Обыкновенные девчонки (сборник) - Елена Ильина

Клава молчала.

— Ну, когда ты ложишься спать? — спросила Зоя Алиева, блестя своими черными глазами.

— Спать? В двенадцать или в час.

Девочки переглянулись:

— В час ночи?!

— Ну конечно, ночи, а не дня, — усмехнулась Клава.

— А почему так поздно? — спросила Катя.

— Телевизор смотрю. А потом чай пью.

— А почему ты не смотришь по воскресеньям? — спросила Оля. — Ведь по воскресеньям в два часа дня бывают передачи для детей.

Клава переступила с ноги на ногу и угрюмо сказала:

— Я и по воскресеньям смотрю. Два раза. Днем и вечером.

Оля покачала головой.

— Ну а когда же ты уроки готовишь? — спросила она.

— Как когда, — ответила Клава.

— А ты бы делала сразу, как приходишь из школы, — посоветовала Лена Ипполитова.

— Нет, — сказала Оля. — Сразу после школы надо отдохнуть, пообедать. А после обеда садиться за уроки.

Клава удивленно посмотрела на Олю:

— После обеда я гуляю.

— А когда ты возвращаешься с гулянья? В котором часу?

— Как когда.

Девочки переглянулись.

— Ну все-таки? Приблизительно?

— Когда в четыре, когда в пять.

— А телевизор смотришь с половины восьмого? Куда же деваются у тебя три или четыре часа?

Клава пожала плечами:

— Не знаю куда… Моя мама всегда говорит, что время так и бежит… Там у наших соседей ребеночек маленький. С ним поиграешь. Иногда посмотришь, как его купают…

Оля укоризненно покачала головой:

— Ну да, так у тебя, конечно, времени не останется. Если ты часа в два приходишь из школы, потом, наверно, целый час обедаешь, потом часов до пяти гуляешь, да еще часа два болтаешься без дела по квартире, а с половины восьмого телевизор смотришь, то на уроки у тебя остается всего какой-нибудь один час. А может быть, и того меньше… — И, подумав, Оля добавила: — Гулять, конечно, нужно каждый день. А передачи смотреть каждый день совсем не обязательно. Лучше устраивать себе праздник в воскресенье.

— А у меня и так в воскресенье праздник, — сказала Клава.

Девочки засмеялись.

— Что тут смешного, не понимаю, — сказала Оля с упреком, — у нас очень серьезный разговор. Ты хочешь что-то сказать, Лена? Говори.

— По-моему, — начала Лена строго, хмурясь и поправляя очки, — Клава должна перестроить свой день.

— Подтянуться надо! — подсказала Зоя.

Клава усмехнулась:

— «Подтянуться»! Надоело уж мне это «подтянуться да подтянуться»!

— Надоело? — возмутились девочки. — А нам не надоели твои двойки?

Тут подняла руку Настя Егорова:

— Можно мне сказать? — Она встала с места: — Послушай, Клава…

— А чего мне еще слушать? — буркнула Клава, искоса поглядывая на Настю.

— Нет, ты погоди, Клавка, — повторила Настя и, подойдя поближе к Клаве, положила руку ей на плечо: — И не дуйся, пожалуйста. Думаешь, мы с тобой по-плохому говорим? Нет, мы по-хорошему хотим поговорить с тобой. Ты можешь быть совсем неплохой ученицей. Да-да, можешь! Ты не тупица какая-нибудь, у тебя есть способности.

Клава насторожилась.

— А ты откуда знаешь? — спросила она. — Ты же не учительница.

— Знаю! — решительно ответила Настя. — И все знают. У кого совсем-совсем нет способностей, тот хоть и учит уроки, а все равно двойки и колы получает. А ты почти не учишь уроков, и все-таки у тебя бывают не одни двойки, бывают и тройки и даже иногда четверки. Значит, если бы ты захотела, могла бы получать четверки всегда.

— И даже пятерки, — подсказала молчавшая до сих пор Нина Зеленова.

— Ну да! — недоверчиво проговорила Клава. — Это уж не для меня!

— Как — не для тебя? — сказала Зоя. — А для кого же?

— Для отличниц…

Все засмеялись.

— А отличницы, думаешь, — сказала Оля, — так и рождаются отличницами? Никому пятерки не достаются даром.

Клава невольно подняла голову. Сначала она слушала девочек нехотя, отвернувшись и нетерпеливо передергивая плечами. Потом она как будто удивилась, что ее не бранят, а теперь, после того как Настенька Егорова назвала ее на совете отряда по-дружески «Клавкой», да еще сказала, что она способная, уши у Клавы покраснели, и в глазах мелькнуло что-то доверчивое и заинтересованное.

— Да-да, — еще уверенней подхватила Настя, — ты очень даже способная, только уроков не готовишь. Попросту говоря, ты лентяйка. Вот и все.

