Город на границе Снов - Марк Геннадьевич Кузьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И если раньше я думал, что он просто придурок, который так делает из вредности, то сейчас замечаю, что это просто его манера общения, и скорее, следствие комплексов.
Все же он невысокий, смазливый, худой, и чего уж молчать - на девчонку похож, потому явно хочет показать себя крутым, чтобы его не судили по внешности. Отсюда и позиция силы в разговоре, которую он явно любит подтверждать делом.
У меня был такой друг в прошлом.
Федькой его звали. Он тоже был невысоким, худым и слабоватым, но очень пытался казаться крутым, что удавалось ему не всегда. Ему самому не нравилось вести себя как придурок, но он стыдился своей слабости и внешности, вот и хотел как-то соответствовать окружающим, чтобы не выглядеть как довесок к нам.
Эх… воспоминания о друге неприятно кольнули в груди.
Лучше забыть…
- Ладно, - прервал тишину Эрик. – Я подумаю над твоими словами.
О, не ожидал, что он признает это!
Уже неплохо.
Может, он и не безнадежен?
Я решил ничего больше не говорить, а то из вредности все наоборот сделает.
- Ох, - вздохнул я, схватившись за грудь. Странный жар и пульсация внутри становились сильнее, и уже не казались мне просто переизбытком адреналина.
- Что с тобой? – подошел ко мне Эрик.
- Не знаю, - поморщился я. – Та… пульсация… она растет, и…
Мы сошли с лифта, и стоило мне сделать шаг, как пол под моей ногой просел на несколько сантиметров, а все в радиусе трех метров покрылось глубокими трещинами. От произошедшего задрожали стены и с потолка посыпалась побелка.
Давление в груди резко прекратилось, и на смену ему пришло ощущение слабости. Едва стоя на ногах, я поднимаю ногу из образовавшейся ямы и изумленно смотрю на разрушения, которые я случайно учинил.
С помощью Эрика я дошел до стены и присел на пол, все еще смотря на яму.
- Живой? – спросил он.
- Да, вроде как, - киваю я. – Что это такое?
- Ну, похоже, это побочный эффект твоей способности, - ответил Эйбон, вытирая платком свои очки. Черт, он сейчас еще больше похож на девушку, особенно без очков. – Если ты поглотил слишком много кинетики и не высвободил ее, она начинает давить на тебя изнутри. Потому после боя тебе лучше высвобождать лишнее. Не знаю, что могло бы произойти, но лучше не рисковать.
- Ясно… а проблем из-за этого не будет?
- Ну, из зарплаты могут вычесть порчу имущества или отправят чинить.
- Да уж…
- Хорошо, нас снаружи не слышали, а то пришлось бы объяснять, что произошло. Отдыхай, а я пока позвоню начальству и отчитаюсь, - сказал он, доставая телефон.
Позвонив Бруксу, он быстро, не вдаваясь в подробности, пересказал случившееся, а также сообщил, где мы сейчас и что произошло. Выслушав оттуда явно немало упреков, он осунулся, а затем отложил трубку.
- За нами скоро приедут, - сказал Эрик.
- Ясно, - киваю я.
- Ага…
Некоторое время мы оба молчали. Сидим у стены, пялимся в потолок, а думать как-то не хочется. Тут не так жарко как на улице, но все равно в такой одежке не очень комфортно летом.
Эрик вскоре поднялся и, взяв свою сумку, достал оттуда какое-то полотно и балончик с краской. Приложив ткань к стене, он попшикал краской и оставил на поверхности изображение в виде стрекозы.
Знакомое граффити. Примерно такое же я видел на той стройке, когда становился сноходцем.
- А что это означает?
- Стрекоза – древний символ фей. Кельты считали, что маленькие магические народцы могли превращаться в стрекоз, да и фей часто изображают с такими крыльями. Мы же такими вот рисунками отмечаем Бреши и другие места, связанные с феями. Они сделаны особой краской, которую видят только сноходцы и, замечая эти знаки, будут знать, что тут есть связь со Сном.
Пока он говорил, его голос немного помрачнел.
- Тебя это не радует.
- За последние годы рисовать его приходилось все чаще… Да и работы прибавляется… Чем больше в городе сноходцев, тем сильнее тянутся в реальность феи, - со вздохом ответил Эйбон. – Некоторые считают, что рано или поздно случится что-то нехорошее, и весь город может быть заполнен ими…
Да, не самая радужная перспектива. Я бы не хотел, чтобы такое произошло. Мне с лихвой хватает и того что творится сейчас, а уж если все усугубится… Даже представить страшно.
Ладно, лучше сменить тему или вообще помолчать, но просто сидеть в тишине скучно.
- А, вспомнил, - сказал я. – Слушай, а кто такая Карни?
- М? – он оторвался от созерцания обвалившейся побелки. – Ты что, встретил ее?
- Да, она по пути на работу встретилась. Болтушка сказала, что это «ее лучшая подруга».
Эрик фыркнул, явно понимая, в чем шутка.
- Никто не знает, - ответил он. – Карни гуляет по Найзельбергу и Мельхиору сколько я себя помню. Кто она такая никто сказать не может, ведь она ни с кем не говорит, а нас… попросили ее не трогать.
- Кто попросил? – нахмурился я.
- Потом объясню, - отмахнулся он. – Короче, это тот, кто стоит над всеми нами и всем помогает.
- Не понимаю, к чему такие туманные намеки и почему не ответить прямо?
- Это сложно объяснить, придется целую лекцию тебе читать. Мне сейчас лень.
- Ладно-ладно, ну так что там с Карни?
- Никто сказать не может, фея ли она или чья-то душа, обретшая новую форму в Мельхиоре, - сказал Эрик. – Кто-то даже предполагает, что она - воплощение потерь от… - эти слова он произнес почти шепотом, будто боясь их говорить. – Самая правдоподобная теория говорит, что она Подменыш с той стороны - человеческий младенец, утащенный феями и выращенный ими. Она просто блуждающий грустный огонек, что скитается по городу, и говорят, «ищет свою Алису». Без понятия, что это означает. Некоторые даже считают, что она не одна такая, а Карни – это не имя, а название ее вида, типа по городу ее копии бегают. Короче, не лезь к ней, и уж тем
