Солнце в огне - Ксения Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хаджун склонил голову, покосился на закрытые окна покоев генерала.
– Сэ, сыта-голь. Идёмте.
Они вернулись в южную часть дворца и дошли до казарм, отделённых от остальной территории высоким частоколом, созданным, похоже, совсем недавно. У ворот стоял Сокву и воин, которого Йонг прежде не видела, но оба кинулись к ней, будто к старой знакомой.
– Сыта-голь! – Сокву остановился в шаге от Йонг и поклонился так низко, как, должно быть, и генералу не кланялся. Йонг просияла.
– Рада видеть тебя, ёнгро!
Сокву, высокий, широкоплечий, гордо вскинул голову и глянул на Хаджуна.
– Пройдёмте внутрь, все хотят вас увидеть.
Второго воина звали Досан. Йонг попыталась запомнить его, но как только оказалась на территории казармы, поняла, что это будет гораздо сложнее, чем она полагала: здесь было очень много незнакомых ей людей.
– Столько новых лиц, – произнесла она с грустью. Сокву, казалось, не расслышал сожаления в её голосе, а потом оно и вовсе потонуло в радостных криках – к Йонг бежала со всех ног Юна, такая же, какой запомнилась ей, такая же, какая жила в Пусане. Словно судьба наградила Йонг подругой в обмен на прошлую, которую она потеряла навсегда в своём мире.
– Сыта-голь! – Юна обняла Йонг сама, а потом запрыгала на месте, счастливо улыбаясь. – Мы скучали!
– Я тоже, Юна, – улыбнулась Йонг. – Я тоже.
Её усадили поближе к разведённому в центре между казармами огню, всучили миску с супом. Это была сытная похлёбка, с мясом и рисом. Кормили войско Дракона куда лучше, чем прежде.
Вернулась из патруля Гаин, отдала пару приказов своим Дочерям – среди них Йонг тоже заметила новеньких – и присела к костру. Знакомые с Йонг воины расположились ближе, остальные с интересом посматривали на неё в шаге от образовавшегося круга. Йонг по очереди поприветствовала каждого, расспросила о самочувствии, порадовалась за тех, кто выжил и смог встретить этот вечер, пахнущий костром, варёным мясом и теплом.
Чуть позже к Йонг подошёл Чжихо. Она бросилась ему на шею, смущая остальных воинов, но куаргарра тут же попросил её пройти за ним в отведённую ему казарму, где рассмотрел шею с чешуёй.
– Я смогу приготовить мазь, которая размягчит кожу, – сказал он. – Кажется, это неприятно.
– Вовсе нет, – ответила Йонг равнодушно. Чжихо вскинул брови. – Она не доставляет мне неудобств. Просто выглядит противно.
– Не противно, – возразил куаргарра. – Страшно. И не для вас, сыта-голь, а для тех, кто вас не знает. И это самое опасное. Страх заставляет людей действовать необдуманно. Страх может толкнуть других на преступление в обход наказа ёнгданте.
– Тогда я буду скрывать её, – пообещала Йонг. – Сможешь приготовить что-то, что прячет следы?
Чжихо почесал шею и поморщился.
– Вероятно. Ильсу передала мне ваши записи, там многое может помочь мне. Нам надо будет обсудить кое-какие детали, некоторые слова мне неизвестны.
– Чхабэм, – легко согласилась Йонг. – Завтра днём я приду и мы поговорим.
Чжихо кивнул и вернулся с Йонг к костру, откуда многие переместились на свои посты. У огня сидели, дожидаясь Йонг, Юна и Ильсу. Гаин поодаль разговаривала с Чунсоком, тот согнулся, чтобы расслышать, что она говорит.
Йонг села рядом с Юной, наблюдая за Когтями Дракона. Гаин поджимала губы и смотрела куда угодно, только не на пуримгарра. Заметное с первого взгляда напряжение между ними было связано не с новыми донесениями от Дочерей.
«Минджа», – услышала Йонг и тут же покраснела против воли.
– Ильсу, ты знаешь… – заговорила она, лишь бы отвлечься. Лучница обернулась на её дрогнувший голос. Йонг прочистила горло, которое почему-то запершило, будто она наглоталась пепла от костра. – Ты знаешь, что значит «минджа»?
Ильсу вспыхнула, но взгляда не отвела, хотя явно смутилась.
– Где ты это услышала?
Йонг повела плечом. Ответить ей, чтобы потом тоже краснеть?..
– Если слышала, как обращаются не к тебе, сделай вид, что ничего не знаешь. Это слово не для твоих ушей предназначалось.
О.
– Но если так говорили тебе, то… – Ильсу прищурилась, сердитое смущение из-за чрезмерного любопытства Йонг сменилось в ней лукавым огнём в глазах. – Можешь не переживать, сыта-голь. Никто не сосватает нашего генерала ни за одну красавицу Чосона.
– Меня не красавицы Чосона волнуют, – запротестовала Йонг. Причина её дневной злости и вечернего отчаяния, которое на некоторое время отпустило сердце, снова напомнила о себе тупой болью в груди. Йонг сцепила зубы, лишь бы не шипеть от обиды. – Может, и мне стоит подарить кому-то руку и, так уж и быть, четверть сердца? Кронпринцу, например. Мы хорошо ладим, я стану крутой королевой Чосона.
Йонг знала, что Ли Хон до сих пор был в плену Тоётоми, и этот факт тоже злил её, дополняясь чувством стыда. Это из-за неё принц оказался в опасном положении, ради неё пошёл на сделку с врагом. Дэкван сказал, что король умер, и Ли Хон теперь был, по сути, новым ваном Чосона, но пока он не вернулся в Хансон, о смене власти помалкивали. Йонг обняла себя за плечи, чувствуя, как огромная ноша новой ответственности давит, словно всё небо обрушилось на неё.
Лан была права. Ей многому предстояло научиться, чтобы приспособиться к Чосону.
– Или выйду замуж за Императора Мин, – вскинула голову Йонг; в глазах, отражающих языки костра, полыхнуло собственное ледяное пламя. Зрачки сузились, превращаясь в змеиные. Ильсу и Юна переглянулись, последняя неуверенно потянулась к Йонг.
– Сыта-голь, не нужно так злиться, – попросила она. – Генерал что-то придумает, все исправит.
Исправит прошлое? Отзовёт слово Дракона, чтобы не быть обязанным Империи? Йонг снова захотелось что-нибудь сломать, раздавить между пальцами, в которых силы было больше, чем она могла похвастаться прежде.
Она почувствовала, как дрожит верхняя губа, обнажая зубы, те заныли, будто от скоб, какие она носила в детстве, чтобы исправить прикус. Она уже открыла рот, чтобы зашипеть, но её прервал тихий настойчивый голос прямо за сгорбленной от напряжения спиной.
– Минджа. Нужно поговорить.
16
Нагиль рассматривал записи, принесённые Боымом из комнат Йонг, и понимал, что думает совсем не о них. Гаин доложила, что японцы обосновались в Алмазных горах и завтрашним утром их следовало бы навестить, обрушив на захватчиков снег с горных вершин, а потом послать туда войско, чтобы расчистить дорогу к храму Дерева. Дэкван говорил про передвижение армий, про корабли, которые снова были замечены у Ульджина, и разговор складывался вяло и неохотно. Рэвон присылал редкие вести, и только это
