Ты и Я - Сводные (СИ) - Сью Ники

В парке уселся на лавку. Запрокинул голову к небу. Но почему-то в мыслях стояла Дашка. Ее улыбка, ее звонкий голос и эти глаза, которые словно в душу смотрели. А ведь он обещал ей, что защитит. И обещал по-настоящему. Не для галочки. Не ради спора. В тот день, Сашка сказал от сердца.

Ну потому что… потому, что Дашка ему понравилась. Как человек. Она была классной. Доброй, светлой, наивной. А не все те гадости, которые говорили за ее спиной в школе.

Ночью Сашка уснуть не смог. Крутился, вертелся, мял подушку. Даже встал и выпил грамм сто вискаря, который завалялся в шкафу. Но от алкоголя мозг еще больше поплыл. Стало совсем невыносимо. Будто какой-то слизкий мерзкий червь залез в тело и медленно подъедал.

Зачем-то вошел в группу в вк, зачем-то начал читать комментарии. Писали в основном девчонки: с кем-то Беляев переспал, с кем-то только разок на свидание сходил. Но все они поливали Лисицыну и желали ей смерти.

Ненормальные.

Пронеслось в голове. Ведь когда-то Сашка их бросил. Они плакали, умоляли, а он ушел и глазом не повел. Сейчас они должны быть на стороне Дашки, так почему же защищают его, человека растоптавшего их сердца.

Потом и вовсе захотелось увидеть Лисицыну. Хорошо, что она еще не кинула его в чс. На фото Дашка улыбалась и так тепло стало от ее улыбки, так радостно. Саша и сам улыбнулся. Провел пальцами по экрану и не понял, как с его уст слетел тяжелый вздох.

К черту! Все к черту. Это всего лишь спор. А Даша просто дура. Наивная дура.

На следующий день Беляев в школе Лисицыну не увидел. Он даже у Семена спросил, была ли она на уроках, но тот отрицательно покачал головой. И эти дурацкие разговоры не утихали. Народ продолжал поливать грязью, шептаться и желать гадостей Дашке. Сначала Саша пытался не реагировать, но чем дальше, тем больше бесился. Какого черта они позволяют так говорить о ней? Да все эти люди не стоят и волоска с ее светлой головы. С этими мыслями Беляев снова врезал местной шпане. Только в этот раз не в туалете, а за школой.

— Что это с тобой, Сань? — усмехнулся Рожков, рассматривая в руках пятитысячную купюру. Они стояли у ворот. Сашка затянулся, хотя давно не курил. Выпустил клубы дыма, пытаясь понять, что творится у него на сердце. Одни сплошные противоречия. Зачем он по мордам местным придуркам проезжается второй день подряд. Что вообще творит, а главное почему.

— Ничего, — рявкнул Беляев недовольно.

— Ты не звонил ей? — спросил Игорь.

— Нет.

— Почему, Саш? — задал резонный вопрос друг. Мозг тоже его задавал, но ответа не было. Да и рука не поднималась набрать номер Дашки.

— Что я скажу?

— Санек, сдалась тебе эта курица? — усмехнулся Рожков.

— Рот закрой! — крикнул Саша. В последнее время, он моментально выходил из себя, стоило только услышать что-то плохое в сторону Лисицыной.

— Ты что? Запал что ли на нее? На эту страхолюдину?

— Заткнись, я тебе сказал! Оглох что ли? — процедил недовольно Беляев. Если бы не дружба, он бы уже втащил Семену. Кулаки, итак, прилично чесались.

— Да ты больной, Сань! Совсем тю-тю.

— Ребят, а кто слил про спор инфу в группу? Там ведь запись была, — неожиданно поинтересовался Игорь. За всеми своими внутренними терзаниями Беляев почему-то именно об этом и не думал. А ведь надо было.

— Сема, — Сашка кинул сигарету, затушил ее ногой и повернулся к Рожкову. — Ты мне ничего не хочешь сказать? Нас только трое знало про этот гребаный спор. В столовке никого не было тогда. Я никому ничего не говорил, остаетесь либо ты, либо Игорь. Так что? Кто слил-то инфу, парни?

— А что сразу я-то? — изобразил крайне удивленное лицо Семен. Закинул руки в карманы джинс, сделал шаг назад, и уже явно планировал ретироваться, как Беляев его резко схватил за локоть.

— Дай-ка мобилу, — требовательно попросил Саша.

— Ты что, Сань?

— Дай мне свой телефон.

