Дорога на фронт - Александр Тимофеевич Филичкин

class="p1">Застегнул на руке ремешок, ещё сохранивший тепло мёртвого немца. Перевёл взгляд на стрелки и с удивлением понял невероятную вещь. Выяснилось, что с начала смертельного боя прошло девяносто восемь минут: — «А мне показалось, что весь этот ужас длился часов шесть или семь». — сказал Яков себе потрясённо.

Лейтенант одёрнул свою гимнастёрку и представился тем МВДешникам, что остались в живых. Все тотчас отвлеклись от своих интересных занятий. Встали по стойке смирно и напряжённо застыли.

В напряжённых глазах читался знакомый вопрос: — Что сейчас сделает молодой офицер, который только что, взял чужие часы? Станет орать и грозить трибуналом? Или поймёт, что и сам замазан по уши и сделает вид, что ничего не случилось?

Парень не стал никому «давить на мораль». Пошёл по второму пути и спросил совсем о другом: — Кто уцелел из обслуги орудия?

Ему указали на худого бойца. Он сидел на земле, привалившись к стенке окопа. Левая нога у солдата была перебинтована выше колена. Глаза устало закрыты. Лицо побледнело от кровопотери.

Это был правый наводчик по имени Павел. Его Яков отметил ещё в прошлый раз, часа четыре назад. А запомнил его потому, что солдат был очень внимателен. Он спрашивал про материальную часть зенитных орудий больше чем все остальные.

Рядом лежал подносчик снарядов с перевязанной бинтом головой. Услышав вопрос, они попытались подняться. Лейтенант остановил их движеньем руки. Обернулся к пехоте, искавшей, чем можно ещё поживиться, и задал новый вопрос: — Кто-то нашёл у фашистов еду, шоколад или сахар?

К этому времени, лейтенанта, покрытого пылью и гарью, уже все признали начальником. Ведь он ни кого не кричал и, первым делом, спросил о своих подчинённых.

Несколько мозолистых рук протянулось к зенитчику. В раскрытых грязных ладонях виднелись надкушенные куски колбасы, разорванные обёртки конфет и белоснежные куски рафинада.

— Накормить командира орудия и его заместителя! — Яков кивком указал на двух пушкарей: — Дать им чего-нибудь сладкого, стопочку шнапса и всем выполнять их приказы. Пойду обратно, проверю! — перед уходом он строго добавил: — Документы погибших, а так же, все бумаги фашистов, быстро собрать и сдать лично мне. Возьму по дороге назад.

На двух прочих позициях дела обстояли чуточку лучше. Они не подверглись атаке немецкой пехоты. Возле орудий не лежало большого количества трупов. Правда, и здесь не обошлось без погибших.

Из четырнадцати человек, бывших возле третьей и четвёртой зенитки, один был убит наповал, а трое бойцов получили различные раны. Ефрейтор, с которым Яков прибыл сюда, оказался в очень плохом состоянии. Скорее всего, он не сможет дожить до заката.

— «Если к этим потерям прибавить ещё восемь убитых со второй и первой позиции,» — размышлял командир батареи: — «то остаётся шестнадцать бойцов. Причём, четверо из них изувечены. Будем надеяться, что среди остальных найдётся восемь наводчиков».

— «Ладно!» — успокоил сам себя офицер: — «На данный час получается, по три пушкаря на орудие. Вместо подносчиков будут бойцы, из пришедшего к нам подкрепления. Я насчитал двадцать два пехотинца. К сожалению, лишь пятнадцать из них остались здоровыми.

С учётом всех раненых, что могут быть наблюдателем, на каждую нашу зенитку придётся по шесть-семь солдат. Так что, пока ещё можно держаться какое-то время. По крайней мере, до первого серьёзного боя».

Распределив наводчиков и пехотинцев по неполным расчётам, Яков велел навести должный порядок возле орудий. Пока зенитчики возились с обустройством окопов и подноской снарядов, невредимые пока МВДешники занялись погребеньем товарищей.

Они собрали все документы и небольшие бумажки, лежавшие в пластмассовых капсулах «смертных медальонов» убитых. Переписали на общий листок адреса, имена и фамилии погибших солдат.

Затем, отнесли всех покойников на скромное кладбище и похоронили в большущей воронке, появившейся возле могил. После чего, очередность дошла и до мёртвых фашистов.

— Товарищ лейтенант, а почему у них такие странные зенки? — обратился вдруг к Якову хмурый солдат.

Парень приблизился к любознательному красноармейцу и нагнулся над фрицем, лежавшим навзничь. Стараясь не замечать физиономию трупа, он посмотрел в распахнутые настежь глаза.

Они неподвижно уставились в белёсое небо. Зрачки у покойника оказались очень большими. Тонкая радужка, обрамлявшая их, выглядела синенькой ниточкой. Она едва различалась вокруг бездонных чёрных провалов.

Как всякий уроженец Баку, Яков доподлинно знал, как действовали на людей анаша, гашиш или опий. Он видел и таких наркоманов, что одною ногою стояли в могиле. Поэтому тотчас спросил: — Нашли у фашистов какие-то ампулы или, например, сигареты с отвратительным запахом?

— Нет, только это. — ответил солдат. Он протянул лейтенанту початую пачку таблеток. На ней виднелась латинская надпись: — «Pervertin». Боец немного помялся и тихо добавил: — Причём, они отыскались у всех до единого.

Яков немедленно вспомнил о том, что слышал в зенитном училище. Преподаватели говорили тогда, что это лекарство давно применяется фрицами, и всегда выдаётся воюющим армейским частям. В первую очередь, им снабжали танкистов и лётчиков. Мол, даже верхушка руководства Германии давно принимала такой препарат.

Он придавал потребителю снадобья уйму энергии и огромной уверенности в собственных силах. Повышал работоспособность с выносливостью, притуплял чувство усталости, сокращал время, что нужно для сна, и, к тому же, лишал людей аппетита. Им требовалось значительно меньше еды.

Но кроме положительных качеств, имелось великое множество побочных эффектов. «Pervertin» вызывал быстрое привыканье к нему. Без него, человек себя ощущал, как с большого похмелья. Мало того, препарат весьма расширял зрачки у людей. Те не так хорошо реагировали на перемену яркости света.

— «Выходит,» — задумался Яков: — «фашисты снабжали солдат этим наркотиком, а не давали им «сто граммов водки перед атакой», как делали в советских войсках. Значит, благодаря той химической гадости, штурмовики дрались с небывалой жестокостью!

Теперь мне понятно, почему они никого не жалеют и удивительно зверствуют на тех территориях, что оказались под ними. Мы же для них вовсе не люди, а просто двуногий бессмысленный скот!»

Лейтенант объяснил подчинённым бойцам, что эти таблетки очень вредны для здоровья. Он приказал закопать их все до одной и дальше держаться от них в стороне.

Пока солдаты выполняли команду, Яков уселся на ближайший ящик с гранатами. Парень опёрся локтями в колени и низко повесил гудящую голову. Устало закрыл воспалённые гарью глаза и попытался немного расслабиться.

Чуть посидев в этой позе, Яков собрал всех здоровых солдат и коротко объяснил, что должен делать каждый боец, находящийся возле зениток. Где взять снаряды, как их подготовить к стрельбе и как их вставить в затвор.

Как произвести выстрел из пушки? Как лучше всего, наводить ствол в вертикальной и горизонтальной плоскости. Объявил, что