Послевкусие любви - Мария Александровна Волкова

поинтересовалась я, натянуто улыбнувшись. В этот момент я почувствовала, что мои щеки полыхают, а сердцебиение учащается с каждой секундой. Голова кипела от негодования, и при этом пыталась вытащить из недр моей памяти хоть какие-то факты, связанные с этим орденом, но, как назло, в ней крутились лишь имена любовников королевы Марго и их возраст.

– Вы что-то о них слышали? – язвительно спросил у меня дедушка.

Что ж, они все меня полной дурой-то считают? Накал страстей достиг своего апогея, и я пошла в ва-банк.

– Винная тематика связана со многими историческими периодами, в том числе и с теми, когда… – я замолчала и перевела взгляд на напряженного Адриана, который очень внимательно вслушивался в каждое мое слово, – когда, король Франции, Филипп Красивый, предложил папе римскому перенести в XIV веке папскую курию из Ватикана в Авиньон.

– Причем здесь это? – хмыкнула Анна.

– А при том, что первого папу, который служил еще в Ватикане, Бенедикта XI, король Франции так активно приглашал, что тот умер на нервной почве. После Бенедикта XI папой становится француз – Клемент V, ставленник Филиппа Красивого, который переносит папский престол в Авиньон и дает указание заточить в крепости Шинона последнего магистра тамплиеров, Жака де Моле. Кстати, в Шиноне производятся потрясающие вина из «Шенен Блана» и шикарные из «Каберне Франа» с оттенками лилии, черной смородины и томатной ботвы. Что касается папы Клемента V, то он был родом из Бордо, и в Бордо по сей день существует его замок – классифицированное винодельческое Шато Пап Клеман Гран Крю Классе. Ну, а Филипп Красивый, не получив от тамплиеров того, чего он так страстно желал – конечно же, денег – велел сжечь магистра на костре. В результате чего, Жак де Моле проклял и короля, и папу, не прошло и года с его казни, как они умерли. Об этом еще писал Морис Дрюон в своей книге «Проклятые короли» – надеюсь, вам это произведение знакомо. – Я спокойно закончила свой рассказ, затем сделала пару глотков вина и добавила: – И да, я полностью согласна с тем, что я – мечта любого мужчины.

Адриан гордо на меня посмотрел, и на его лице проскользнула довольная улыбка. Все это время Анна и ее родители тупо пялились на меня, не проронив ни единого слова. Закончив свой рассказ, я, откланявшись, вышла из-за стола и с победоносным видом направилась в спальню. Все же моя профессия развивает человека во многих направлениях.

* * *

Я ворочалась на этой ужасной одноместной кровати, стараясь заснуть, но сон никак не собирался меня настигать. Все дело было в габаритах! Я не могу спать на маленьких кроватях, у меня возникает внутреннее ощущение, что я вот-вот свалюсь, и поэтому постоянно контролирую свои движения даже во сне. Если дело пойдет так и дальше, то завтра я встану с жуткой головной болью. А, может, да ну ее, эту «допотопную мораль»? Я ведь могу незаметно перебраться в комнату Адриана? У него кровать наверняка побольше моей! При этой мысли я бодро вскочила, накинула на себя халат и, приоткрыв дверь, высунула свой нос в коридор. Стоило мне это сделать, как на этаже тотчас же зажегся свет! «Вот зараза! Должно быть, они везде установили датчики движения!» – и я тут же вернулась в комнату. Через щель под дверью просачивался свет из коридора. Да уж, видимо, Анна все тщательно просчитала. Наверняка, сидит в своей спальне, не дремлет и следит за датчиками света. Ну уж нет, я не доставлю ей такого удовольствия. Я снова вернулась в кровать и, приняв горизонтальное положение, начала мысленно пересчитывать все бутылки, которые были припасены к последующим мастер-классам. Примерно на тридцатой у меня неожиданно возникло приятное чувство полета, которое продлилось совсем недолго, а затем я ощутила боль в области пятой точки. Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на полу. В общем и целом, меня спас ковер, который самортизировал, да и лежать на нем было вполне удобно. Может, стащить с кровати подушку, одеяло и уснуть прям здесь: так я точно больше никуда не свалюсь! Я лежала на полу, уставившись в потолок. Мне было жутко лень подниматься. Но, когда я почти уговорила себя это сделать, дверь в мою комнату тихо открылась и я услышала чьи-то осторожные шаги. Тут же нырнув под кровать, я стала прислушиваться к каждому шороху. Розовые тапочки с заячьими ушами остановились посередине комнаты, до меня стал доноситься знакомый запах дорогих женских духов.

– Так я и знала, свалила спать к Адриану, – послышался голос Анны. – Бесстыдница!

Странно рассуждать на тему приличия тому, кто без спроса появляется в чужой спальне! В моей голове моментально забегали мысли. А что, если я сделаю на нее компромат: осторожно достану свой телефон, который мирно покоится возле моей подушки, и сфотографирую ее розовые тапочки? Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что в такой кромешной темноте вряд ли получится сделать разборчивую фотографию. Может, тогда осторожно вылезти из-под кровати, подкрасться к ней сзади и громко сказать: «Уф!»? Я тут же прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Ладно, последим за ней. Ведь не просто так она заявилась ко мне?

– Что ж, – прошептала Анна и, достав свой телефон, включила на нем фонарик, – Теперь я выведу тебя на чистую воду и все о тебе разузнаю!

«Наивная», – мигом проскользнуло в моей голове. – «Я сама до сих пор далеко не всё о себе разузнала, а она мечтает сделать это за столь короткий промежуток времени». Анна подошла к комоду, на котором стояла моя сумка, и я услышала звук открывающейся молнии. Какая бестактность – рыться в чужих вещах. Затем она неожиданно ахнула и громко выдохнула.

– Видимо, это и есть ее знаменитый парик блондинки, – пробубнила она, добравшись до коробки с моим сокровищем, которое я забрала вчера из мастерской. – Какое убожество!

Теперь она еще и мой парик оскорбляет! Я бы на его месте обиделась. И тут мне в голову пришла гениальная идея. Включив на своем телефоне режим инкогнито, я быстро набрала текст и отправила его Анне. В комнате раздался вибро-сигнал, и Анна в очередной раз ахнула от неожиданности, чуть не выронив свой телефон из рук. К счастью, она успела его поймать, а то мой план рухнул бы вместе с ним.

– Боже! – нервно прошептала она. – Эти ночные эсэмэски доведут меня до нервного срыва, – и она принялась зачитывать в слух мой текст: – «Положи меня обратно в коробку, мне холодно на комоде».

Наступила гробовая тишина, после чего Анна стала внимательно оглядываться