Короли будущего - Екатерина Соболь

Джетт не ответил. В своем несуразном платье он казался таким жалким, что Генри захотелось его хоть чем-то подбодрить.

– Знаешь, когда я только сюда попал, я обещал королю, что найду корону за семь дней, а завтра как раз седьмой. Утром все у нас получится. Просто я еще не знаю как.

Генри понятия не имел, который час, даже не был уверен, что наступил вечер. Постепенно очаги погасли – сначала один, потом другой. Засыпать было страшно, и Генри просто смотрел в темноту, где неясно двигалось, переплеталось что-то бесплотное.

Когда в углу кухни загорелись два желтых огня, Генри дернулся так, что избитую спину обожгло болью. Огни приближались, их становилось больше, а потом в руку ему ткнулось что-то теплое, раздался мяукающий звук, и Генри чуть не застонал от облегчения.

– Привет, – тихо сказал он и прижал к себе кошек Тиса, которые все вшестером забрались ему на грудь.

Они потрогали его лицо холодными носами, а потом одна спрыгнула и ушла к Джетту, свернувшись темным клубком у его плеча. Остальные пять расселись вокруг Генри, грея ему бока, и неподвижно уставились в темноту, будто сторожили его. Генри обнял одну кошку, уткнулся лицом в мерно дышащий меховой бок, закрыл глаза – и в ту же секунду заснул.

Глава 12

Седьмой день

Когда Генри открыл глаза, вокруг было так же темно, как раньше.

– Проснитесь, ну же, – шептал кто-то. Присмотревшись, Генри увидел, что в двух шагах от него стоит Уилфред. – Уже утро, если это можно так назвать. Смогли что-нибудь выяснить?

Генри сел. Кошек не было, и он уже решил, что ему все почудилось, но, когда он пощупал спину, она не болела. А вот усталость никуда не делась, будто он и не спал. Впрочем, плохо было не только ему – Уилфред тоже выглядел измотанным и бледным, даже наряд со вчерашнего дня не сменил.

– Мне надо попасть в тронный зал. Сможете достать разрешение? – сказал Генри.

– Значит, корона там? – жадно спросил Уилфред, и Генри кольнуло подозрение.

– Не знаю, – быстро ответил он. – Надо проверить. Так сможете?

– Боюсь, что нет. – Уилфред покачал головой. Он был явно разочарован ответом. – Королю стало хуже, он никого не принимает. А где остальные слуги? Время завтрака давно пришло. Ужинать вчера никто не явился, был довольно жуткий вечер, но сейчас хоть немного светлее, и голод согнал всех придворных в столовую.

– Пусть спят, – кратко ответил Генри. – Можно мы сами подадим завтрак?

Уилфред подозрительно глянул на него, будто спрашивал себя, как это поможет искать корону, но потом кивнул.

– Тогда показывайте, где продукты и чего с ними делать, – сказал Генри.

Уилфред открыл было рот – может, хотел сказать что-то про его манеры, – но, видимо, передумал и вместо этого заявил, что лучше уж приготовит завтрак сам.

Пока он готовил, Генри разбудил Джетта. Тот недовольно мычал, цеплялся за постель и ни в какую не хотел вставать, пока Генри рывком не вытащил из-под него матрас.

– Вот слабаки, даже бить нормально не умеют, – довольно пробормотал Джетт, трогая спину. Видимо, приход кошек он проспал от начала и до конца.

– Ты ведь разбираешься во вранье? – негромко спросил Генри.

Джетт вытаращил глаза:

– И тебе доброе утро.

– За завтраком наверняка будут все, кроме Карла, у кого есть доступ в комнату короля и кто мог его отравить: мать Агаты, принц, Уилфред, его жена Ингрид и его дочь Роза. Понаблюдай за ними. Помоги мне найти того, кто врет.

– Легко! – самодовольно улыбнулся Джетт. – Считай, что ты его уже поймал.

– Не думал, что однажды мне придется варить кашу самому, – заметил с другого конца кухни Уилфред. – Она, правда, без молока, но вроде съедобная. Ставьте миски на подносы и несите за мной вместе вот с этими корзинами сухарей, орехов и изюма.

– Я думал, в королевском дворце еда немного шикарнее, – изрек Джетт, подходя ближе к котлу, из которого Уилфред черпал и шлепал по тарелкам что-то бледно-серое.

Настроение у Джетта с утра было прекрасное – видимо, из-за того, что его спина пострадала не так сильно, как он думал.

– Закупки свежих продуктов прекратились, когда начался бунт, – ответил Уилфред, вручая ему поднос. – У вас чепчик перекосился, молодой человек. И еще: сделайте подходящее для девушки милое лицо – в столовой будет полно народу. И самое главное…

– Молчи, – подсказал Генри, и Уилфред кивнул.

