Волшебник-юнлинг - E. ea I

Поттер глянул на своего второго Патронуса, который в нынешнем теле мог провернуть тот же трюк, что шаманы. Крупный призрачный сниджет исчез и через несколько мгновений появился со старой шляпой внутри себя. Артефакт не подавал признаков жизни, но волшебник-юнлинг, благодаря Патронусу и связи с Единой Силой, узнал её секреты: Распределяющую шляпу одушевлял призрак самого Годрика Гриффиндора, поэтому его меч всегда возвращался к владельцу.

Гарри-Грегарр сунул руку в шляпу и через несколько томительных секунд нащупал-таки рукоять знаменитой реликвии факультета Гриффиндор. Меч был извлечён. Одноручный, тридцать четыре дюйма блестящей гоблинской стали. Богато украшенный эфес завершался яблоком из красного кайбер-кристалла. Магия этого артефакта напоминала аромат разнотравья цветущего луга — столько много всего впиталось в меч! Поттер понял, что должен обязательно добавить ещё кое-что, отсутствующее, но архиважное для его задумки-экспромта.

— Маджикус Экстремус Эктоматик Максима, — над головой выведя бузинной палочкой жест и создав шар гипер-эктоплазмы, ярко светящейся синим цветом гиперпространства.

Мистическая субстанция зависла в воздухе, кончик бузинной палочки остался прилеплен, потому инструмент повис, когда мальчик отпустил его, чтобы сорвать со спины рюкзак и порыться в нём, доставая замысловатые хранилища ингредиентов с василиска. Отсутствие дола стало бы проблемой, но спасла гравировка имени «Годрик Гриффиндор». Под внимательными взглядами волшебников и ведьм, не смевших отвлекать Вестника Богинь, волшебник-юнлинг на одну сторону капнул яда василиска, который почти скатился, пока не истаял, оставив шипящие следы в канавках гравировки. Подождав немного, когда всё впитается, он прокрутил меч и на другую сторону вылил капельку желчи василиска, на которую Пинто-Слагхорн уставился с выпученными глазами и отпавшей челюстью, узнав ингредиент и поняв, чей он.

— О!

Раздался почти дружный возглас удивления, когда одноручный для взрослого и полуторный для детских рук меч внезапно рассёк бузинную палочку вдоль пополам. Толчок Силы втолкнул половинки в гипер-эктоплазму.

Извлечённая из браслета мантия-невидимка вызвала меньше удивления, но почти такое же изумление, когда меч Годрика Гриффиндора и её рассёк вдоль пополам, а половинки серебристой ткани в два приёма затолкало в светящийся синий шар с муаровыми переливами, способными заворожить слабые умы.

Для рассечения Воскрешающего камня пришлось доставать и превращать в птицу ветку волшебного дерева, а потом заклинанием Фера Верто трансфигурировать в аляповатую и бугристую наковальню, вызвавшую мимическое подёргивание левого глаза вот уже бывшего профессора Трансфигурации. Меч ударился со звоном — в ямочку положенный вершиной вниз кайбер-кристалл оказался рассечён, пусть неровно, зато на две части. Наковальня лопнула с хлопьями-перьями магии, однако висевший над наковальней синий шар получил Толчок Силы вместе с замахом меча и потому успел влепить в себя кусочки рассечённой пирамидки.

— Объясняю, — суя меч обратно в Распределяющую шляпу, которую призрачный Патронус сразу же понёс на место. — Деревяшка и ткань могут сохраняться веками только благодаря одухотворённости. Дары Смерти — это поэтическая абстракция для обозначения хоркруксов, потому что для их создания требуется кого-то убить. Дар Смерти как аллегория бессмертия. Бард Бидль — хреновый сказочник, у него только одна сказка тщательно проработана. Вся затея для того, чтобы с детства заронить идею собрать все три Дара Смерти. Само повествование говорит, что сделать это будет невероятно трудно. Предполагается, что собравший комплект волшебник будет Темнейшим, то есть известный как Бард Бидль создатель Даров Смерти воскреснет в уже развитом теле…

Мальчик поделился очевидными для себя выводами, до которых он сам далеко не сразу дошёл.

