Эффект преломления - Диана Удовиченко

Отряд киан-ши, присланный мастером Чжаном — три десятка отборных боевых упырей в длинных плащах, с автоматами наперевес, и упыриц в странных широких одеяниях, у пояса которых висели кривые мечи, — топтался снаружи. Нежить не рисковала находиться рядом с церковниками, благоразумно предпочитая мокнуть под дождем. Лишь командир отряда — широкоплечий коротышка — с независимым видом стоял в подземелье, правда, около входа. Ну и Чонгу, который с утра, видимо, нахлебался наркоманской крови, как всегда, было на все плевать.

— Прекрати, чадо… тьфу, то есть исчадие! — возмутился наконец батюшка. — Всех покалечишь!

— Satisfaction! — еще радостнее заорал китаец, упирая отбойник в землю и манерно наваливаясь на него.

Мне было не до их перепалки: я ползал вдоль стены, пытаясь определить, где находится заделанный пролом. В прошлый раз камень внизу, ближе к полу, показался мне чересчур гладким…

— Нашел! Тащи сюда свою бандуру!

— Satisfaction! — Киан-ши вмиг выломал свежую кладку, которой кто-то заделал узкую щель возле пола.

— Сюда и кошка не протиснется, — заметил один из монахов.

— Чонг?

— Говно вопрос!

Азиат упал на землю, словно бы вытянулся, истончился, изогнулся странным образом и аккуратно просочился в щель. Вскоре таким же манером вылез обратно.

— Там коридор, от него метров через пять два боковых ответвления.

— Все как на карте, — заметил отец Константин, разворачивая ветхую бумагу.

Церковники умудрились раздобыть в архивах администрации города план подземелья, валявшийся там еще с советских времен.

— Чонг, давай!

Китаец наконец получил возможность как следует повеселиться.

— Satisfaction!!!

Он орудовал отбойником так, словно всю жизнь шахтером проработал. Вскоре перед нами был широкий пролом, в который мог бы проехать мой «паджерик». Монахи прижались к стенам с обеих сторон, держа оружие на изготовку, потом резко шагнули внутрь.

— Все чисто.

Киан-ши тоже подтянулись ближе.

— Мы направо, вы налево, — сказал их командиру отец Константин. — Иначе мы ваших молитвами подобьем.

Тот согласно кивнул и зашагал влево: церковникам и упырям невозможно плечом к плечу драться в узком каменном коридоре.

— Эх, мне б таких ребят побольше, — посетовал батюшка, указывая на деловитых монахов, которые обследовали вход в тоннель. — Мы б тогда всю нежить к ногтю… и тех, и этих… Да где ж таких спецов взять…

Я кивнул. В католическом Ордене чистильщиков каждый охотник обучается не менее десяти лет, да еще ему в семье с детства прививаются вера в Бога и ненависть к упырям. Но в России пока нет ни традиции борьбы с нежитью, ни подобных заведений. Эти вот монахи — явно самоучки, из экзорцистов. Таких единицы.

Между тем отец Григорий с отцом Сергием выставили перед собой щиты, полностью перекрыв узкий коридор. Отец Николай и отец Федор шли следом, держа автоматы наизготовку. Мы с отцом Константином, пятясь, прикрывали группу. Сделали шагов десять, когда за спиной раздалось бодрое:

— Satisfaction!

За нами, водрузив на голову наушники и подпевая плееру, шел Чонг.

Батюшка вскинул автомат, тут же, опомнившись, выматерился:

— Уйми свою шавку, чадо! Он нам сейчас всех Черных кошек на уши поставит! Или я его пристрелю…

— Не возражаю, — буркнул я, однако Чонга подозвал.

— Ты на хрен за нами поперся? Иди со своими.

— Никак не могу, — ответил упырь. — Мастер Чжан не отменял распоряжения насчет моего присутствия.

— Ну смотри. Не ори только.

Я отвернулся, махнул батюшкам рукой, мол, все в порядке. В конце концов, если китайца прибьют молитвами, это будет его проблема.

Тоннель извивался, изгибался под разными углами, и это было очень хорошо. Будь он прямой — простреливался бы насквозь, а от пули еще ни одна молитва не спасала.

Они вышли из-за поворота, остановились напротив. