Смерть клерка - Фиона Кэмпбелл

— Он сказал, что наша бабуля — тупая старуха и что у вас совсем нет совести, если вы отправили ее зарабатывать деньги…

— Я так и знала! — Ами вскочила на ноги, губы ее скривились, и было слышно, как тяжело она дышит через нос. — Я знала, что рано или поздно это случится. Но кто проболтался?!

— Я сама проболталась. — Юми зарыдала еще громче.

— Пожалуйста, Ами, только не при ребенке!

Кэндзи крепко обнял дочь, будто пытаясь защитить ее.

— Ты прав! — взяв себя в руки, Ами снова опустилась на пол. — Бабуля иногда ведет себя немножко глупо.

Юми слабо улыбнулась.

— Мы же знаем, что она не тупая. Помнишь машину, которую она выиграла? Разве человек без мозгов смог бы? А вспомни компьютер!.. И это неправда, что мы заставили бабушку пойти на шоу, — продолжала Ами, поглаживая Юми по голове. — Мы сами не знали! Первый раз мы поняли, что она участница шоу, когда все вместе смотрели телевизор в больнице. Ты же помнишь?

Юми закивала. Она почти успокоилась, лишь изредка всхлипывая.

— По-моему, этот мальчик просто завидует, что у тебя такая популярная бабушка, а у него нет. Люди всегда говорят обидные слова, когда им самим обидно. Запомни это. А теперь пойдем-ка умоемся! А потом я почитаю тебе. Хочешь?

Ами взяла дочь за руку и отвела в ванную, а потом в спальню, не говоря Кэндзи ни слова. Он просидел час на диване в гостиной, пока она не вернулась, тихо прикрыв за собой дверь.

— Я знала, этим все и закончится.

Открыв было рот, чтобы возразить, Кэндзи понял, что это бессмысленно.

— Ничего не говори!

Ами стояла перед телевизором, держа руку на бедре, в бежевом спортивном костюме с двумя розовыми полосками на штанинах. Она надевала его, только когда была дома одна: делала уборку или шила. Когда ждала заказчиц, переодевалась во что-нибудь понаряднее. Или когда выходила из дома за детьми или по магазинам. На ногах у нее были белые резиновые сандалии с открытыми пальчиками. В руке Ами держала ключи от машины.

— Ты куда-то собралась? — спросил Кэндзи.

— Обо мне не беспокойся! — резко ответила она. — Лучше вытащи мою маму из этого шоу. Вытащи ее сейчас же!

— Но я не могу, — пытался объяснить он, не находя нужных слов.

Неужели он виноват в истерике Юми?! Кэндзи ковырял ногтем потертую обшивку дивана. Неужели это он опять заставил семью страдать?..

— Что значит, не можешь?! Ты же продюсер шоу! Ты можешь делать, что хочешь!

— Эрико подписала контракт. Она прекрасно понимала, во что ввязывается. Это юридический документ…

— Ничего не хочу слышать! — повторила Ами. — Я пообещала дочери, что больше ее никто не обидит. Не заставляй меня нарушать слово.

Вылетев из комнаты, Ами через минуту вернулась с охапкой постельного белья. Она с силой бросила белье в Кэндзи. Стакан молока, стоявший на журнальном столике, упал на пол, но не разбился. Только молоко пролилось на ковер.

— А пока спи здесь! — грозно крикнула Ами. — И приберись в комнате.

Глава 46

— Учитывая зрительский рейтинг… — Гото кивнул на линейный график, отраженный на белом экране на стене конференц-зала, — …нам необходимо принять сложное решение. И, может быть, даже не нам, если спонсоры откажутся от участия в шоу.

Гото, закашлявшись, поправил галстук.

Кто-то тяжело вздохнул. Все остальные тихо перешептывались.

«Наверное, обо мне говорят, — забеспокоился Кэндзи. — И пишут что-то. Передают друг другу записочки. Обвиняют меня? Считают, что виноват только я? Господи, неужели все повторится!».

