Наш секрет (СИ) - Джокер Ольга

Застолье затягивается до десяти вечера. Всё это время я сижу как на иголках, старательно ограждаясь от нелепых подкатов нового знакомого и параллельно отбивая мечущиеся молнии от Ивана. Кажется, что ещё одна минута… ещё одна секунда… и он не выдержит. Опрокинет стол, вцепится Николаю в шею. И все поймут, все узнают! О нас с ним.

Отец достаточно быстро устаёт. Спрашивает, хочу ли я остаться или уехать с ним. Конечно же, я выбираю второе и прощаюсь с гостями.

— Завтра к матери нужно заехать, — произносит отец, выруливая на загородную трассу.

— Да, я помню. Достала из морозилки мясо, тефтели приготовлю. И тебе заодно привезу.

— Спасибо, дочь.

Я поглаживаю отца по плечу. Увы, но маме стало хуже буквально несколько дней назад, поэтому она по-прежнему остается в больнице.

— Как тебе вечер? Понравился?

— Если сделать вид, что я не видел Северова — то всё было очень тепло и душевно.

— Северов… он ведь даже не понял, почему ты не пожал ему руку, — произношу осторожно.

— Плевать! Главное, что я выразил своё негативное отношение к нему! Честно говоря, понятия не имею, зачем Давид вообще его пригласил. Мало того, что он никоим образом не относится к общине, так ещё и людей с работы сократил!

— То, что он не относится к общине не делает его плохим. Они с Давидом дружили в университете. Это нормально, пап, общаться с кем-то, кто не всегда разделяет твои интересы.

Отец бросает на меня короткий взгляд и сводит брови к переносице. Ох, зря я высказалась! Сейчас начнётся.

К счастью, от продолжения разговора нас отвлекает звонок мобильного телефона. И тот факт, что мы уже приехали к моему подъезду.

Отец снимает трубку, приветствует маму. Я быстро чмокаю его в щёку и выхожу на улицу. Оказавшись в квартире, глажу Черри и успеваю с ней поиграть. Немного, всего пару минут. Невозможно не уделить внимание любимице, когда она смотрит на меня жалостливым взглядом.

А потом я ношусь по квартире, будто угорелая! Убираю валяющиеся не на своих местах вещи, прячу грязное белье в корзину и мою тарелку в раковине, которую оставила после завтрака. Никогда не думала, что я такая грязнуля! Лишь после того, как квартира сияет чистотой, я выдыхаю и подхожу к зеркалу. Делаю глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться.

Тихо. Это всего лишь разговор, к которому я сама была готова ещё неделю назад, когда шла на завод с единственной целью — расставить всё на свои места. И пусть он немного перенесся, пусть пройдет в другом месте, итог будет один. Я скажу Ивану правду в глаза, объясню свою позицию и верну кольцо, после чего попрошу уйти.

Громкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Черри громко лает и несётся в прихожую, сметая всё на своём пути.

Перехватив собаку за ошейник, ощущаю, как сильно-сильно колотится мое сердце. Ваня пришёл. Он здесь. За один только день этот несносный мужчина успел просочиться везде, где только можно. Он видел меня настолько разной! Слабой, уязвимой, страстной и сильной. Покорной, нервной и даже немного истеричной. Такой, какой, возможно, никто.

Провернув ключ, открываю дверь. Иван стоит, опираясь плечом о косяк и сунув руки в карманы брюк. Спокойный, расслабленный и, как всегда, дико уверенный в себе. Это ощущается кожей. В чёрном пальто, брюках и рубашке. Чуть прищуренный взгляд, слегка взъерошенные волосы. Привлекательный, просто безумно. И почему его тянет сюда? Ко мне?

— Проходи, — обращаюсь к Северову.

Отхожу немного в сторону, старательно отталкивая Черри. Пульс зашкаливает, меня в жар бросает. И без того небольшое пространство прихожей становится слишком тесным для нас двоих.

— На кухню или в гостиную? — спрашиваю, не поднимая взгляд.

— Мне всё равно, Саш, — звучит низкий хрипловатый голос. — Куда скажешь.

Кивнув, следую в гостиную. Замечаю, как напрягается Северов, когда Черри вырывается и бросается к нему. Она встает на задние лапы и начинает радостно прыгать.