— Ты что думаешь, нам и дела до тебя нет? — горячо поддержала Настеньку Катя. — Получила двойку и пошла домой, а нам все равно? Нет, не все равно! Не ты одна сегодня две двойки получила, мы все получили!

Клава молча слушала. Теперь уже красные пятна выступили у нее и на щеках.

— Ну, я пойду, — сказала она вдруг тихо.

— Нет, еще минутку подожди! — остановила ее Катя. — Мы тебя еще не отпустили. Ты должна дать слово, что будешь стараться.

— Дай честное пионерское, — предложила маленькая Валя Ёлкина, но тут же спохватилась: — Ах, да! Я и забыла, что Клава — не пионерка.

— Ничего, будет пионеркой, — уверенно сказала Оля. — Обязательно будет!

Клава как будто повеселела.

— А когда? — спросила она.

— Скоро! Значит, даешь слово?

— Обещаешь? — обрадовалась Катя. — Да, Клава?

И девочки подхватили:

— Скажи твердо — обещаешь?

— Обещаю, — шепотом сказала Клава.

— А мы тебе поможем! — закричали девочки разом.

— Нет, не торопитесь, — остановила их Оля. — Мы Клаве, конечно, будем помогать, если ей будет что-нибудь непонятно. Я первая помогу. Но учиться она должна сама. Она может.

Клава опять покраснела, и было видно, что ей как-то неловко, но в то же время и приятно. Должно быть, она не ожидала, что дело так обернется для нее. Чувствовалось, что ей уже и вправду хочется быть не хуже других.

Наконец Клаву отпустили. И когда за ней закрылась дверь, Катя спросила:

— А может быть, мы все-таки позовем на совет и Тоню Зайцеву заодно? Ну как — сбегать за ней?

Но Оля предостерегающе подняла руку:

— Нет, девочки. Анна Сергеевна говорит, что тут разговором дела не поправить. Тут надо будет и в самом деле помочь.

— Это правда, — рассудительно сказала Настенька. — За Клаву ее папа задачи решает, мама за нее по русскому письменному упражнения делает, а Клава только переписывает. Ей даже лень мозгами пошевелить. Ну а Тоня — совсем другое дело. Тоня — очень, очень старательная девочка. Только какая-то запуганная. Учит-учит урок, а выучить не может.

Стелла с сомнением покачала головой:

— Если бы старалась, выучила бы.

— Нет, старается, старается! — поддержали Настю девочки. — Мы все на перемене играем во что-нибудь, а она все учится. Она уже столько раз плакала!

— Плакса, — заметила опять Стелла. — Просто у нее глаза на мокром месте.

— Не плакса, а очень нервная, — заступилась за Тоню Нина Зеленова.

— Конечно, нервная, — подтвердила маленькая Валя Ёлкина и с упреком посмотрела на Стеллу. — Думаешь, это очень весело — плакать? Не так уж весело. У Тони даже все тетрадки заплаканные.

Девочки засмеялись.

— Ну вот что, — сказала Оля решительно. — Надо завтра же пойти к Тоне, когда она учит уроки, и посмотреть, как она их учит. Я думаю, будет хорошо, если пойдет к ней Лена Ипполитова.

Лена радостно закивала головой, как будто только и ждала этого поручения.

А в это время в одном из классов, свободных сейчас от уроков, тоже шло заседание совета, но только не пионерского, не отрядного, а педагогического, и там тоже говорили о том, как сделать, чтобы в школе не было отстающих. За партами сидели не школьницы, а взрослые — учителя и учительницы — и обсуждали, какие ошибки делают ученицы в своих письменных работах, почему это бывает и как учить детей, чтобы этих ошибок не было.

Класс был переполнен. Учителя сидели и за партами, кое-как уместившись на узких скамейках, и на стульях вдоль стен, а Надежда Ивановна пристроилась в уголке у окна.

Анна Сергеевна, сидя за партой рядом со старенькой учительницей немецкого языка, то и дело поглядывала на свои часы.

— У меня сейчас совет отряда проходит, — сказала она шепотом старушке немке, — а я не могу попасть на него!

Старая учительница сочувственно покачала головой.

Анна Сергеевна волновалась.

«Надо было отложить совет отряда, — думала она. — Как там мои девочки все решат без меня?»

И как только заседание окончилось и все поднялись, Анна Сергеевна поспешно встала и устремилась к выходу. Она застала своих девочек еще в пионерской комнате. Все они были оживлены и о чем-то шумно говорили.

— Ну, мои помощницы, что вы тут решили? — спросила Анна Сергеевна, стараясь угадать по выражению лиц, удачно ли прошел совет.

Девочки обступили ее и принялись наперебой обо всем рассказывать.