала руку с оружием к песку…

«Хочу».

«Съем».

«Потом».

— Да я тебя сама отбарю! — зарычала девушка брыкаясь. Конечно, она была легче и слабее. Но роскошного выбора между «трахнуть и съесть» или просто «съесть» у нее не было. А ярости имелось предостаточно.

…один из пинков пришелся и по цели. К сожалению, лишь по касательной. Человеко-зверь все равно хотел обоих удовольствий. Но ему было больно. Как и Даше. Обиженный сопротивлением шерстистый зарычал. Даша ответила визгом. В этом вибрирующем звуке была не только отвага достойной подруги десятника «деловых» славного речного города Каннута, но и ненависть потомственной москвички ко всяким там волосатым маньякам и иногородним зоофилам.

Попытка ужаснуть и перекричать друг друга ничего не дала. Неизвестно, как дарк, но Даша порядком оглохла. Вид белоснежных клыков, блистающих так рядом, наводил страх, но брызги слюны оскорбляли неимоверно. А уж те усы топорщащиеся…

Даша попыталась ударить лбом по этим самым клыкам, но уже ученый дарк уклонился. Он все еще не выпускал когти, не желая калечить жертву, до того как… Распинал, расталкивал мощными задними лапами ноги добычи. Даша билась, хвост мерзавца, упругий и сильный, захлестнул ее бедро.

— Ладно, сука… — девушка ослабила ноги.

Хищник предвкушающе заурчал, в этот момент Даша вцепилась зубами в его переднюю лапу. Леопантер совсем по-человечьи ахнул. Девушка, воспользовавшись моментом, вырвала вооруженную руку из-под лапы, полоснула…

Естественно, в руке был «рабочий» нож. Как ни старайся, хватаешься за то, что привычнее. Даша отлично знала, что укол длинного, обоюдоострого кинжала куда действеннее. Но тут и схватила не то, да и колоть было несподручно. Полосующий удар только утром отточенным для разделки рыбы клинком пришелся по тому, что так сладострастно стискивало-обхватывало бедро…

Дарк с оглушительным ревом подпрыгнул. Высоко — Даше показалось, что выше пальмы. По крайней мере, хватило времени нащупать рукоять кинжала. Хищник, не прекращая громоподобно реветь, вертелся по песку, пытаясь рассмотреть свой поврежденный тыл. Вероятно, никак не мог поверить, что от длинного, такого гибкого и элегантного хвоста остался огрызок с палец длиной.

— В драные бульдоги пойдешь, — пробормотала Даша, поднимаясь на колени и выставляя перед собой оба клинка.

Дарк тоже выпрямился по-человечьи. Рев оборвался, желтые глаза, расширившись от ненависти, жгли истязательницу. Даша смотрела, как он выпускает когти. Нет, они покороче ножей, но… Будет больно. Главное, живот и горло защитить.

За спиной леопантера промелькнула тень — кошачий дарк вздрогнул и издал жалобный хрип. Из его спины торчало знаменитое копьецо.

— Урр-рурауууууу! — объявил о своем вступлении в битву Мин.

Кошачий упал на четвереньки и попытался освободиться от копья. Впрочем, длинный полированный наконечник сам выскользнул из дергающейся плоти. Раненый дарк зарычал на нового противника. Из раны между лопатками и из обрубка хвоста хлестала кровь.

— Стойкий зверь, — заметил Мин и метнул камень. Отборный речной голыш с громким стуком врезался в лоб противнику. Деопантер рухнул, но тут же мяукнул и зашевелился.

— Крепкий, — с уважением сказал полукровка и приготовил второй камень.

— В сердце бить надо, — прохрипела Даша.

— А где оно у таких?

— Ладно, погоди, — девушка пошла за пытающимся уползти к пальмам дарку. За ним тянулся кровавый след. Даша встала над черным, конвульсивно дергающимся телом, ухватила за череп, вдавливая пальцы в желтые глаза, запрокинула голову хищника назад. Леопантер жалобно застонал и тут же заклокотал — клинок ножа широко взрезал его горло…

Вот так. В общем-то, и не забрызгалась. Только на сапог попало.

Мин смотрел молча.

— Что? — прохрипела Даша, вытирая лицо — на ладони откуда-то была кровь. — Он первым на меня прыгнул. Козлятник лохтачный. Разве не так?

— Я просто размышляю, как таких бить надобно с одного удара, — коротышка подхватил свое копьецо.

