Песня сирены - Гапарон Гарсаров

– Жить в Москве было крайне накладно, а мама не могла найти нормальную работу, чтобы содержать нас с братом. Кто-то предложил ей выгодное место в санэпидемнадзоре, но за пределами столицы, вот она и согласилась.

– Да уж, я смотрю, Агния сочинила для тебя невероятно хорошее оправдание. Знаешь, даже я бы поверил в это.

– Мне не нравится тон Вашего голоса… Хотите сказать, что на самом деле всё было не так?

– Совсем не так, – ухмыльнулся мужчина и допил оставшийся в фужере ликёр. – Её вынудили бросить шикарную квартиру, высокооплачиваемую работу, друзей и родственников, но совсем иные обстоятельства.

– Что Вы такое говорите? У нас не было родственников в России, все мамины родные живут в Германии. Она приехала в СССР по приглашению папы, здесь они поженились и жили. И какая такая квартира? Мы же жили в общежитии от посольства ГДР, в узенькой комнатёнке…

– Ну, Агния отлично постаралась, раз ты поверила во всю эту чушь. Назвать комнатёнкой хоромы на сто квадратных метров, что имел Эдик, лично у меня язык не повернётся. Конечно, он получил жильё от посольства, но очень приличное. Это твой дед постарался, отец Агнии. Он был весьма влиятельным человеком, возглавлял в то время одно из ведомств МИДа.

– Мой дедушка умер от рака ещё до моего рождения!..

– Нет, он повесился после убийства Эдуарда, – оспорил Арсен Урсулович. – Не сразу, правда, через полгода, успев уберечь твою матушку от расправы.

– Что?.. Какое ещё убийство??? Что ещё за расправа?!

– Эдик был родом из Австрии, но получил образование и работал в нашей стране. Он занимался дипломатическими отношениями, был чуть ли не правой рукой австрийского консула, в общем, имел достаточно выгодное по тогдашним меркам положение. По делам посольства с ним вместе сотрудничал Марк. Эдуард часто появлялся в Ленинграде по долгу службы, он защитил в бывшем ЛГУ кандидатскую диссертацию и в то же время познакомился со мной и Глебом.

– Глеб Валентинович знал моего отца?!! – встрепенулась Лавра и с отрытым ртом уставилась на Брона. Задавать вопросы ей становилось всё сложнее от шока.

Мужчина сделал паузу. В кабинете стали слышны звуки дождя за тёмным окном. Кажется, на улице уже вовсю играла буря.

– Да, мы имели приятельские отношения, так как и я, и Глеб собирались трудиться за границей, в советском посольстве в Австрии или в ГДР… или даже в ФРГ, это уж как определит начальство. – Арсен Урсулович прошёлся по ковру и остановился возле стеллажа. – Вот… а для того, чтобы попасть на такую должность, необходимо было обладать множеством качеств. Ведь посольские работники, помимо официальных функций, должны были выполнять ещё и указания разведки. По всем этим параметрам мы подходили идеально: высшее образование, наличие родственников-военных, положительная биография, рекомендации, характеристики… Однако СССР, сама знаешь, страна без коммерции и развитого рынка. Всяческие сделки, которые шли в обход государственного контроля, жёстко пресекались и немилосердно карались. А Глеб и ещё несколько его товарищей решили воспользоваться удобным статусом дипломатического служащего и совершить парочку денежных операций с валютой. Они хотели затесать в свою авантюру и меня. Только какой из меня махинатор, я был воспитан более строго. Ну, ребята попробовали, в первый раз получилось, доход ошарашил всех, да и сами-то они не ожидали, что от такого дела выручат столько прибыли. Потом проделали это ещё раз – опять результат потрясающий, все обзавелись и машинами, и дорогими вещами, и дачами. Я тогда, помню, удивлялся, как они не боятся руководства и как само руководство не замечает их действий. Так сказать, молодые работники, а уже занимаются обманом, не успев как следует притереться на месте.

– Мой отец тоже входил в их группировку?