— Прости! — перехватываю её. — Но вообще, чтобы ты знал, моя собака не агрессивная и безумно любит людей.

— Это точно собака? — хмыкает Иван. — Похожа на поросёнка. По крайней мере, хрюкает точно так же.

— Собака, собака, — подтверждаю с улыбкой. — Если тебе некомфортно, то я закрою её в комнате.

— Пусть будет, — немного подумав, отвечает Северов.

Он садится на диван, широко расставив ноги и откинувшись на мягкую обивку. Подумать только — Иван здесь. В моей квартире. На диване, котором мы с Костей смотрели любимые фильмы.

Иван бросает взгляд на свадебный портрет и шумно вздыхает. Затем смотрит на меня. Так пристально и долго, что подгибаются колени.

Черри достает из ящика мяч и, прикусив его зубами, несёт Северову. Он качает головой. По-прежнему ведёт себя настороженно, будто опасается, что его могут укусить. Мне неловко становится, потому что Черри для меня — это почти член семьи.

— Я не буду с тобой играть, — посмеивается Иван и рукой указывает на меня. — Ей неси.

Глава 59

Черри никак не реагирует на слова Ивана, продолжая невозмутимо сидеть рядышком и смотреть на него своими чёрными глазами-бусинками. Она ведь обожает похвалу и внимание.

Я мало, но принимаю гостей. Родители нечасто заглядывают, а вот Светка приходит постоянно. Когда сама, когда с возлюбленным. И все мои гости всегда играют с собакой в мяч. Это что-то вроде традиции, поэтому Черри, конечно же, невдомёк, почему Иван не делает так же, как и они? Почему сидит напряженный? Почему не гладит шёрстку? Почему не чешет за ушком?

— Она не отстанет, — мотаю головой. — Давай-ка, я лучше в комнате её закрою.

Сделав шаг к дивану, меньше всего жду, что Северов сдастся и переборет свой страх. Ради чего? Неужели ради меня?

Дыхание перехватывает, когда Иван забирает мяч у Черри и метко бросает его в коридор, вновь откидываясь на спинку дивана. Его грудная клетка часто вздымается, а взгляд немного рассеянный. Хочется подойти и обнять его. Крепко-крепко. В шею поцеловать, в уголок губ. Успокоить, сказать что-то приятное и приободрить. У меня ведь получалось раньше! Гасить в нём огонь, утешать и сдерживать неуёмную бьющую через край энергию. Но, черт возьми, такое ощущение, что сейчас между нами огромная чёрная бездна. Столько времени прошло. Столько ошибок сделано!

Иван тут же берёт себя в руки, всё ещё не понимая, что одним броском не отделается. Приходится кинуть мяч три раза подряд. Три маленьких победы в борьбе над собственными страхами. Я точно знаю, что Черри не укусит его ни при каких обстоятельствах, но Иван не может быть в этом уверен наверняка.

Наконец собака устает и падает без сил в дверном проёме между гостиной и прихожей. Тут же засыпает, не обращая на нас никакого внимания и дав возможность поговорить.

Я опускаю свадебный портрет, стоящий на полке перед телевизором, лицом вниз. Возможно, так будет проще? И мне, и Ивану. Знаю, ему тоже нелегко и неуютно в этой квартире, где всё ещё присутствуют воспоминания о Косте. Я так и не осмелилась избавиться от его личных вещей, хотя Светка предлагала отдать их нуждающимся.

— Упс! Я плохая хозяйка! — резко спохватываюсь. — Вань, тебе чай или кофе?

— Ничего не хочу. Пока.

— Ладно.

Подойдя к окну и, отодвинув штору, выглядываю на улицу. В горле образовывается колючий ком, мешающий сделать даже вдох. Оказывается, откровенно разговаривать это безумно сложно. Особенно, если тебе ничуть не помогают начать, будто молча обвиняя в чём-то и требуя первого решительного шага.

— Как ты уже понял, я не замужем, Вань, — произношу, стоя перед ним.

Складываю руки на груди, нервно перекатываюсь с пятки на носок и обратно.

— Костя умер два года назад, когда мы возвращались домой. На нас напали, я успела убежать.

— Об этом я знаю, — наконец подает голос Северов. — Ты его любила?

Он смотрит на меня серьезно и выразительно. Глаза в глаза. Лишь на секунду опускает взгляд немного ниже, на грудь, но затем возвращается.