Монета Александра Македонского - Наталья Александрова

– …И она является каждое утро с завтраком. То кашу в котелке несет, то пирожки в корзиночке, как Красная Шапочка! И все окна открывает – говорит, что мне нужен свежий воздух! И генеральную уборку в магазине устроила, все вещи переворошила! И еще грозится меня в сквер гулять водить…

Я отнесла мобильник от уха, потому что в ушах звенело от крика. Наконец мне удалось вклиниться в бесконечные жалобы.

– Но Никодим Никодимович, миленький, она же хочет как лучше…

– Тоня, ну за что вы мне ее подсиропили? – горько вздохнул старик. – Ну что я вам плохого сделал?

Я усмехнулась. После того как Никодима выписали из больницы, я решила поехать отдохнуть. У следователя, который вел дело об убийстве Лидии Воробьевой, ко мне претензий не было, снова пришлось обращаться в фирму «Муза дальних странствий», и они все уладили. Но денег осталось только на однокомнатную квартиру. Да еще перекантоваться несколько месяцев и на море съездить. Так я и решила сделать, пока деньги не кончились, а там уже буду думать насчет работы.

Я подала документы на развод с мужем, он был не против. Свекровь освободили до суда под подписку о невыезде, адвокат предъявил кучу каких-то справок, похоже, что она вообще от зоны отвертится. А жаль.

Кое-какие денежки я все же дала Никодиму для того, чтобы подремонтировать помещение магазина и обновить ассортимент. Старик страшно обрадовался и с жаром окунулся в новое дело, тем более я разрешила ему пожить в квартире Валерии Львовны, чтобы коту Казимиру не было так одиноко. Но, уезжая, я попросила соседку Ревмиру Спартаковну присматривать за стариком. И она поняла мою просьбу буквально, то есть принялась таскаться в магазин по пять раз на дню. Болонка Матильда, кстати, вела себя прилично, поскольку побаивалась Казимира. Но старушка окружила Никодима заботой. Ничего, привыкнет как-нибудь, а потом я вернусь.

Я потянулась на лежаке и подставила ноги ласковому солнышку. Кругом все такие загорелые, а я как бледная поганка! Мимо меня к бассейну прошли две девицы – гладкие, загорелые до черноты, кожа их блестела, натертая маслом для загара. А я вот пользуюсь кремом, чтобы не сгореть, иначе кожа будет облезать клочьями. Одна из девиц почувствовала мой взгляд, оглянулась и посмотрела с легким презрением. Я ответила ей безмятежным взглядом – что ж, я приехала сюда отдохнуть после всех приключений, свалившихся на мою голову, так неужели же я потрачу свой отпуск на то, чтобы жариться на солнце?

– И совершенно нечему завидовать, – сказал мужской голос рядом. – Неужели вы потратите свой отпуск на то, чтобы двадцать четыре часа в сутки жариться на солнце, а потом хвастаться сослуживцам своим загаром?

– Да мне и хвастаться некому, – рассмеялась я, – я сейчас как раз без работы…

И тут же спохватилась – снова я рассказываю о себе первому встречному: я повернула голову – на соседнем лежаке расположился мужчина. На вид ничего особенного – бледный, худой, щеки впалые.

Когда я укладывалась на лежак, то заметила только, что рядом кто-то спит, накрывшись полотенцем. И вот теперь этот кто-то проснулся. Он снял темные очки и улыбнулся мне. Хорошо так, без подвоха. Просто на отдыхе человек, настроение хорошее, хочется поболтать ни о чем.

Но все же… мои правила… никому не верить и никому ничего не рассказывать про себя… А, ладно. Правила хороши тем, что всегда можно сделать исключение. Решим так: если имя у него имеет хоть какой-то намек на восточные корни, то я немедленно встаю и ухожу. А если нет, то можно познакомиться.

– Я – Тоня, – сказала я, – а вас как зовут?

– Ричард я, – сказал он, и улыбка сползла с его лица. – Ну, не делайте вид, будто ничуть не удивляетесь.

– Ну, почему же… – вежливо протянула я, – судя по внешности и речи, вы русский. Так, может, у вас бабушка была англичанкой?

– Ага! Русская у меня была бабушка, всю жизнь в деревне прожила! И отец мой оттуда! Но, понимаете, фамилия наша – Ивановы, так родители и решили, что если мальчика назвать Васей или Петей, то это будет совсем уж примитивно. И назвали меня Ричардом. Ричард Иванов, представляете?

– Круто, – согласилась я.

– Вам смешно, – он отвернулся, – а сколько я в детстве намучился! Главное – уменьшительного имени никак не придумать.

– Вроде бы от Ричарда уменьшительное Дик… – неуверенно сказала я, в голове вертелась не то «Хижина дяди Тома», не то «Пятнадцатилетний капитан».

– Ага, мать моя так же думала, а потом оказалось, что так овчарку из соседнего двора зовут. И вот зовет она меня, а на ее зов овчарка прибегает. Переименовали меня в Рича, перекантовался так в школе, затем в институте по глупости даже перед девчонками выпендривался. А потом с одной девушкой мы долго встречались, даже пожениться хотели. Но не сложилось, так когда поссорились, она завела собачку, йоркширского терьера, и назвала его Ричи!

Я не выдержала и фыркнула.

– Вам смешно… – вздохнул он. – А то еще одна придумала – называла меня Рики. А потом я выяснил, что у нее когда-то так попугая звали.

– Хотите, я буду звать вас просто по фамилии – Иванов? – спросила я, пытаясь не смеяться. – Хорошая фамилия, простая. Ну? Иванов, пошли купаться!

– Ну пошли! – Он снова улыбнулся, и лицо его стало симпатичным.