Тень Уробороса. Аутодафе - Василий Шахов

— Вот те на! И кто же это?

— Да есть тут один… «везунчик». Мы его во время переброски с собой зацепили, так теперь руководство ломает голову, куда же его приспособить.

— То есть, он тоже должен быть эвакуирован на Сон?

— Догадливая ты, Лиза, слов нет! — восхищенно огрызнулась Фанни. — Теперь, когда ты все знаешь, может, освободишь меня от допроса?

— Пожалуйста, еще одно: почему с этим вашим «везунчиком» так возятся… эти? — Вертинская указала наверх.

— Я так понимаю, у них есть на то какие-то веские основания, — отрезала Паллада и отвернулась, делая вид, что намерена заняться своими делами; она даже вставила линзу и включила компьютер, лишь бы собеседница оставила ее в покое.

Невольно подслушанный разговор заинтриговал меня. О ком говорила Фанни?

Земля, Нью-Йорк, аэропорт Мемори, сентябрь 1002 года

— Что тут стряслось, объяснит мне кто?

Но весь обслуживающий персонал аэропорта несся куда-то по своим делам, на всех лицах будто штампом тиснули тревогу, а снаружи, на аэродроме, стало тихо-тихо. Хаммон уже давно не видел, чтобы со взлетно-посадочной полосы поднялся хоть один самолет. Да и чтобы садился — тоже.

В зале регистрации с каждой минутой накалялся воздух. Мальчишка-дикарь, Эфий, тоже почуял неладное и забился в угол. Хаммону показалось, что где-то зарыдала женщина, но хлопнула дверь и прервала плач.

— Что скажешь, Нашептанный?

Ничего не оставалось, как усесться в кресло рядом с клеомедянином. Непохоже, чтобы кто-то горел желанием объясняться с ними…

— Дышать тяжело. Почему?

Хаммон пожал плечами:

— Да кто их разберет! Кондиционе… гхм! В общем, тебе все равно не понять. Н-да… зачем же отключили вентиляцию-то?

— Что отключили?

Ох и пытлив этот Нашептанный! Всё услышит, что надо и что не надо. Посмотрел бы на себя, как выглядит со стороны: детина взрослый, а туда же — прилип к витрине в вестибюле аэропорта, выпросил игрушечную козу, повесил себе на шею и теперь ходит с ней. Это, говорит, талисман. Он, мол, бережет меня.

И куда подевались сопровождающие? Получив какой-то сигнал, оба офицера — мужчина и женщина — бросились к дверям, за которые, судя по светящемуся табло, имели право заходить только сотрудники аэропорта. Ну а им с дикаренышем приказали не двигаться с места, ждать их возвращения. До сих пор нет ни его, ни ее.

Что ж, в этом случае и нам сидеть на месте не обязательно. Неужто он, сбежавший из Тайного Киара от вооруженных охранников, растеряется здесь, среди этих щепетильных ребят? В конце концов, он тоже человек и вполне может захотеть в уборную — самый простой предлог нарушителей приказов с незапамятных времен и по нынешний день.

— Нашептанный, сиди тут.

Вместо того чтобы начать расспрашивать, что да куда, Эфий согласно кивнул, подобрал ноги, нахохлился и воткнул взгляд в пол. Хороший мальчик.

Тут-Анн огляделся и пошел к ближним дверям. За ними оказался длинный коридор, плавно поворачивающий в неизвестность. Хаммону это понравилось.

Пару раз он встретил существ, которых уже научился отличать от настоящих людей. Они спокойно шествовали по своим делам, и казалось, та странная суета, из-за которой Хаммон с Эфием остались без сопровождения, нисколько их не затрагивала.

Пристроившись за одним из «синтов», Тут-Анн проник в одну из комнат, где тоже еще ничего не знали о тревоге. Несколько по-разному одетых людей сидели на прозрачных стульчиках и слушали женщину. На Хаммона внимания не обратились, и за спиной андроида он тихонечко прошествовал в дальний угол помещения, где уселся в заднем ряду, чтобы узнать, о чем лекция.

— …В этом случае, — продолжала женщина, красиво жестикулируя полноватой кистью руки, ухоженной, с браслетом-компьютером на запястье, в кольцах, — вам необходимо убедиться, что перед вами — спекулат. Если у вас есть хоть малейшее сомнение, здешний это человек или двойник, будьте предельно осторожны. Стрелять на поражение, равно как и другим способом умерщвлять нападающего крайне не рекомендуется…

— Что за инструктаж? — шепнул Хаммон соседке, слегка толкнув ее локтем.

Пассажирка недовольно взглянула на него и сделала непонятный жест — приложила палец к губам. Хаммон догадался, что здесь это означает просьбу замолкнуть.

— Наилучшим способом выявить врага является его временное оглушение. Во время обморока, пусть даже короткого, спекулат теряет обманный облик и возвращается к своему истинному виду.

Вверх потянулась рука пожилого сухопарого мужчины:

— Вопрос можно?

— Да.

— А если это настоящий двойник? Без всяких там обманов?

— В любом случае обычному человеку рекомендовано избегать крайностей при самозащите. Обездвижьте противника, вызовите спецслужбы и перейдите в безопасное место.

— Как у вас все просто! — скептически фыркнул пассажир, качая головой, нелепо венчающей худую кадыкастую шею.

— Это э-ле-мен-тар-ные меры безопасности, — пожирая спорщика уничтожающим взглядом серо-зеленых глаз, процедила лекторша.

Хаммону стало скучно. Он зевнул, поднялся и развязно сообщил, что хочет «пи-пи». В аудитории засмеялись, а злой серо-зеленый взор обратился против него. Но Тут-Анн уже не смотрел на нее: он с удовольствием проверил, за сколько шагов устройство почувствует его приближение и раздвинет двери. Проверял он дважды, под женское хихиканье и терпеливое молчание мужской публики. Терпение лектора, однако, подходило к концу, а потому путешественник предпочел не испытывать его в третий раз и убрался восвояси, бросив напоследок:

— Кстати, там, снаружи, что-то суетятся все. Может, самолет разбился?

Сзади послышался грохот падающих и скрежет отодвигаемых стульчиков, но возмутитель спокойствия предпочел прибавить шагу.

Ничего интересного за поворотом не оказалось: все такие же двери, большинство из которых было заблокировано, а некоторые, хоть и открывались, таили за собой безлюдные помещения — скорее всего, какие-то подсобки.

Хаммон дошел уже почти до конца коридора, когда снова услышал много человеческих голосов, топот, лязг и прочие звуки, намекающие о бестолковой суете. Он уже хотел было спрятаться, но сразу подходящего места не оказалось, а потом его завертело в людском водовороте. Такое ощущение, что весь аэропорт хлынул сейчас в этот сектор.

Здесь было несколько «синтов», какие-то павильонные работники, пара человек начальственного вида (о, таких Хаммон определял без затруднений за пару секунд!), но в центре внимания шли странные люди, с головы до пят укутанные в белое, в шлемах с прозрачными забралами; все они, эти «белые», волокли собой много техники, похожей на медицинскую.