Мент, меч и муж - Олимпиада Васюковская

— И снова верю. Но замужество-то зачем?

— Ты говорила, в вашем мире женщины равны мужчинам… И слова у тебя не расходятся с делами — не всегда к месту, однако привычки слёту не изменишь, я понимаю. Только здесь всё иначе, сама видишь. Девицу не пропустят, к примеру, в казармы, сколь бы смышлёной эта девица ни была.

— А жену пропустят?

— Жену лорда, — мягко улыбнулся Роннен. — Особенно, если её сопроводит лорд. Либо его личная охрана.

Что-то в красивой картинке всё равно резало глаз. Как по мне, с личной охраной — или с лордом — пропустят хоть девицу, хоть свинью в кокошнике. Но, может, шефу виднее? В здешних традициях я смыслю слабо…

— Итак, ты согласишься сейчас, или мне повторить предложение уже с полным соблюдением ритуала?

Какого-то лешего было обидно. Вроде, не романтическая дурочка, да и не поверю я в неземную любовь, вспыхнувшую подобно молнии и шандарахнувшую в макушку лорду подобно ей же. А горько всё равно. Точно, дура. Розового сиропа захотела — вовремя, что и говорить! Знаешь, Яночка, сначала надо выбраться из той лужи… совсем не розового сиропа, где все мы по горло сидим. Роннен умён, он вытаскивает своих людей, как может и как умеет. Бери пример.

Снова остро захотелось домой. Ну вот, рассопливилась. А ну быстро взяла себя в руки, руки в ноги, а ноги направила туда, куда велят!

Для начала неплохо бы как следует завязать шнуровку на сапоге.

— А чем полный ритуал отличается от… неполного?

Словесных кружев Роннен, вроде, наплёл с целый полк кружевниц.

— Для начала — наличием одежды. Я мог, разумеется, опуститься на колено и поцеловать тебе руку и так, но решил, что здесь сквозит. Поскольку ты должна принимать предложение стоя, это чревато простудой.

И вот как определить, шутит мой лорд или серьёзен?

— Думаю, обойдёмся. Роннен Крим, я согласна выйти за тебя замуж. Если требуется ещё какая-нибудь формальность, то сообщи.

Боюсь, мой голос звучал слишком сухо, да и губы кривились вовсе не в улыбке. Жених — слово-то какое необычное в моём лексиконе! — поглядел удивлённо. Наверняка обдумал идею надрать мне задницу, но решил списать на стресс. Действительно, мне ж не каждый день предлагают руку, сердце и титул суперзнатные лорды!

Хватит, Яна. Успокойся. Ещё одна подобная выходка — и на каприз невесты ничего списывать не станут.

— Когда свадьба и по каким обрядам она пройдёт? Уточняю: что мне нужно будет делать?

— Как можно скорее, в ближайшем храме. Полагаю, сегодня вечером доедем до города, где имеется хотя бы захудалый алтарь со жрецом. Церемонию обсудим в дороге — пора выезжать.

Браво: голос не дрожит. Сухое, безэмоциональное обсуждение нашего раззамечательного будущего.

Мне не вырваться отсюда, из этих чокнутых миров с их дебильными правилами. Надо учиться выживать. И поддержка Роннена Крима — вовсе не худший вариант.

Пыль на дороге казалась почему-то особенно едкой.

Барсарохи, куда мы въехали под вечер, я бы городом вообще не назвала. Гертинга — и та посерьёзнее будет. Но о статусе данного поселения свидетельствовала покосившаяся табличка на въезде: "Вольный город Бар…" Продолжение кто-то откусил, причём недавно. Роннен осмотрел следы зубов и озабоченно покачал головой.

Впрочем, храм в городе имелся — пусть шпиль его малость покосился, а убранство не отличалось чистотой и уютом, но вывеска утверждала, что это именно культовое сооружение, посвящённое Кейлану Ворону. Вообще, город пестрил табличками, указателями и объявлениями. То ли все поголовно грамотные, то ли понты такие…

Священник тоже казался потрёпанным и будто бы припорошенным пылью. Старенький, с неаккуратной плешью и удивительно доброй улыбкой. Он выслушал Роннена, покачал головой: "Что ж вы так, с бухты-барахты-то!" Жених покаянно вздохнул: "Поблудили…" Похоже, этого оказалось достаточно. Священник кивнул и пошёл переодеваться, забавно переваливаясь с ноги на ногу.

Говорят, невеста должна нервничать накануне свадьбы. Ну да, ну да. Но весь обряд меня страшно беспокоил только один вопрос: шатается у отведённой мне кобылки подкова на левой передней ноге, или нет? Кажется, мозг просто цеплялся за эту чёртову подкову, не отвлекаясь на посторонние мелочи типа венчального обряда или подступающего сумасшествия.

А сама процедура… меня даже не спросили, было немного обидно. Священник в красных одеяниях походил вокруг меня и Роннена, окропил нас некоей резко пахнущей дрянью, затем во имя Кейлана Ворона объявил меня женой "этого мужчины", а "этого мужчину", соответственно — моим мужем. Восторженные физиономии закалённых воинов странно контрастировали с пыльными шторами, уныло висящими у алтаря, неметеными полами и облупившейся на носу божества золотой краской. В голове билось: "Они не всерьёз, это какая-то глупая игра" — и исчезало, раздавленное мыслью о подкове.

Иногда я улыбалась. Тогда священник лучился умилением, а Роннен поглядывал на меня встревоженно.

Так я вышла замуж за лорда Крима.

На выходе нас поздравил Ваирманг — помпезно и, как мне показалось, ехидно. Новоиспечённый супруг серьёзно поглядел на ухмыляющуюся полупрозрачную физиономию и спросил:

— Теперь доволен?

— Вполне, — Чёрный Палач шутливо поклонился и куда-то пропал. Его хозяин неторопливо направился в ближайший кабак. Роннен посмурнел, зло покосился на блондина и, словно ожегшись о мой любопытный взгляд, заговорил о злосчастной подкове. Она всё-таки шаталась.

Я слишком устала тогда, чтобы увидать подвох — такой явный, такой очевидный. Но мозги радостно переключились на поиск хорошего кузнеца.

Глава 11. Мужьям свойственно развлекаться

Здесь и сейчас

— Вот туточки его и вскрывали, значит, — суетится Клустик. — А потом обмыли и того… как полагается… заклятьем, значит. Консервирующим.

— И в таверну… — бормочет Альтима, но мне уже не до смеха. Фарнуст топчется рядом со столом, глядит на мечущегося туда-сюда Шпикачку, на заросшей физиономии — выражение крайнего недоумения.

Стол для вскрытия обычный, стандартный. В своё время я потратила немало сил и нервов, объясняя, с какой такой радости его крышка должна быть сделана из водонепроницаемого материала, легко поддающегося очистке и дезинфекции. Фарнуста-то и убеждать особо не пришлось, а вот с казначеем больницы долго возились. В любом случае, несколько мраморных плит Роннен доставил в анатомичку за свой счёт, бурча что-то о вычетах из моей зарплаты. Помнится, финансовых санкций так и не последовало — благоверный хорошо умеет отличать дела служебные от личных прихотей.