Пять минут спустя Генри с Джеттом вслед за Уилфредом подошли к дверям столовой. Двое в золотых куртках на этот раз даже двери перед ними не открыли. Они стояли, прислонившись плечами к дверной раме, с таким видом, будто едва удерживались, чтобы не лечь на пол и не заснуть. Один застегнулся не на те пуговицы, у другого из-под куртки торчал длинный край серой рубашки. При виде Уилфреда они сделали вялую попытку выпрямить спины, но тут один зевнул, второй, глядя на него, тоже, и они опять привалились к золотым дверным косякам. Уилфред со вздохом открыл дверь сам и зашагал к столу, бросая осуждающие взгляды на факелы, развешанные по стенам: от них было довольно светло, но на пол то и дело падали шипящие искры.

На месте были все, кроме короля и Агаты. Генри ожидал, что придворные тут же начнут жаловаться Уилфреду на нерадивых слуг, темноту и вчерашнее отсутствие ужина, но те только вымученно заулыбались, жадно глядя на подносы с едой.

– Я в детстве мечтал, как однажды попаду к королю в столовую, – выдохнул ему на ухо Джетт. – А вот сейчас смотрю и думаю: зря.

Генри хотел сказать ему, что при свете дня все эти бледные бескровные люди в одежде трехсотлетней давности выглядят несколько веселее, но тут Уилфред подтолкнул их в спину, и Генри, опустив голову, засеменил к столу и начал расставлять миски. К счастью, на них с Джеттом никто и не глянул – местная привычка не замечать слуг пришлась очень кстати.

Каждый раз, когда они доходили до очередного подозреваемого, Генри наступал Джетту на ногу, чтобы тот присмотрелся. Впрочем, над принцем Джетт и без подсказок навис, как коршун. Даже в том, как тот взял миску с кашей и, глядя на нее отсутствующим взглядом, начал есть, Джетт пытался разглядеть доказательства того, что принц – главный злодей.

Генри едва узнал Розу в толпе других девушек – в подрагивающем свете факелов все они, с веерами и высокими прическами, казались близнецами. Но едва она подняла взгляд, Генри сразу узнал его: испуганный и решительный разом; взгляд человека, который велел себе держаться до последнего. Генри помнил, как Роза от него отшатнулась после того, как он сжег прилавки, но все равно при виде ее у него взмокли руки. И воспоминание о том, как он держал ее за ногу в их первую встречу, до сих пор было ярче, чем то, плохое.

Джетт, который мечтал посмотреть на девушек из дворца, впал при виде их в такое замешательство, что, сколько Генри его ни толкал, отдельно на Розу так и не взглянул. Все эти блестящие камни и платья без рукавов совершенно лишили его способности соображать, так что Генри просто взял его за рукав и потянул туда, где сидели Ингрид и Эмма. Обе дамы переговаривались с таким высокомерно-заговорщическим видом, что Генри подкрался к ним, как рысь: он был уверен, что сейчас услышит какой-нибудь секрет.

– Не принимайте близко к сердцу, моя дорогая леди Эмма, но после того, как Агата устроила за ужином свой причудливый немой спектакль, вряд ли ей стоит рассчитывать на то, чтобы выйти за его высочество, – холодно сказала Ингрид, не глядя на Генри, который поставил перед ней миску.

– У нее есть все шансы, любезная леди Ингрид, – пропела Эмма. – Ей этого я, конечно, не скажу, но в том, что ее год здесь не было, имеются свои плюсы. Для его высочества в ней теперь есть обаяние новизны, а ваша бледная дочурка ему уже примелькалась.

Генри покосился на принца. Тот сидел неподалеку и все это слышал, но сразу было видно: мысли его далеки от Розы с Агатой.

– К тому же не будем забывать, что вы больше не на хорошем счету у короля, – продолжила Эмма и положила в рот такую крошечную ложечку каши, что она и зайцу была бы на один зуб. – Это ведь вы пустили во дворец того ужасного типа. Будьте уверены, путь в невестки короля вашей дочери теперь закрыт.

Эмма самодовольно улыбнулась и промокнула рот салфеткой. Плечи Ингрид напряглись, и Генри сразу понял, что она собирается атаковать. Он помнил, как Ингрид бесстрашно заставила его снять перчатки в первый день их знакомства, и не сомневался, что в этой материнской битве поле боя останется за ней.

– Вы тоже кое о чем забываете, леди Эмма, – нежным голосом сказала Ингрид. – Ваш супруг был хранителем казны, и, как я недавно услышала, при нем ее ограбили. Он не уберег имущество короля. И вы думаете, король позволит принцу жениться на дочери такого человека?

Эмма издала возмущенный вопль, скомкала салфетку и швырнула Ингрид в лицо. Та ахнула и встала.

– Думаю, вам следует отдохнуть, леди Эмма, – стальным голосом сказала она. – Нервы у вас всегда были не в порядке, но сейчас они подвели вас окончательно.