Коршун и горлица (Орел и голубка) - Джейн Фэйзер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Абул был уже в комнате, и она наслаждалась его голосом, когда он приветствовал окруживших его женщин. Его глаза нашли Сариту и стали напряженно рассматривать столь пристально, будто хотели увидеть ее душу. Она улыбнулась, и он, перед тем, как повернуться к Айке, незаметно ей кивнул.
Приветствую тебя, Айка, — Абул подошел к ней:
— И тебя, сын мой, — и он протянул руку мальчику, который мучительно заколебался перед тем, как взять ее.
Попытка Айки скрыть свое удовлетворение при виде реакции Бобдила, возможно, и убедила кого-нибудь, но только не такого внимательного наблюдателя, каким был Абул. На его лице появилось раздражение и Сарита поморщилась.
Она уже много раз наблюдала подобные сцены, но ни разу не пыталась обсуждать их с Абулом, дабы не будить в нем неприятных воспоминаний, но она была уверена в том, что когда-нибудь не сможет удержаться от того, чтобы не поговорить об этом с Айкой. Она не могла понять, что надеется получить эта женщина, изо всех сил способствующая разрыву отношений между отцом и сыном, но то, что она задалась именно этой целью, для Сариты было совершенно очевидно.
Абул не обращал внимания на съежившегося Бобдила и продолжал спокойно разговаривать с Айкой. Сарита не слышала о чем они говорили, но потому, как Айка резко опустила глаза к полу, поняла, что они в чем-то несогласны друг с другом.
Она уже заметила раньше, что Айка часто пытается скрыть свои чувства либо опуская глаза, либо отворачиваясь. Вот и сейчас она была убеждена в том, что она опустила глаза не для того, чтобы выразить подчинение своему господину, а для того, чтобы скрыть раздражение.
Наконец, Абул обратил свой взгляд на Сариту, и на его обычно спокойном лице появилось раздражение.
— Идем, — бросил он ей и, повернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
Сарита поднялась и последовала за ним. Другие женщины расступились перед ней, она же нарочно помедлила, чтобы попрощаться с ними и поблагодарить Фадху за проявленное во время урока терпение. Сарита поняла по удивленным лицам женщин, что они недоумевают, почему она не спешит к калифу, когда тот призывает ее, да она и сама вряд ли понимала это, так как и душа, и тело ее жаждали воссоединиться с Абулом. Но ей почему-то казалось необходимым таким образом заявить о своей независимости. Абул терпеливо ждал ее в Львином дворике, опираясь на массивную голову льва и скрестив при этом руки; глаза же его были устремлены на вершины гор, освещенные последними лучами заходящего солнца.
— Ты, определенно, не торопилась, — он видел, как она вышла из галереи и пересекла двор. Легкий отблеск смеха появился в его черных орлиных глазах… смеха и нескрываемого желания.
— Я должна была попрощаться, — ответила Сарита, подойдя к нему. Она остановилась близко от него, но так, что между ними по-прежнему было некое расстояние. Оба они предвкушали грядущие прикосновения — оттого, что они последуют несколько позднее, они будут еще более сладостны.
— А я надеялся найти тебя в башне, — сказал Абул, — но, похоже, ты вовсе не стремишься вернуться туда к моему возвращению и предпочитаешь сплетни сераля подготовке встречи со мной.
В его голосе был еле уловимый намек на недовольство, тотчас же уступивший место смеху и желанию.
Сарита улыбнулась, покачав головой.
— Но это совсем не так, мой господин калиф.
Просто я думала усилить удовольствие от встречи с тобой, продлив ожидание.
Абул прищурился.
— Интересно, единственная ли это причина?
— Поверь мне, это так, — сказала Сарита прерывающимся голосом, — стоя рядом с тобой, я вся дрожу, дорогой мой. Если ты сейчас же не прикоснешься ко мне, я умру от неразделенного чувства.
Он рассмеялся, протянул руку и небрежным жестом убрал ей со лба волосы.
— Ну почему же неразделенного, милая? В последние три часа я не мог думать ни о чем, кроме как о твоей бархатной коже и запахе твоих волос.
Каждая выпуклость и ложбинка на твоем теле помнят прикосновения моих рук, вкус твой у меня на языке.
— Идем, — сказала в ответ Сарита. Желание, зародившееся во впадине ее живота, посылало обжигающие токи вниз, к бедрам. Не будучи в состоянии отвести от него глаз, она отступила назад и коснулась его руками.
— Идем, — повторила она мягко, но повелительно, — идем, а то я сделаю что-нибудь такое, что необязательно делать при свидетелях.
Абул поднял глаза на прикрытые жалюзями окна сераля. Он усмехнулся.
— Если б ты ожидала меня подобающим образом, то не оказалась бы в столь трудном положении.
— Если ты, мой повелитель, хочешь таким путем взять надо мной реванш, то я позволю себе заметить, что подобное поведение отнюдь не является проявлением широты души.
Он не успел ничего ответить ей, как она уже бежала по галерее в башню. Абул последовал за ней, кровь у него бурлила, а внутри все пело от радости.
Никто из них не знал, что за ними внимательно наблюдала Айка — она стояла около окна, выходившего во двор — лицо ее было мрачнее тучи. Она не могла слышать, о чем они говорили, но ей этого и не надо было для того, чтобы уловить глубокие, чувственные токи, струящиеся между ними. Их притягивала Друг к Другу почти осязаемая сила, и она поняла, что воссоединения жаждут не только их тела. Их соединяло нечто гораздо более глубокое и крепкое, нежели просто чувственное взаимопритяжение, и именно оно — это нечто — угрожало ей как жене султана. И потому связи эти было необходимо разрушить.
Прошло уже почти две недели с тех пор, как она послала письмо своему отцу, эмиру их сильного рода Мокарабов. В нем она написала о слепой страсти своего мужа к христианской пленнице и о своем опасении, что она потеряет право на власть, так как уже поговаривают об отказе от жены и наследника. В этих обвинениях не было правды, но она знала, что они возмутят ее отца, и что он распространит весть об этом среди других сильных родов. Абулу неизбежно будет брошен вызов. В королевстве пойдут раздоры, так как часть родов будет за Абула, а другая — против. И даже в том случае, если Абул сможет всему этому противостоять, власть его будет сильно ослаблена. Это будет первым и значительным шагом на пути осуществления тщательно составленного плана свержения ее мужа. Конфликт в Мавро-Испанском королевстве привлечет к себе внимание осторожных испанцев, которые, вероятнее всего, увидят в нем возможность для своего вмешательства, и тем самым еще больше увеличат давление на Абула.
Она в задумчивости вернулась в гостиную.
Бобдил расстался с ней сразу же после ухода отца, и сейчас грубо боролся с одним из младших детей.
Тот отчаянно заплакал из-за того, что старший брат с силой сжал ему голову. Бобдил же только рассмеялся в ответ, как будто это была всего лишь безобидная игра. Кругом все молчали… никто не отваживался сделать замечание сыну Айки. В то время как крики малыша становились все громче, мать его в отчаянии кусала губы.