Демоны моих кошмаров - Юлия Риа

— Опаздываешь, — недовольно сказал он. — Разувайся, — последовал короткий приказ, — Для начала сорок кругов. Вперед!

Я недовольно поморщилась, снова остро чувствуя холод. Что ж, видимо вчерашний эффект морозоустойчивости оказался временным. Как только обувь была отброшена в сторону, по телу пронеслась крупная волна дрожи.

— Ну? — изогнул бровь Кеор.

Отвернулась и побежала. Тело уже не ныло, оно вопило и требовало прекращения пытки. Ноги отказывались подчиняться, и приходилось буквально силой заставлять себя делать каждый шаг. Бег. Да уж, конечно… Почти уверена, что со стороны я выглядела как подбитая лошадь, хромающая на все копыта. Или как толстая утка, спешащая к пруду и быстро переваливающая с боку на бок. На высшего принципиально старалась не смотреть, боясь, если увижу, как он смеется надо мной, потеряю всяческий контроль, и отправлю его ко всем низшим. Главное, не думать о том, что больно, о том, что икры уже на втором круге стали деревянными, а бедренные мышцы налились свинцом. За шумом ветра не слышно зубного скрипа от сведенных челюстей. Сжимать кулаки тоже больно, так как напрягается верхняя часть руки, но разжать их не возможно, ведь в них зажаты моя гордость, крохотная сила воли, упрямство и нежелание проигрывать высшему. Еще круг. За ним еще один демонов круг. Главное не скулить и не плакать. Я смогу. ДОЛЖНА суметь. Не думать, отключить эмоции и ощущения. Двенадцатый круг. Огонь, полыхающий внутри, раскаленным железом, текущий по мышцам, не дает отвлечься. Великий, помоги! Восемнадцатый круг. Двадцать второй. Легкие выжигаются при каждом вздохе. Слеза незаметной нитью скатывается по щеке и уносится ветром. Все в порядке. Двадцать восьмой круг. Пошел дождь. Сначала мелкий, робкий, словно неуверенный стоит ли ему начинать задуманное, но с каждой минутой уверенность его крепчает, и вот уже буквально через пять минут небо разрывается первым раскатом грома, а дождь ледяным ливнем срывается вниз. Одежда намокает практически мгновенно. Сердце, до этого момента усиленно выбивающее ритм, сбилось, словно пропуская шаг, потом дернулось, будто пытаясь выбить грудную клетку изнутри, а затем на несколько секунд замолчало. Когда оно заработало снова, ритм его был спокойный и равномерный.

Все случилось так быстро, что я даже не успела понять, что же произошло. Казалось, еще пару секунд назад, каждый сантиметр измученного непривычными тренировками тела горел огнем, мышцы сводило судорогами, заставляя спотыкаться и терять равновесие, но теперь все прошло. Боль не исчезла, но стала стремительно отступать. Легкие, на месте которых по моему мнению уже должны были быть лишь две горстки пепла, приятно наполнились холодным воздухом. Тридцать шестой круг. Я легко расправила плечи, подняв голову и побежала быстрее. Холод не чувствовался, от боли остались лишь слабые отголоски. На губах медленно растянулась довольная улыбка. Сорок. Добегаю до Кеора и останавливаюсь, запрокидывая голову и ловя ртом холодные капли. Сердце все так же спокойно отбивает свой размеренный ритм.

— Наконец-то, — слышу довольный голос высшего. Опускаю голову и недоуменно смотрю на него. — Еще не поняла? — впервые вижу настолько довольное лицо Кеора. Это кажется таким нереальным, что не могу оторвать взгляд и выдавить из себя хоть слово, лишь отрицательно мотаю головой, — Кровь демонов, наконец-то, проснулась, — поясняет он, улыбаясь.

До меня не сразу дошел смысл сказанного. Но когда это случилось…

— ЧТО??? — я уставилась на свои ладони, словно надеясь прочитать на них ответ.

