Ближе некуда (СИ) - Леру Юлия

Послушавшись ее совета, я переоделась в сухое и улеглась на чистую постель. На самом деле. Впереди вся ночь, а завтра я узнаю у Ли-ры, что со мной не так, и как это исправить.

Наутро поднялась метель. О прогулках можно было забыть, и я приготовилась провести весь день со своей-чужой молчаливой после вчерашнего матерью, когда в дом постучали. Это была Ли-ра. С нее буквально кучами слетал снег, лицо от ветра и холода было красное, и, раздевшись, она сразу же присела к печке, греться. Онел-ада поставила на огонь чайник и заварила непременной воды с приправами всем троим. Мы уселись за стол и стали угощать Лиру вареньем и хлебом, попутно расспрашивая о делах. Конечно, от нее не ускользнуло то, что мы с Онел-адой ведем себя совсем не так, как вчера. Сегодня мать пыталась держаться более отстраненно, даже отчужденно. Я же, мучимая чувством вины за ночную истерику, не отставала от нее. Никогда не умела извиняться, и на этот раз не сумела придумать ничего лучше.

Ли-ра пила воду с приправами и говорила о погоде и деревенских сплетнях. К ней уже с утра наведалась жена Клифа, та самая, которая подтвердила мою невиновность. Она уже почти оправилась от ранения, полученного при нападении, но все еще ходила к Ли-ре за обезболивающими травками. Забрав лекарственный отвар для больной ноги, мать Терна расспросила обо мне. Ли-ра сказала, что до момента, как ко мне вернется память, мне стоит держаться особняком и ни с кем особенно не разговаривать. Несмотря на то, что у Клифа и его жены в деревне железный авторитет, есть кое-кто, кому может оказаться на руку моя потеря памяти.

— Я уверена, Ар-ка пускает слухи, — сказала она, глядя на Онел-аду. — Говорит, что Одн-на — порождение запретных земель, что я создала ее колдовством, чтобы погубить деревню…

— Чтобы вернуть Терна, — высказалась язвительно моя мать, и они с Ли-рой обменялись понимающими улыбками, а я вспыхнула, вдруг вспомнив ее слова там, у въезда в деревню.

Жених Ар-ки перебежал к ее дочери… Жених моей лучшей подруги перебежал ко мне — какой еще повод нужен, чтобы заронить в сердце одной женщины смертельную ненависть к другой?

— Ну, конечно. Как только он вернется, она начнет брызгать слюной еще сильнее. Если только…

Она посмотрела на меня; я внимательно слушала.

— Одн-на, дорогая моя. Что ты помнишь о Терне?

Я постаралась быть как можно более правдивой и как можно менее эмоциональной. Вовсе ни к чему им знать о том, что я и Лакс… я и Терн не только встречались в одном мире, но и целовались в другом, пусть даже это и был ненастоящий поцелуй.

— Почти ничего. Я знаю, что мы с ним были близки, и что потом он меня возненавидел, — сказала я осторожно. Пожалуй, все.

Лира покусала губы в задумчивости. Посмотрев на мою мать взглядом, в котором отражался вопрос, она снова перевела глаза на меня. В них светилась грусть.

— Он был женихом Ар-ки, — сказала она то, что я уже знала. — Их обручили еще в детстве, и ни у кого не было возражений: он — сын старейшины Клифа, она — дочь деревенского кузнеца. Красивая девушка и красивый парень, оба из хороших семей, десятками лет живущих бок о бок. Терн уехал учиться в город, когда ему было двенадцать больших лунокругов, а когда вернулся, ему на глаза попалась ты.

Она пожала плечами, как бы говоря: так повелела судьба.

— Я не знаю, как вы впервые встретились во взрослом возрасте. В детстве ни ты его, ни он тебя не интересовали. На празднике, посвященном возвращению Терна, он объявил всем, что его свадьба с Ар-кой состоится в конце звездокруга, а потом вдруг вы приходите на день рождения Клифа рука об руку и заявляете, что теперь вы пара. Ар-ка была опозорена — это конечно. Если бы не нападение джорнаков буквально через несколько дней после праздника, Клиф непременно отослал бы сына куда-нибудь подальше, выбить дурь. Да и твоя мать была не в восторге.

— Терн — хороший мальчик, — сказала Онел-ада, когда я перевела на нее взгляд. — Но он не твоего поля ягода, дев… Одн-на. Совсем не твоего.

