Чужая вина - Марина Серова

— Вас — нет, — ответил Кирьянов. — А вашу дочь мы задержим по подозрению в убийстве Карины Рахимовой.

— Не задержите! — Ирина Евгеньевна резко встала, и ее глаза засверкали. — Уж если арестовывать, то всех нас.

— К тому же Алена была не в себе, — поддержал бывшую супругу Виктор Ринатович. — Я буду настаивать на проведении психиатрической экспертизы.

— Это ваше право, — развел руками мой друг.

— Поэтому или вы задерживаете нас всех, или мы уходим.

— Нет, папа.

Голос Алены я услышала впервые. Он был негромкий, немного низкий.

Девушка поочередно смотрела на родителей. Потом перевела взгляд на Кирю.

— Я понимаю, что я сделала, — сказала она. — И я готова ответить за это.

— Аленушка… — Рахимова в отчаянии посмотрела на дочь.

— Ты давно меня так не называла, мама. И спасибо тебе и папе, что пытались меня спасти. Но раз все известно, то уже ничего не сделаешь. — Алена снова повернулась к моему другу. — Не надо арестовывать моих родителей. Они ни в чем не виноваты.

— Я и не собираюсь. — Киря ободряюще улыбнулся. — Они всего лишь свидетели.

Родители молчали. Они лишь с горечью смотрели на старшую дочь.

— Вы можете быть свободны, — сказал Володя. — Вас еще вызовут.

Девушка по очереди обняла мать и отца. Они долго держали ее в своих объятиях. Ирина Евгеньевна молча плакала. Даже Виктор Ринатович заметно помрачнел.

Когда дежурный увел Алену, а ее родители, не прощаясь, покинули кабинет, мы с Кирей долго сидели молча, будто не решаясь заговорить. На душе было мерзко и противно, будто я обидела ребенка или отняла деньги у нищей старухи. По лицу моего друга я видела, что он испытывает схожие эмоции.

— У меня такое чувство, будто я нахлебался болотной жижи, — нарушил наконец молчание Володя.

— У меня тоже, — призналась я. — Алену и правда жалко.

— За то, что по глупости пустила под откос собственную жизнь?

— Не только жизнь, но и судьбу. Недавно мне в руки попал дневник Карины — он хранился у ее подруги. Я прочитала его. Алена — жутко несчастный человек. Ее не научили радоваться жизни, видеть в ней что-то хорошее, светлое. Отчасти это и вина родителей. Но отчасти в этом виновата и сама Алена. Хотя не она первая, кто так ломается под ударами судьбы.

— Да, девчонке точно не позавидуешь. У меня, честно говоря, есть желание хорошенько так вымыться. Или напиться.

— Лучше уж первое, — усмехнулась я. — После мытья не бывает тяжелых последствий. А вообще, Кирь, может, отпустишь девчонку под подписку?

— Это уже решать не мне, сама понимаешь. Но могу походатайствовать.

— Сделай. Пусть сестрица Аленушка хоть сейчас увидит что-то хорошее. Хотя то, что она призналась и не стала отпираться, говорит о том, что она все-таки взрослый человек, а не инфантильная девочка. Она осознает, что она делает, и может отвечать за свои поступки.

— Ты о ней так думала?

— Честно признаюсь — да. Но сейчас я первый раз увидела ее лицом к лицу, услышала ее голос, слова. Что ни говори, а трудности могут менять людей и в сильную сторону.

— Ты хотела сказать «в лучшую»?

— Нет, Киря, именно в сильную. Я в том плане, что они хорошо закаляют и дают жизненный опыт. А он, как ты сам знаешь, помогает избежать многих ошибок.

— Надеюсь, эта история Алену хоть чему-то научит.

— Я тоже.

* * *

Я возвращалась домой, когда на улице уже стемнело.

Всю дорогу я думала об Алене Рахимовой и ее родителях. Мне кажется, я сказала правду. Действительно, на матери и отце лежит вина за то, что они позволили своей старшей дочери погрузиться в уныние и депрессию, развить ненависть к собственной сестре. Да, они тоже косвенно виноваты в случившейся трагедии.

«Ты, милочка, смотри сама не закисни. Ничего хорошего из этого не получится».

Но сразу выбросить из головы это не получится. Я даже ужинать не стала, обошлась одним кофе.

Мне не хотелось ни читать, ни кино смотреть, ни общаться с кем-то. А ведь именно эти способы были моими проверенными лекарствами от хандры.

Придя домой, я обнаружила несколько пропущенных звонков и сообщение от Максима. Но и ему звонить мне не хотелось. Не стоит обрушивать на человека подобную грязь. Уж кто-кто, а Максим этого точно не заслуживает. Лучше я ему позвоню завтра. Когда настроение будет повыше, чем сегодня.

Я долго сидела на диване, размышляя о разном. Не знаю зачем, но я достала шкатулку с костями. Взяла их, покрутила между пальцев.

— Что бы вы посоветовали Алене Рахимовой? — произнесла я вслух, встряхнула кости и бросила на поверхность столика.

Этот способ гадания никогда меня не подводил. И всегда говорил только правду.

«Принимайте жизнь такой, как она есть, но из всего извлекайте уроки».

Вот уж воистину правда. Надеюсь, девушка этот урок усвоит надолго. Пусть и с таким неприятным опытом. Как там было у классика? И опыт, сын ошибок трудных… Вот это прям про младшую Рахимову.

Да, редко мне попадались такие дела, которые выбивали меня из колеи. Чаще всего это были люди, которые совершали преступления из лучших побуждений. Я всегда их понимала. Хоть я и юрист по образованию, и сыщик по профессии, но хорошо осознаю, что жизнь и законы очень далеки от совершенства. Конечно, я не высший судия, чтобы решать, кому и что положено, но, как правило, я всегда руководствуюсь собственными принципами. Которые мне подсказывали, как нужно сделать правильно.

Правильно ли я сделала, что отдала Алену в руки правосудия? Несомненно.

Да, мне было искренне жаль ее. Да, мне хотелось ей помочь. Но я понимаю, что лучшим судьей для девушки будет она сама. Точнее, ее собственная совесть, которая уже начала говорить. Вряд ли у младшей Рахимовой проснется чувство любви к собственной сестре, но зато она всю жизнь будет об этом помнить. Алена ведь действительно жалела об этом — она не соврала Журавкину. Да и я сегодня это видела. А готовность понести наказание — лучшее тому подтверждение.

«Да, дорогуша, похоже, хорошее настроение у тебя сегодня вряд ли появится, с такими-то мыслями. Раз ты даже не прочитала сообщение от твоего любимого философа. Подзабыла про него за последние пару дней. Смотри, как бы он про тебя не забыл. Так и быть, лапуля, сегодня можешь пораспускать сопли, а завтра бери себя в руки и гордо шагай вперед. Как всегда шагала. И вообще, прими хорошую ванну с пеной, отмокни, потом смой все дерьмо сегодняшнего дня да ложись спать. Сон все лечит. Даже самое хреновое и отстойное