Со склона слышались крики — наверх спешила подмога…

Костя обнимал крепко, но, слава богу, молчал.

— Что с рожей? — мрачно поинтересовалась Эле.

— Стукнулась, — сказала Даша. Со лба по-прежнему текла кровь. Глупо — получается, сама в пасть кошачьему головой пыталась сунуться.

Бойцы разглядывали дарка. Мин красочно (и тактично) повествовал о ходе боевых действий. Док сказал, что экземпляр любопытный. Потом Маяк лестно отозвался о «бычачьих причиндалах» поверженного врага, и Даше стало нехорошо.

— …Даже наутро одних оставить нельзя. Так приключений и ищете, — ворчала Эле.

Лоб Даши стягивала повязка, ничего особо не болело, кроме ягодиц, порядком исцарапанных о камни во время схватки. Штаны девушка натянула еще до перевязки и имела твердое желание до окончания путешествия этот предмет одежды снимать только для стирки. Благо смена есть. Вообще же, воительница вполне в себя пришла, далее съела, наконец, поджаренную полукровкой рыбку. Перцу Мин все-таки переложил.

Войско энергично обедало и обсуждало планы. С необходимостью разведки все были в принципе согласны. Когда по соседству незнамо кто бродит, спокойно вести работы не получится. Едва ли по обрыву сотня кошачьих таскается — диковаты твари для порядочной армии, но, возможно, кто-то этого хищника подослал. Лично Даша в такое не верила — какой из урода шпион, если в усатой башке всего две мысли? Но тут попробуй докажи, что леопантер жуткий урод и что безмозглый. Флотским о сомнительном умении писарши временами заглядывать в головы даркам объявлять все-таки не стоит.

Когда группу для рейда стали подбирать, Даша крепче сжала руку мужа. Костя не удивился, но глянул с сомнением. Ну да, совсем подруга на голову покусанная-контуженная.

Было понятно, что пойдет Эле. Госпожа целительница уже не раз высказывалась в том смысле, что флотские «стадом недодутых коров прутся». Разве что Крючок чуть получше. С Мином понятно — если кто на роль разведчика подходит, так это сын хогмена. Ну и Костю, конечно, возьмут.

— Госпожа Эльвира, я тоже пойду, — твердо сказала Даша. — В гущу лезть не буду. Так, на шкапуне[11] побуду.

Эле глянула сердито — сленг «деловых» она по-прежнему терпеть не могла.

— Ты на ногах-то стоишь, скорняжка?

— Что там, царапина, — прошептала Даша, чувствуя, что может позорно зареветь.

— Да пусть идет, — сказал Лампус. — После резни частенько колотить начинает. С нами и спокойнее, да и проветрится.

Эле взглянула на Дуллитла — док не возражал, и дело было решено.

Двигались осторожно. Дым костра чужаков иссяк, но место приметили точно. Сначала идти было просто — тянулись каменные террасы, словно нарочно сглаженные. Даже вроде как остатки стен здесь имелись. Действительно ли это следы творений человеческих рук или странная игра природы, Даше думать было некогда — пыталась убедить полукровку:

— Брось! Гадость ведь несусветная.

— Трофей. Редкостный. Слышала, что лорд Дул сказал? Если хорошенько выделать…

Черный хвост был завязан поверх ремня полукровки, и Даша смотреть на друга вообще не могла.

— Видят боги, он вонять будет. И вообще, зачем тебе такая гадость?

— Ремень будет. На память о победе и ускоренном беге воина.

— Воин мог бы бегать и побыстрее.

— Ладно. Пусть это будет память о твоем тактическом ухищрении. Так хитроумно отвлекать врага мало кто решится, — великодушно признал полудикий наглец.

Даше жутко захотелось дать ему по башке. Но тут обернулась Эле и уже во второй раз погрозила кулаком болтунам…

Разведчики пробирались расщелинами, потом Мин с хозяйкой вывели отряд на обрыв. Заросли, проплешины, снова заросли…

Противник был где-то близко. Эле с Мином ушли вперед, остальные остались сидеть под кустами, усеянными пурпурными цветами. Уже порхали вечерние бабочки.

— Да уж, целительница у вас из опытных, — заметил, отдуваясь и экономно цедя воду из баклаги, Лампус. — Этак ведь крадется.

— Лекарское дело не из шумных, — пробормотал Дуллитл.