— Да ладно, Санек. Ты что?

— Дай мне гребанный телефон, — процедил по слогам Беляев. Все стало настолько очевидно, что и на звезды смотреть не надо. Вот ответ перед глазами. Вопрос лишь — зачем.

— Сань, это как… — замялся Рожков. Сашка сплюнул, и нагло сам вытащил из кармана гаджет друга. Тот, конечно, изумился, даже рот открыл, но потом смиренно опустил голову.

— Пароль! — рявкнул Беляев.

— Двадцать пять, ноль два.

— Оригинально.

Первым делом Сашка полез в телеграм, но там из последних сообщений были только их общие переписки или совсем левые диалоги. В WhatsApp тоже ничего интересного. Оставался только вк, хотя в последнее время Рожков там зависал редко. Но попытка не пытка.

В вк первый диалог уже заставил удивиться. Соня Агеева. Та самая хамка, которую Беляев на дух не переносил. Красивая она была, сосная даже. И многие мальчики мечтали ей вдуть. Эту куклу Барби вообще пацаны воспринимали исключительно как секс-трофей. Но Сашку от нее воротило. Слишком уж доступная, а главное, через многих прошла. Не его типаж, хоть и внешние данные на твёрдую десятку.

В переписке ничего такого не обнаружилось. Рожков клянчил свидание, потом писал какие-то ванильные глупости, ночью фотку свою скинул без майки. Идиот. Агеева явно посмеялась с него. И Беляев уже даже хотел пойти дальше, как случайно увидел аудио со странным названием в виде цифр, которое отправил Семен размалеванной дуре. Сашка нажал на плей и вот здесь все стало на круги своя.

— Сань, это… — тут же подал голос Рожков.

— Ну ты и сука! — выругался Беляев.

— Слышь, ты это из-за пятеры? Да забирай! Сто лет мне твои бабки сдались!

— Сем, зачем ты ей это отправил? — влез Игорь, которые все это время молча топтался возле стенки.

— А это еще что? — глаза Сашка расширились, когда он заметил видео файл. Его Соня отправила, а на обложке — лицо Дашки.

— Да это так… очередная бабская херня, — усмехнулся Рожков. Беляев включил видео, хотя лучше бы не включал. Там была Лисицына, ей на голову выливали краску, да еще и пощечину всадили. А этот невинный ребенок, несмотря ни на что, продолжал держать высоко поднятым подбородок.

Сашка сглотнул. Мало того, что вся школа поливает грязью Дашу, так еще и девчонки ее подловили и затащили в туалет. И все из-за него. Из-за Саши. Из-за спора. Из-за собственного эго и желания доказать какому-то придурку, что он может завалить любую.

Противно стало. Будто сам себя предал. Надо же. Обычная девушка, с самой непримечательной внешностью, и почему так ломает. Она сама-то поняла, что сотворила с ним? Поняла, что влезла под самую кожу и оставила свой отпечаток. Вот как дальше быть. Как все исправить. И почему желание исправить превышает желание послать все к чертям.

— Видос я себе скинул, — холодно сообщил Беляев. — А ты Сема… ну ты и дерьмо! Она бы тебе все равно не дала. Такие как она, таким как ты не дают. Понял?

— Ты так из-за своей курицы трясешься? Может она тебе дала, а мы не знаем?

— Сука! — выругался Сашка, а потом со всей дури ударил с кулака под дых Рожкову. Тот моментально завыл, согнулся весь, начал кашлять.

— Из-за бабы дружбу нахер посылаешь? — кое-как выдавил из себя Семен.

— А я тебя никогда и не считал другом, — усмехнулся Беляев. Покрутил телефон в руках, а затем просто распустил пальцы, от чего гаджет упал камнем на землю. Не разбился, конечно, но да какая разница.

Разговаривать смысла больше не было. Сашка развернулся и пошел прочь, оставляя друзей позади. Он не знал куда идти, не знал, что делать и не понимал своих внутренних терзаний. Однако решил, что Агееву проучит. Впервые хотелось поставить эту выскочку на место. Раньше как-то пофиг было: бьет она девчонок или нет. Но сейчас… сейчас задело. Потому что это была не какая-то девчонка, потому что это была Дашка.

Весь день Беляев слонялся по улицам. Аппетита не было, желания видеться с кем-то из знакомых тоже. Он иногда вытаскивал сотовой, и заходил на страницу к Лисицыной. А там только и красовалось «не в сети».

Все ли с ней в порядке?