— Тогда в Большом зале полтергейсту при содействии подельников удалось всех обмануть и спрятать настоящий ежедневник-хоркрукс. Я его нашёл и хитростью вызнал оттуда, что Том Марволо Реддл ещё на шестом курсе из-за Второй Мировой Войны задумал изготовить семь хоркруксов. Один ритуал — одна жертва — один предмет. Для проклятого ежедневника жертвой стала Миртл Уоррен. Однако Реддл в подмётки не годится Барду Бидлю. Три Дара Смерти — это тройственный хоркрукс, созданный в гениальном ритуале с одной жертвой и тремя могущественными артефактами. По отдельности невероятно трудно распознать, что это части хоркрукса, но в сказках всё открыто. Как бы не уничтожались части по отдельности, Воскрешающий камень воскресит. Как видите, он уже начал пытаться соединиться. Директор Атиено, хоркрукс создателя Даров Смерти уже проявляет себя. Подтвердите, пожалуйста.

— Подтверждаю, однозначно хоркрукс… Тройственный… Впервые о таком… — крайне напряжённым и серьёзным голосом медленно произнёс Атиено, водя руками и поводя носом для выполнения известных ему методов диагностики. Он недоговорил, ещё сильнее нахмурившись и сконцентрировавшись.

— Симус. Симус! Ренервейт, — доставая остролистовую палочку и колдуя ею на друга, залипшего на гипнотических переливах. — Симус, ау!

— А? Гарри? Ты это видел, а? — тыча пальцем и вновь вовлекаясь в гипноз, который не действовал на Колина, прикрытого колдофотокамерой, которую на Рождественских каникулах отец его друга Гарольда зачаровал по типу поттеровской, улучшив работу чар с патронташем плёнок.

— Внимание! Прошу сразу после меня всех, кто умеет колдовать Протего Максима и совместимые чары, применить их. Маджикус Эктремус Ренервейт Максима. Симус, жги Дары Смерти как Пивза, живо! — указав рукой и прикрикнув на ребёнка, который ничего не мог с собой поделать без посторонней помощи.

Выпучив глаза и раздув щёки, Финниган заполошно кивнул, шумно и смешно раздулся от глубокого вдоха и потом ка-ак выдул ослепительно-золотую струю огня точно в синий шар!

— Протего Максима, — одновременно с двух палочек наколдовал Поттер, когда Финниган выдохнулся, а синий шар раздулся до ярда в радиусе от огненных всполохов, через синюю призму выглядящих зелёными, причём того самого, колдовского оттенка, как глаза у Поттера или цвет Авада Кедавра.

— Фианто Дури.

— Сальвия Гексия.

— Протего Максима.

И другие заклинания полетели от каждого свидетеля, кроме снимавшего всё Колина и Симуса, пытавшегося отдышаться и унять свою огненную ауру, расширившуюся костром футов на пять вокруг него и ставшую припекать соседей, быстро отошедших от ещё одного уникума, чьё огненное дыхание могло справиться с тем, что не осилил легендарный меч Годрика Гриффиндора. Слоёный пирог защитных плёнок и полей нивелировал гипнотический эффект гиперпространственных переливов. И всем очень скоро пришлось ускоряться, потому что сдерживаемый огонь пожрал порубленные Дары Смерти и принялся жечь того, кто пытался вырываться, чьё горящее лицо напоминало человеческое. Поттер хотел уничтожить так, как Пивза, чтобы злой дух не вернулся на Землю, а желательно вовсе бы растворился в Силе раз и навсегда.

В какой-то момент наколдованный Поттером потусторонний колдорентген показал, что шаманские пляски с бубном и