Монета Александра Македонского - Наталья Александрова

И я буквально прорвалась к входной двери. Никем не преследуемая, я скатилась по лестнице и забежала за угол, где меня ждала машина. Вместе с машиной менеджер фирмы выделил мне шустрого молодого парня по имени Антон, мы еще посмеялись по этому поводу – вот команда, Антон и Антонина! Антоша дал мне несколько крошечных микрофонов, которые я рассовала по квартире, – не зря носилась по всем комнатам.

Сейчас Антон позвонил по телефону тому типу, чью визитку я между делом стянула у свекрови, и сказал несколько слов. Мы с ним поглядели на часы и стали ждать.

Проводив Антонину, мать и сын Шерстоуховы вернулись на кухню. На плите уютно скворчала сковородка с новой порцией котлет.

– Ты слышал, что она сказала? – проговорила мать, сверкая глазами. – Выходит, все это время девяносто миллионов лежали здесь, прямо у нас под носом! Мы экономили каждую копейку, во всем себе отказывали, а в нашей квартире находилось целое состояние!

– В нашей квартире? – переспросил сын.

– Ну да – ты же слышал, что она заявила: что деньги у Лидии всегда были при себе!

– Ну, я не знаю… – уныло протянул Виталий. – Все это так невероятно…

– Невероятно?! – Мать швырнула на стол сковородку, котлеты от удара разлетелись по всей кухне. – Что значит – невероятно? Лидия украла… тьфу, не будем употреблять это слово… скажем, оприходовала девяносто миллионов – это факт. Об этом нам сказали те люди, а они не умеют шутить… с этим ты согласен?

– Ну, допустим… – промямлил Виталий.

– Эти деньги так и не нашлись, так что все уверены, что она сбежала с ними. Но мы-то с тобой знаем, что она никуда не сбежала, что она осталась здесь, в этой квартире… в нашей квартире!

В «нашей квартире»? Выслушав это, я буквально подпрыгнула на сиденье машины. Что это значит? Они убили Лидию и оставили в этой квартире? Держат в шкафу? Замуровали в стену?

– Ну, допустим… – тянул свое Виталий.

– Значит, и деньги тут! – надрывалась свекровь. – А после того, что сказала Антонина, все становится на свои места! Она их превратила в бриллиант. И носила его на себе! В бюстгальтер зашила! Так что мы должны немедленно…

– Только не это! – застонал Виталий.

– Тебе лишь бы ничего не делать! В конце концов ты мужчина или нет? Имея эти деньги, мы могли бы уехать навсегда из этой квартиры! Вообще уехать из страны, и никто бы нас не нашел! Ты хочешь стать богатым и независимым?

– Само собой…

– Так возьми себя в руки! Точнее, возьми в руки вот это! – И мать вложила в руки своего сына молоток для отбивания мяса.

Это был большой, тяжелый, старинный молоток, матери Виталия он достался много лет назад от ее свекрови.

Виталий взял молоток с таким брезгливым выражением лица, как будто это была дохлая лягушка, и вместе с матерью отправился в крохотную комнатку, в которую когда-то вселили Антонину.

В этой комнате Шерстоуховы повели себя очень странно.

Первым делом они дружными усилиями оттащили от дальней стены старый и громоздкий платяной шкаф. Определив по звуку из микрофона, что они делают, я похолодела. Я давно хотела этот шкаф выбросить и купить вместо него что-нибудь более удобное и современное, но каждый раз это намерение наталкивалось на упорное и непреодолимое сопротивление мужа и свекрови.

На стене за шкафом обнаружилась большая выцветшая афиша кубанского казачьего хора. Стараясь не глядеть в глаза казакам, Виталий отодрал афишу от стены. Под ней стена была оклеена обоями совсем другого цвета, чем в остальной части комнаты. Виталий взглянул на эти обои с тоской и страхом.

– Давай, сынок! Давай, Витюша! – проговорила мать и с надеждой взглянула на своего нерешительного сына. – Подумай, там нас ждут девяносто миллионов!

Это что такое – они собираются ломать стену? Их там ждут деньги и богатство – значит… значит, там находится труп Лидии? Боже мой, они таки замуровали ее в стену! То-то я удивлялась, почему комната такой неправильной формы! Стало быть, я прожила почти два года рядом с трупом?

Господи, теперь я поняла, для чего свекровь так стремилась выдать меня замуж за ее сына! Ведь квартира была коммунальной, а вдруг я бы задумала ремонт или обмен? Въедут новые люди, захотят снести внеплановую перегородку, а там… А так они сделали квартиру отдельную, теперь оставалось только держать меня в руках…

Внезапно меня затрясло крупной дрожью, потому что стали ясны дальнейшие планы свекрови. Не зря она расспрашивала меня о родственниках, не зря так боялась, что я забеременею. Ведь она хотела со временем подстроить мне несчастный случай, никто не стал бы расследовать мою смерть, и они с Виталиком зажили бы наконец спокойно. Господи, ну что за люди?

