Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

– Вполне понимаю Ваши чувства, только это неизбежная часть нашей работы. Искать шероховатости, слабые места, сложные отношения и конфликты. Странность какую-то! Мы идём по одному следу, да он пока очень неясный. И посему я буду, простите за банальность, как доктор, делать больно, так как иначе не вылечить. Кто-то из Вас должен подтвердить или опровергнуть мои предположения. Навести на новую мысль.

Очень серьёзно, без улыбки ответил Пётр. И продолжил.

– Должен ли я считать, что Эрна Александровна – человек противоречивый? Кусочек от одной цельной натуры, кусочек от другой. Такое лоскутное одеяло, коллаж, инкрустация из золота, слоновой кости и перламутра…

– Подождите! – Георгий встал и нахмурил брови. – Постойте! Как Вы сказали? Почему – из золота? Из серебра! Эмаль и серебро, а вокруг камешки такие! Ну да!

– Простите, не понял. Какие камешки? Георгий, дорогой, Вы это о чём?

– Я просто всех хотел немножко отвлечь и переключить. Образ придумал.

– Слушайте, если Вы серьёзно, то… хорошо, я согласен на серебро! – на этот раз заулыбался Пётр. Однако быстро понял, что собеседник, волнуясь не на шутку, пытается что-то вспомнить. Поэтому, когда народ вокруг зашумел и захихикал, Пётр возвысил голос.

– Пожалуйста, тише. Прошу минуту внимания. Георгий?

– Пётр Андреевич! Мы всё ищем, за что бы зацепиться. И мне вдруг пришло в голову – одна единственная странная штука у Эрны, правда, была. Не знаю, ценная или нет, но очень старая безделушка. Такой овальный небольшой медальон. Он открывался, а в нём…

– Портрет? – ахнул Олег Майский.

– Инициалы или имя? Ну не прядь же волос? – воскликнул Пётр и потряс Георгия нетерпеливо за плечи.

– Нет! Я не знаю, как Вам и описать. Там был изображён какой-то зверёк. Я хорошо помню, что серебряный на синем эмалевом поле. И у него почему-то крылья за спиной.

– А камешки?

– А камешки по краю внутри. У меня зрительная память хорошая. Я их помню. Меленькие такие. И имя мастера еще мельче. Она её берегла, эту вещицу. Но никогда не рассказывала мне, почему.

– Старинная безделушка и камешки… Но Ольга сказала, что Эрна все… все! свои драгоценности отдала ей.

– А Вы? Вы их, правда, заложили в ломбард? – обратился Пётр к Северцевой.

– Я даже боюсь спросить, выкупили Вы их, или нет?

– Ох, этого нам не удалось, хоть там было не так много. Это тогда благодарные пациенты стали ей дарить. Денег она не брала. Так некоторые со слезами умоляли. Но…

– Что-о-о?

– Она их хранила в шкатулке. Вот я и говорю, взяла она шкатулку и ссыпала всё в мешочек…

– И медальон? – заорал Синица.

– Нет. Он, было, зацепился за золотой браслет. Тогда она медальон освободила и снова опустила в шкатулку. Шкатулочка такая, обтянутая цветной кожей и вышитая бисером.

– Ре-бя-та! – с расстановкой сказал шеф «Ирбиса».– Теперь только бы дожить до того момента, пока я долечу до квартиры Мухаммедшиной. Эта шкатулка в целости и сохранности стоит в левом верхнем ящике комода. А там несколько значков, закладочки кожаные сувенирные для книг и две-три потемневшие безделушки. Я их видел. Я его подержал в руках, этот медальон!

21. Мучения свободного выбора. Заключение специалиста

– Мария Тимофеевна, не беспокойтесь. Вы же всё приготовили. Я их покормлю, когда шеф придёт. Идите! Вам же ещё пирог печь. И отдохните завтра хорошенько.

Уговаривала Луша тётю Мусю, которая суетилась, не решаясь оставить своё хозяйство, и всё что-то поправляла и улаживала.

– Верно, Мусенька, отправляйтесь. Погода отвратительная, скользко, пока до дома доберётесь, пока согреетесь! – поддержал её Олег. – Вы нам послезавтра в целости и сохранности нужны. И не забудьте, на этот раз мы готовим. Уж не взыщите, если что не так. Придётся терпеть. Ну-ка давайте я за Вами поухаживаю! – и он, не слушая возражений, подал тёте Мусе пальто и вежливо, но решительно выпроводил её за дверь.

За окном гудела и выла непогода. Падал снег, дул пронзительный ветер, обледеневшие ветки деревьев стучали в стёкла. Олег с усилием закрыл форточку, и она грохнула словно пушечный выстрел.

– Олег Николаевич, я думаю, печка уже протопилась. Только я всегда боюсь, слишком рано или слишком поздно заслонку задвинуть. Вы говорите, надо поглядеть на угли – нет ли там голубого огня?

– Я закрою. Всё равно для тебя слишком высоко. Тебе придётся на стул становиться. А то, пошли вместе посмотрим, если хочешь. Она кивнула, и они вдвоём подошли к печке, облицованной изразцами. Майский отворил чугунную дверцу. Дрова прогорели, и угли светились тёмно-красным светом.

Смотри, пламени уже нет. Можно закрывать. Если подождать ещё, тепло уйдёт. Но немного раньше ты бы увидела слабые голубые огоньки. Их очень опасно не углядеть. Закроешь с ними, в комнату пойдёт угарный газ без цвета и запаха. Можно запросто отдать концы. Так что, если сомневаешься, лучше подожди. Упустишь тепло, так включим отопление. У нас же печка для удовольствия. Ну хорошо, а теперь покажи твоих зверей.

Олег и Луша не зря дружно спроваживали пораньше тётю Мусю. Назавтра у неё был день рождения и, соответственно, выходной. А через день Ирбисовская капелла, или, как выразился Олег, «вся наша маленькая кодла» собиралась отпраздновать это событие в семейно-производственном домашнем кругу. Ожидался ещё Володя Расторгуев.

Было решено, что каждый приготовит своё фирменное блюдо. Пётр и Луша в этом смысле на себя не очень рассчитывали. И посему в хорошем ресторане всё же для страховки заказали парадный обед. Самой имениннице строго-настрого запретили жарить и шкварить. Но главным гвоздём программы на этот раз была вовсе не еда. Для Марии Тимофеевны готовился необычный и грандиозный сюрприз.

– Пойдёмте, Олег Николаевич. Я всё время боялась, что они размяукаются и она услышит. И вообще случится что-то непредвиденное. Но слава богу, обошлось. Правда, хозяева фирмы меня уверяли, что всё будет в порядке. Клетки удобные, животные хорошо накормлены. Мы выберем, а в девять часов минута в минуту они позвонят у наших дверей и остальных заберут.

– А мы не отдадим! – засмеялся Олег.

– Ой, что Вы! Куда нам столько кошек? Да мы с Вами их не так уж и любим.

– Это верно. Из семейства кошачьих я предпочитаю гепардов. Петя, ясное дело, снежных барсов, а ты…

– А я… Нет, я, знаете, если что-нибудь такое совсем мохнатое или бархатное, я не против. Но лучше, всё-таки, Лорд.

– Луш, а ты уверена, что Муся хочет кошку? У нас столько животных. И потом, а если ей понадобится куда уехать?

– Тогда мы