Демоны моих кошмаров - Юлия Риа

Юлия Риа

Демоны моих кошмаров

Пролог

Когда-то мир был другим. В нем господствовали люди: политики, ученые, военные, идеологи, религиозные последователи и многие другие. Они жили, учились, влюблялись, на что-то надеялись, о чем-то мечтали. Конечно, как и у всего, у того мира были свои минусы и недостатки, но как же много там было счастья, любви, смеха, улыбок. Люди были свободны и счастливы, просто тогда не понимали и не ценили этого. Этот мир для нас давно потерян, и мало кто помнит о том, что он вообще существовал. Мой мир, мир в котором я родилась и дожила до своих двадцати трех лет, другой. Он жестокий, беспощадный, в нем нет права на счастье, на веру, на надежду. По крайней мере, не у людей. Забавно, те, кто когда-то считали себя властителями мира, сегодня стали рабами. Некоторые ученые — уже не нашего вида — говорят о цикличности развития любой цивилизации, о том, что если эта самая цивилизация не разрушила себя сама, всегда появится кто-нибудь извне, кто будет более развитым или более могущественным и сможет ее поработить. Так случилось и с нами. Много, много веков назад на планете появились демоны — создания, намного превосходившие человека по своим физическим показателям, не говоря уже о наличии магических способностей. Как они появились история умалчивает. Или, по крайней мере, умалчивается от людей, которые стали рабами, бесправными, а порой и безвольными существами. Мне стыдно за нас. Но в то же время я понимаю. Мы с детства не знаем другой судьбы, у нас нет выбора или права голоса. Мы вещи. У каждого, в зависимости от пола, возраста и физических данных есть свое место в новой системе. Мужчины — сильные, выносливые, почти всегда оказываются на стройках, каменоломнях или рудниках. Те, что послабее, занимаются возделыванием земли или разведением скота. У женщин вариантов еще меньше. Женщины старше тридцати пяти в основном занимаются хозяйственными делами — прислуживают в домах демонов, отвечая за порядок и еду. Молоденькие девочки до семнадцати либо присматривают за детьми и помогают по дому при необходимости, либо так же прислуживают в домах наших хозяев. Девушки от восемнадцати до двадцати девяти — реже тридцати двух — занимаются воспроизводством рабов, как это стало называться. В отсутствии выполнения основной функции они работают в полях или занимаются разрешенными ремеслами. Популяция людей строго контролируется. Каждый новорожденный маркируется, ему присваивается определенный номер, по которому обычно к нему или к ней и обращаются демоны. Иногда, за редким исключением, наши хозяева дают нам имена. Но делается это скорее из желания лишний раз подчеркнуть наше низшее положение. Мы товар, живые игрушки демонов. Мы рождаемся и воспитываемся с этой мыслью и уже настолько привыкли к этой роли, что даже не возникает мысли оспорить устоявшийся порядок. К тому же, большинство из нас уверены, что так было всегда. Правду знают лишь демоны, моя бабушка и я. Странно это вышло. Моя бабушка — я зову ее Ба — очень умная женщина, и всегда таковой была. Из-за предопределенности жизни и монотонности бытия, у многих людей словно атрофируется способность грамотно мыслить, рассуждать, думать. Вся их жизнь сводится к служению и исполнению приказов. Но Ба с детства была другой — неугомонной, любознательной, не боящейся наказаний, которые всегда следовали за излишним любопытством, а еще у нее была отличная память. Ей хватало один раз увидеть, услышать, чтобы запомнить любую информацию. Она сама научилась читать — неслыханное дело! — изучая вывески заведений. На удивление демоны решили не ликвидировать ее, а использовать такой дефект, как разумное мышление себе во благо. Ей разрешили работать в главной библиотеке города! Ба оправдала доверие — она была усердна, трудолюбива и, что самое главное, умела держать язык за зубами. Лишь единожды демоны привлекли ее к исполнению требования воспроизведения — им хотелось проверить, будет ли ее потомство обладать такими же незаурядными способностями. К сожалению, моя мама оказалась самой обычной и ожидаемо заняла свое место в системе нового мира. Демоны разочаровались и оставили Ба в покое. Когда мама вступила в воспроизводственный возраст, она безропотно приступила к обязанностям. Ба говорит, я была седьмой. В тот год, на удивление, случился бум популяции рабов — то ли в расчетах была допущена ошибка, то ли еще в чем дело, не знаю — но случилось так, что пока демоны пытались наладить контроль, не все новорожденные оказывались в поле их внимания. Обычные люди не поняли, что по сути, это был уникальный случай. Они молча ждали, когда до них дойдет очередь, когда у матерей отберут их детей, промаркируют и отдадут на воспитание другим девушкам — еще не вступившим в воспроизводственный возраст. Мы никогда не знаем своих матерей. Даже я свою видела пару раз, и то лишь мельком. И в тот раз, когда все рабыни молча ждали налаживания системы, моя Ба сориентировалась и забрала меня первой, пока меня не увидели демоны. Она спрятала меня в библиотеке — благо она оказалась настолько огромной, что это было не так уж сложно сделать, а учитывая тот факт, что ребенком я была крайне спокойным, так вообще задача сводилась к минимуму — Ба смогла каким-то образом достать питательную смесь, выкормить меня и вырастить. С пеленок она занималась моим воспитанием и образованием. Я не похожа на других девушек моего возраста — я умею читать и писать, знаю историю нашего мира, умею рисовать, а самое главное — у меня есть имя. Меня зовут Сатрея. И это очередная дерзость Ба — она дала мне имя высших демонов. Когда в свое время я пыталась выяснить, зачем она так поступила — Ба ничего не ответила, лишь хитро прищурилась. Когда мне было шестнадцать, Ба каким-то образом смогла уговорить главного демона, заведующего библиотекой, разрешить ей взять помощницу — для перетаскивания книг и свитков — как она объяснила. Учитывая ее возраст — а судя по номеру ей тогда было за пятьдесят — демон согласился. Она пообещала сама выбрать себе помощницу, чтобы не отвлекать такими мелочами господина, и потом сама записала номер в регистрационную книгу. Я до сих пор не знаю, какой номер она там указала, ведь в силу специфики моего рождения, у меня его нет. В любом случае, последние семь с половиной лет я помогаю ей в библиотеке, в свободное время умудрюсь даже читать отдельные издания. Я обожаю читать — книги хоть на время могут забрать меня от кошмаров моего мира. Я думаю, есть в чем-то прелесть того, чтобы не думать, не задумываться о своей роли в системе, а молча ей следовать, как это делает большинство. Тогда не видно всего ужаса, и существование становится проще. Из размышлений меня вырвал тихий, но очень настойчивый голос Ба — она всегда говорила тихо, стараясь не нарушать особой атмосферы библиотеки, где все пропахло пылью вековых знаний.