– Тебе плохо? – спросил Антон.

От злости я пришла в себя, и мы стали слушать дальше.

Виталий тяжело вздохнул, замахнулся старинным молотком и обрушил удар на стену под афишей. В стене возник пролом, который с каждым ударом молотка начал расширяться. Из пролома потянуло странным неприятным запахом.

– Я не могу, мама! – пролепетал Виталий и опустил молоток.

– Будь мужчиной! – строго ответила мать и снова подтолкнула его к пролому. – Осталось совсем немного! Подумай о том, как мы заживем, когда продадим бриллиант!

И в этот момент в дверь квартиры позвонили.

– Кто это может быть? – прошептал Виталий, побледнев как полотно.

– Мы никого не ждем, – мать повернулась к двери.

Из прихожей донесся еще один требовательный звонок, затем сразу несколько.

– Не будем открывать! Пусть они думают, что нас нет дома! В конце концов им надоест звонить…

Но гости попались упорные: в дверь звонили и звонили.

– Придется открыть, – озабоченно проговорила мамаша. – Нам ни к чему, чтобы они подняли шум…

– Мама, ты с ума сошла! А что, если они заглянут сюда…

– С какой стати? Я их успокою и выпровожу…

С этими словами женщина вышла в прихожую, подошла к двери и громко спросила:

– Кто здесь? Что вам нужно?

– Служба доставки! – донеслось из-за двери. – Мы привезли учебные пособия для Виталия Шерстоухова!

– Учебные пособия? – переспросила Зинаида Марковна.

Ее сын-педагог вполне мог заказать что-то в этом духе. Правда, сейчас ей никого не хотелось впускать в квартиру, но и разговаривать с курьером через дверь тоже было рискованно…

– Я не одета и не могу вас сейчас впустить, – проговорила она после недолгого размышления. – Оставьте эти пособия на лестнице, я их потом заберу.

– Никак нельзя, – отозвался человек за дверью. – Пособия ценные, мне нужно, чтобы вы за них расписались. Иначе с меня начальство шкуру спустит…

– Вот не ко времени… – пробормотала женщина, но все же открыла дверь, чтобы не привлекать внимание соседей.

В прихожую ввалился рослый детина с большим пакетом в руках, сзади маячил еще один.

– Ставьте сюда. – Зинаида Марковна показала на коврик. – Где тут нужно расписаться?

Едва настырные курьеры покинули квартиру, она заперла дверь на все замки и вернулась к сыну в маленькую комнату, волоча за собой тяжеленный пакет.

– Кто это был? – спросил Виталий, который в испуге стоял перед развороченной стеной.

– Тебе доставили какие-то учебные пособия, – Зинаида кивнула на пакет. – Тяжелые…

– Пособия? – удивленно протянул Виталий. – Какие еще пособия? Я ничего не заказывал!

– Ну, я не знаю… – отмахнулась мать. – Давай уже доведем дело до конца…

– Наверное, это завуч опять что-нибудь напутала, – протянул Виталий и снова замахал молотком.

Через несколько минут пролом в стене превратился в глубокую нишу, в глубине которой скорчилось высохшее подобие человеческого тела, испускавшее затхлый запах смерти и разложения.

– Вот она, Лидия… – проговорил Виталий дрожащим голосом и отступил в сторону. – Дальше уж ты сама, мама… я не могу к ней прикоснуться…

– Что вдруг? – Зинаида Марковна презрительно покосилась на сына. – Раньше ты к ней очень даже прикасался!

– Мама, как ты можешь так говорить! Ведь она все же была моей женой…

– Слюнтяй! – припечатала женщина. – Ладно, посторонись… как всегда, все самое трудное приходится делать мне…

Она выволокла из ниши мумию и разложила ее на полу.

– Так, и где же это… – Она раздраженно дернула за край блузки. Истлевшая ткань рассыпалась под ее руками, обнажив коричневую пергаментную плоть.

– Черт, какая гадость… – бормотала Зинаида, шаря по мертвому телу. – Чего только не приходится перенести ради собственного сына… да где же это?

– Ну что, мама, нашла? – взволнованно проговорил Виталий, заглядывая через ее плечо.

– Здесь ничего нет! – трагическим тоном ответила Зинаида. – Антонина нас обманула!

– Не может быть! – Виталий оттолкнул ее, сам склонился над мумией. – Ты плохо искала!

– Ищи сам, если ты такой умный! – огрызнулась мать.

В это время дверь комнаты распахнулась и на пороге появились Валентин Орлик и его толстый оруженосец.