— Думал, понадобится больше времени, — проигнорировал мой вопрос демон. — Видимо твое упрямство, в кои-то веки сыграло тебе на руку. Что ж, значит, с щадящим режимом тренировок можно заканчивать, — услышав последнюю фразу, я поперхнулась. Это был щадящий режим? Да я была уверена, что не переживу еще одну такую тренировку. Демонов демон! Я зарычала. Впервые в жизни в моем поведении проступили такие странные, не характерные мне черты поведения. Однако на мою злость, Кеор лишь рассмеялся. При чем это было чистый, искренний смех. И это огорошило меня еще раз, отчего накатившая волна злости отступила.

— Что ж, тигренок, — высший больше не смеялся, но на его лице по-прежнему гуляла располагающая улыбка, — теперь уважь своим вниманием полосу препятствий. Думаю-у, — протянул он, — для начала хватит и пятидесяти раз, — я поперхнулась.

— С ума сошел? — гнев накатил с новой силой.

— Нет, тигренок, — не поддался на провокацию демон, — ты сможешь, поверь мне. Сейчас кровь лишь пробудилась, но надо заставить ее остаться, так сказать, бодрствовать, а значит, вперед на полосу препятствий.

— А сам не хочешь попробовать пройти? Или твоя демонская кровь видит сладкие десятые сны? — что-то внутри меня словно бурлило, требуя выхода. Я понимала, что мое поведение более, чем неразумно, но не могла остановиться.

— Не играй со мной, Сати, — голос Кеора стал приглушенней, — и запомни правило на будущее: никогда не бросай вызов, если не готова отвечать за последствия, — продолжил меж тем он, расстегивая камзол. Сняв его и бросив на стоящую неподалеку деревянную лавку, он начал закатывать рукава свободной белой рубашки, расшитой серебряной нитью.

Лишь на секунду я усомнилась в себе, но затем отчетливо вспомнила чувство свободы и силы собственного тела, которое пришло ко мне под конец пробежки, и повела плечами, разминая их. Я была готова принять его ответный вызов.

Полоса препятствий представляла собой ряд преград, которые было необходимо преодолеть: первыми были высокие узкие бревна, идущие параллельно друг другу с неравномерными разрывами. Каждое такое бревно держалось лишь на одной опоре, из-за чего постоянно балансировало на манер весов. В нетронутом состоянии они оставались идеально прямыми, но стоило на них наступить, как темное дерево бревен норовило исчезнуть из-под ног. Единственный способ — быстро перемещаться с одного бревна на другое, используя иногда при этом те, что уже пришли в движение. Покидая последнее бревно, надо было исхитриться и прыгнуть вперед, цепляясь за следующее препятствие, которое представляло собой деревянную горку А-образной конструкции и лишь в некоторых местах — причем явно в меньших, чем хотелось бы — на абсолютно гладкой стене были вбиты крохотные брусочки, позволяющие удержаться. Скатываясь с обратной стороны горки, попадаешь в объятия натянутой параллельно земле сети с широкими, я бы даже сказала ОЧЕНЬ широкими дырами. Задача, разумеется, состоит в том, чтобы пересечь ее и выйти к следующему препятствию. Из-за размера плетения сети руки и ноги постоянно норовят провалиться в многочисленные дыры. Эту часть полосы я ненавидела больше всего. Каждый раз, когда я врезалась в плотные нити плетения подбородком, лицом или грудью, перед глазами проходил яркий фестиваль огней и фейерверков, который раз в году устраивали высшие, а руки и ноги, соскальзывая, терлись об эти самые нити с такой силой, что казалось, будто кто-то прикладывал раскаленное железо в оголенной коже. За сетью шли вращающие гигантские деревянные цилиндры с множеством торчащих в разные стороны перекладин всевозможных размеров. Причем двигались эти самые цилиндры в абсолютно хаотичном порядке. Вчера, казалось, не осталось места, по которым меня бы не ударили эти демоновы перекладины! Всего на данном отрезке стояло восемь цилиндров — то есть четыре в ряд по две с каждой стороны — а следом за ними начиналось «низкое поле», как называл эту часть полосы избиения меня Кеор. На расстоянии не выше полуметра от земли плотным полотном была натянута острая, полная колючих «ежей» проволока. Ползти по промерзлому грунту, задирая рубашку и штаны, царапая живот, ноги и локти, было сущим проклятием Великого! А на десерт — если кто вдруг заскучал — предлагался узкий туннель, по которому я, довольно худая девушка, с трудом протискивалась.