— Когда джорнаки напали и выяснилось, что ты помогала им… — Ли-ра замолчала. — Терн был первым, кто отказался от тебя. Его мать могла умереть от полученных ран. Он оставил ее почти на смертном одре, чтобы побывать на твоей казни. Он возненавидел тебя так сильно, что всем стало понятно, как же сильно он тебя любил… Держись от него подальше, Одн-на. Пока не вспомнишь, что именно случилось — держись от него подальше. Терна пока нет в деревне, но Ар-ка не зря так бесится. После того, как ты… умерла, она взяла его под свое крылышко и убедила в том, что отношения с тобой были всего лишь ошибкой. У них скоро вторая помолвка, а тут появилась ты. Ар-ка не даст тебе жизни.

Я помолчала, осмысливая услышанное. Вопрос, который я задала себе вчера, вертелся на языке, но я не решалась его задать.

— Ли-ра… — Она ласково посмотрела на меня. — Ли-ра, послушай. Почему я помню так хорошо жизнь на Земле? Почему я помню так хорошо некоторое моменты из жизни здесь? Разве я могла прожить две жизни одновременно? Я чувствую, что схожу с ума от вопросов, на которые у меня нет ответов.

Ли-ра кивнула, как будто ждала моих вопросов. Протянув руку, она накрыла ею мою.

— Конечно, милая. Я тебя понимаю. Я и сама была бы в растерянности после того, что пережила ты. Онел-ада сказала, ты видишь кошмары?

Я метнула осуждающий взгляд в сторону матери. Почему она рассказала Ли-ре о кошмаре? Кто давал ей право?

— Не вини ее, она просто о тебе заботится и очень тебя любит, — сказала Ли-ра, проследив за моим взглядом. — Одн-на, ты ведь слышала, что я говорила тебе о твоем истинном имени. Ты говорила, что в другом мире тебя звали по-другому. Как?

— Нина, — сказала я. — Нина Ивановна.

— Ты заметила, что буквы истинного имени сохранены в твоем другом имени? — спросила Ли-ра, и, когда я кивнула, продолжила. — Ты заметила, что наша природа, наши животные и наши тела очень похожи с твоими?

Я кивнула.

— Не спрашивай, откуда я это знаю. Ты не первая, кто задается вопросами, и не первая, кто получает ответы. Мы живем в единении с природой уже долгое время. Мы почти не пользуемся техникой, мы дружим с притворщиками, мы живем в лесах и добываем себе пропитание охотой и рыбалкой. Твоя цивилизация должна быть примерно такой. Или была такой несколько сотен или тысяч лет назад. Или будет такой, когда поймет, как на самом деле лучше относиться к природе и миру. На самом деле, милая, существует несколько десятков тысяч миров, которые отличаются друг от друга лишь… каплей воды в море. Солнечным лучом в небе. Парой лишних гласных в имени. Такие миры у нас называются мирами-братьями, и в каждом таком мире у каждого из нас есть двойник.

— Параллельные миры, — сказала я, понимая, что вопросов пока только прибавилось.

Ли-ра снова кивнула.

— Да. Мы знаем о них давно. Мы не путешествуем по мирам через кротовые норы между мирами, мы переходим от одного двойника к другому. Как надеваем новый костюм, понимаешь? Ты родилась в этом мире, и в сотне других миров родились твои двойники. Бывает так, что дети, сами того не понимая, начинают переходить — туда, сюда, снова туда — просто потому что умеют и им интересно. Так было с тобой, так было с Терном. Ты жила и тут, и там, и потому помнишь и этот мир, и тот мир, где тебе нравилось бывать больше всего.

— Но что сейчас происходит со мной в моем мире? — сказала я. — Если я тут, то кто там? Если я перешла через Ворота, или, как вы говорите, кротовую нору, то где я сейчас?

Ли-ра заколебалась, глядя на меня.

— Как ты попала в этот мир, Одн-на?

— Я умерла в другом мире, — сказала я просто.

Ли-ра пожала плечами.

— Значит, твой костюм для Земли пришел в негодность.

— Но я ведь могу туда вернуться?

Она кивнула.

— Конечно. Через кротовую нору, как делают те, у кого нет двойников. Двойники смертны, так же, как и мы. Потеряв двойника, ты можешь вернуться в мир только с помощью кротовой норы. Если закроется дверь, можно попробовать влезть в окно… только вот не во всех мирах есть такие окна. В некоторые миры без двойников не попасть.