– Эдуард был в курсе, но, как и я, воздерживался от их заманчивых предложений. – Лицо Брона стало совсем печальным, и он принялся вести себя так, будто находится на похоронах близкого человека. – Правда, он их сколько-то раз покрывал, когда был велик риск разоблачения со стороны администрации. В последний из таких инцидентов он пригрозил, что больше помогать им не будет и что их дело кончится скверно, если они не успокоятся… Буквально через пару месяцев, как раз после твоего рождения, на границе произошёл казус. У Глеба был друг, Елисей Куликов. Он уже давно числился в штате заграничных представителей и напрямую занимался этими теневыми операциями… Так вот его вдруг решили обыскать на таможне, чего обычно с работниками дипмиссий делают очень редко. Естественно, у него обнаружили крупную сумму денег, настолько крупную, что даже сами таможенники опешили. А это в застойные времена! Ну, Елисея, само собой, арестовали, были следственные мероприятия, допросы, целая комиссия собралась по этому поводу. И дело Глеба рухнуло, причём с таким треском, который отразился на всех участниках аферы. Его и Бориса, он был третьим в группе, тоже подмяли под расследование. Эту троицу должны были упечь на долгие-долгие годы куда-нибудь в Карелию, там и Марка втянули бы как пособника, но…

– Инга Михайловна, – догадалась Лавра, уставившись в пол остекленелым взглядом.

– Да, – как-то хрипло зазвучал голос Брона. – Инга служила в КГБ, который, впрочем, и занимался этим громким делом. Ну, по своим каналам, через череду унижений и взяток, ей удалось выгородить всех, хотя суд всё же состоялся… показательный, для их устрашения, так сказать. Всем дали условно, были выявлены всякие там нарушения в ходе предварительного расследования, грубые ошибки и прочее. Факт в том, что за такое преступление грозило весьма суровое наказание, а ребята отделались конфискациями и запретом занимать должности в госструктурах. Только Марк, Глеб, Елисей и Боря не хотели мириться с таким результатом. Они узнали, что проверка на таможне прошла запланировано, то есть чекисты знали, что именно надо искать у Куликова.

– То есть кто-то выдал их секрет? – вновь догадалась Гербер. Она была ошеломлена от бурного прошлого Марка Франковича и Глеба Валентиновича.

– Они не просто решили, они нашли этому подтверждение от своих австрийских друзей по бизнесу. Вина пала на твоего отца. Сама понимаешь, почему.

– И… – напряглась девушка, с ужасом уставившись на Брона, – это они убили его?..

Мужчина замялся, налил себе ещё немного ликёра.

– Эдуард утонул в Неве осенью того же года. После его гибели Агнесса без раздумий сбежала из Москвы. Кажется, сначала она слонялась где-то на Урале, потом отправилась к Волге…

– Но я ничего такого не помню… В моей памяти запечатлелось лишь то, что мы всегда жили в Поволжье, в одной квартире, ни разу не меняя адреса.

– В Поволжье она поселилась несколько позднее, – всё с тем же горестным видом говорил Арсен Урсулович. – Абсолютно случайно выяснилось, что предали неудачливых дипломатов их же партнёры-иностранцы, наказав за жадность и какие-то там ужимки в плане денег.

Мужчина замолчал, глядя на свой пустой стакан. Было видно, что продолжать ему эту тему совсем не хочется.

– Смерть Эдика Герерберга превратилась после этого в трагическую нелепость, он пострадал зря и твоя семья вместе с ним. Финтберг, Холодов, Боря и Куликов отыскали вас, пытались извиниться… Хотя какое здесь могло быть извинение, когда они безвозвратно загубили чужие судьбы!.. И чтобы как-то сгладить свою чудовищную оплошность, они поклялись, что поднимут на ноги детей убитого товарища. Просили Агнию вернуться в Москву, но она испугалась, не желала ничего видеть и слышать. Я её понимаю, на её бы месте лично я начал активную вендетту преступникам. Но Агния не такая, она слишком мягкая и добрая, а тут ещё смерть твоего дедушки… Вы остались жить на Волге, но с тех пор за тобой и твоим братом тайно присматривали бывшие друзья Эдуарда… То есть бывшие враги… В общем, эта четвёрка.

– Финтберг, Холодов, Куликов и… Почему Вы не называете фамилию последнего? – полюбопытствовала Лавра. – Кто он, кто-то тоже очень знакомый мне?..

– Нет, ты его не знала, как и Елисея. Борис – это мой старший брат, поэтому у него такая же фамилия – Брон. Если тебе будет от этого легче, то он похоронен в начале лета на родине наших предков, в австрийском Линце.

– Борис Брон, – повторила она, закрыв глаза, перед которыми замелькали строчки из той газетной статьи, прочитанной в поезде на пару с Мариной. – Он был помощником председателя законодательского собрания Петербурга?

– Да, о нём много писали в прессе по случаю гибели, – нахмурился Арсен Урсулович и налил себе третью порцию ликёра.

– Утонул на яхте, – продолжала вспоминать Лавра. – Я читала, что в этом обвиняют Протея, невского монстра.

– Чепуха, – поморщился мужчина не то от спиртного, не то от этого глупого предположения.

– Но ведь он же… – Гербер запнулась, тревожно перебирая в голове нехорошие мысли.