Гото изящно выдвинул черное кожаное кресло из-за стола и сел, поставив локти на стол и соединив ладони так, что руки образовали высокий треугольник, поверх которого он наблюдал за собравшимися, переводя взгляд с одного на другого. Его лицо ничего не выражало, но Кэндзи казалось, будто Гото высматривает его. А он старался избежать этого взгляда. Из-за загипсованной ноги он сидел довольно далеко от стола, выбиваясь из кольца, образованного съемочной группой. Кэндзи пристально смотрел на график на стене. Двадцать два года он проработал с цифрами. Вот она — до боли знакомая черная линия и квадратные измерительные точки на графике. Семьдесят пять процентов зрителей считают длительность программы оптимальной. Восемьдесят пять процентов сказали, что будут смотреть следующий выпуск передачи. Трое из пяти в возрастной группе 40—55 лет регулярно смотрят игровые шоу. Цифры говорили с ним. Кэндзи нравилось, что он понимал, что стоит за графиком. А если цифры сообщали не совсем то, что нужно руководству, можно было слегка подправить их. Но так, чтобы не поставить себя, менеджера маркетингового отдела, в неловкое положение. К услугам маркетолога целый ассортимент инструментов: не учитывать резко выделяющиеся значения; рассчитать медиану, а не среднее значение; выбрать доверительным пределом 90%, а не 95%. Сейчас, глядя на график, Кэндзи понимал, никакие приемчики не помогут. Выхода нет. Черная линия четко показывала нисходящую траекторию. «Миллионер» терял зрителей с невиданной скоростью. И это не было временным явлением. К тому же никаких признаков потенциального подъема. Игровое шоу… Его детище оказалось полным провалом.

Кондиционер работал на всю мощность, обдувая голову Кэндзи холодным воздухом так, что волосы вставали дыбом. Но в комнате все равно было невероятно душно. Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

График отражал цифры за последние шесть недель с момента запуска передачи. Все согласились, что результаты первой недели — более десяти миллионов зрителей — выглядели многообещающими. Конечно, было бы несправедливо заявлять, что сам «Миллионер» привлек столько телезрителей. Скорее всего они просто не выключили и не переключили телевизор, посмотрев новости, в ожидании самого популярного на канале сериала, начинающегося сразу после шоу. Но не важно, почему они посмотрели «Миллионера» в первую неделю. Важно, что им понравилось, и они не выключили телевизор на второй неделе. Может быть, даже рассказали друзьям. По крайней мере такая теория вертелась в голове Кэндзи.

Анализируя полученные показатели, исследовательская группа «Эн-би-си», в которой когда-то работал Кэндзи, разделила цифры по пятиминутным интервалам и выяснила, что самые высокие показатели пришлись на конец первого выпуска, тогда к просмотру присоединилось еще больше телезрителей. Естественно, они включили телевизоры к началу сериала. В девизе «Эн-би-си» говорилось, что привлечь зрителя означает выиграть бой наполовину. Бой… Похоже, этот бой Кэндзи проиграл окончательно. На второй неделе количество телезрителей, посмотревших «Миллионера», снизилось вдвое. То же самое произошло на третьей и четвертой неделях. Дурная слава разнеслась быстро благодаря Лэйко Кобаяси и ее еженедельным критическим комментариям шоу в «Майнити-ньюс». Да, не о такой репутации он мечтал…

Листая отчет, подготовленный отделом Исиды, Кэндзи отчаянно пытался найти хоть малейший повод, чтобы спасти «Миллионера», чтобы доказать, что стоит дать ему еще один шанс. Но четкие цветные графики не оставляли надежды. Шоу не оправдало ожиданий зрителей ни по одному параметру. Где игра? Где соревнование? Эрико не приняла участие ни в одной викторине, хотя дверь в «квартиру» была завалена газетами и журналами. Она ничего не выиграла. Вместе этого спала, просыпаясь лишь для того, чтобы сходить в ванную и съесть маленькую порцию еды, выделяемой ей ежедневно. Стиль ведения передачи Хосино был назван «сумасбродным»: в течение короткого периода она то становилась натянуто скованной, строго следуя написанной заранее речи, то нелепо развязной, решившись на экспромт. Зрители чувствовали, что она делает шоу старомодным. Молодой ведущий придал бы передаче динамики. Свет, музыкальная тема и одежда ведущей — все это создавало ощущение, что формат шоу был придуман в прошлом веке. Кэндзи опоздал как минимум на десять лет. В заключении в отчете говорилось, что «Миллионера» необходимо срочно убрать из эфира, пока не пострадал имидж «Эн-би-си».

Кэндзи прочитал список имен людей, работавших над отчетом, и их контактные номера, нервно постукивая ручкой по титульному листу. Одного из них он не знал. Наверное, его поставили на место Кэндзи. Собравшиеся начали поглядывать на него. Это была уже не та съемочная команда, а ее усеченный вариант. Ведущих специалистов привлекли к работе над более успешными проектами, так и не подыскав им замену. Оставшиеся в группе теперь выжидающе смотрели на Кэндзи. Он не мог взглянуть им в глаза. Не мог заставить себя вновь увидеть выражение их лиц, напрямую отражавшее мысли. Другой, быть может, не заметил бы, только не Кэндзи. Даже не глядя на коллег, он знал, что можно прочесть по их лицам. Один раз он уже видел это выражение и испугался…