Опасная беременность. Девочка Басманова - Виктория Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И всё это время быть в подвешенном состоянии?
— И если риск развития какой-нибудь болезни высок, что делается в этом случае?
— Это решают только родители ребёнка. Делать прерывание беременности или нет. Мы, как врачи, только информируем. И можем подсказать по опыту.
Даже эта информация меня не радует.
Опускаю голову, и сил встать не остаётся. В голове полная неразбериха. На душе — затишье перед истерикой, которая случится у меня дома. Кажется, сердце стало биться реже.
— Я поняла, — с трудом получается выговорить эти слова. Голос пропадает, и я всё же нахожу в себе силы встать.
— Результаты анализов будут готовы сегодня, результаты придут на почту. В регистратуре запишитесь на завтра. После уже поговорим поподробнее. Если ваши вопросы связаны с вашей беременностью, обсудим это позже.
Короткий и сухой кивок. Сил ни на что не остаётся.
Мне даже наплевать, что подумает обо мне доктор. Радует — она реагирует нормально и даже не плюётся. Как я. Для меня родственная связь… омерзительна.
А Басманов… гад.
Ненавижу его. Ненавижу, но почему-то всё равно думаю о нём, вспоминаю. И люблю.
Но я не могу это просто так оставить.
Он делал всё это — намеренно. И продолжает скрывать правду.
А что будет дальше? Ждать, когда он солжёт в следующий раз? Ни за что. Доверие подорвано.
Любовь пройдёт. Утихнет. Моя — точно сдохнет после всего произошедшего.
А он… Пусть страдает. Если вообще будет делать это.
Вряд ли такой человек вообще что-то чувствует.
Теперь меня мучает ещё один вопрос — зачем? Что ему от меня надо? Для чего это всё? Неужели месть моему отцу? И за что? Они ведь братья…
Голова разрывается.
На ватных ногах дохожу до регистратуры, записываюсь на следующий приём. Заказываю такси, еду до дома. В клубе взяла отгул — работать не могу.
Ярослава ещё не объявилась, а мне сейчас так хочется расплакаться, что я делаю это в такси. И всё равно, что думает водитель.
Лью горестные и отчаянные слёзы до самой квартиры. А дома падаю на постель, не раздеваясь.
Что делать — не представляю.
Но пока буду ждать.
Ждать и верить, что всё обойдётся, несмотря на опасность для моего ребёнка.
А где-то в глубине души лелеять надежду, что никакой беременности нет. И мне не придётся так сильно убиваться и мучиться, зная, что я беременна от брата отца. Не буду ощущать эту тяжесть за рёбрами. Не буду ощущать страх от неизвестности. И голова не будет пухнуть от проблем.
Но через два часа приходят результаты анализов. И я снова проливаю бессмысленные слёзы.
Беременность подтвердилась.
А ярость к Булату только усилилась. Особенно тогда, когда мне приходит от него сообщение.
Гляжу в экран телефона и не верю, что он написал мне. Неужели? Мой выговор запомнил?
Мне вообще было плевать на это. Да, испытывала сильную обиду. Но до того, как узнала, что Бодров — его брат. А после… я лишь искала причину для разлада. Чтобы избежать близости.
Господи… Почему всё вышло так?
«Приезжал к тебе на работу. И домой. Где ты была?»
Поджимаю искусанные губы.
Может, написать? Это легче, чем говорить.
«Была у врача. В последнее время мне плохо», — даю ему несколько намёков.
«Что-то серьёзное?» — летит мгновенный ответ.
«Нет. Лёгкое недомогание. Врач выписал таблетки».
«Не пей. Завтра вечером приеду — пойдёшь к моему врачу».
Да с чего это?
Я ничего не отвечаю. Блокирую телефон. Сваливаюсь на бок и надеюсь, что мы не увидимся. Ни завтра, ни послезавтра…
Глава 56
Глава 56
Опять утром просыпаюсь разбитая. Такое ощущение, что это моё обычное состояние ещё на несколько месяцев. Спасибо Булату.
Проверяю телефон. Писал ли он ещё?
На экране мелькают два непрочитанных сообщения. И все от него. Читаю каждое.
«Доброе утро. Приеду к обеду, будь дома».
Чуть позже:
«Как твоё самочувствие?»
Блокирую экран, делая вид, что не видела этих сообщений. Вяло, без энтузиазма встаю с постели. И мечтаю перемотать время назад. Где я, беспечная Ульяна, просыпаюсь в дедушкином доме, делаю зарядку, умываюсь и иду на учёбу.
А не вот это всё…
Заставляю себя искупаться. Привожу себя в порядок. Завтракать не буду — вдруг получится сдать ещё некоторые анализы сегодня?
Тепло одеваюсь, чтобы не заболеть. Только этого мне не хватало в куче моих проблем.
Еду до клиники на метро — рассматриваю окружающих людей. Отвлекаюсь. Так легче, чем в такси, где смотришь в окно и хочешь плакать.
Никогда не думала, что так расклеюсь.
Но единственный надёжный человек убил меня одним сокрушающим ударом.
Предатель.
Думаю о нём — и сердце болезненно сжимается. Каждый раз надеюсь, что всё это ошибка, но… Никак не могу поговорить на эту тему. Слова не находятся. Язык к нёбу прилипает. А я будто в одно мгновение забываю, как говорить.
Мотаю головой, прогоняя эти мысли. Мало мне нервов?
Добираюсь до клиники, по памяти направляюсь на второй этаж — к кабинету гинеколога. Вроде нужно свернуть здесь, подняться по лестнице и…
Не успеваю шагнуть на ступеньку, как на запястье появляется сковывающая хватка.
Пугаюсь, перестав дышать.
— Ульяна, — жестокий, леденящий душу голос прорывается в сознание. Кажется, дрожит даже оно.
Я оборачиваюсь, слегка кривясь от боли. Но Булата это не волнует. Смотрит на меня обезумевшими глазами, как у дикого, свихнувшегося зверя.
— Ты что здесь делаешь?
Теряюсь, ничего не понимая. Мыслительные процессы заторможены ещё с того дня, как я узнала о нашем родстве.
— У меня встречный вопрос, Булат, — выдыхаю, растерявшись.
— Мешаю тебе совершить ошибку, — яростно выплёвывает, напрягая челюсти. Улавливаю скрип его зубов.
Ошибку?
Ошибка в том, что я вообще тебя встретила.
Но вслух не могу этого сказать.
Каким бы мерзавцем он ни был, маленькая Ульяна внутри меня тянет к нему ручки. Просит его успокоить её. Прижать к стальной, надёжной груди. Поцеловать, приласкать…
— Ты на аборт собралась? Я не позволю.
Округляю от шока глаза. Не от его слов. Об аборте я пока не думала… Точнее, думала, но лелею надежду, что с ребёнком всё будет в порядке.
— Как ты узнал о моей беременности? — вылетает искренний вопрос. Я ему не говорила. Более того… Я выкинула тест. До того, как Булат приехал ко мне в квартиру. Вряд ли он шарился по мусорным бакам возле дома.
Этот вопрос напрягает.
Его и так чёрные
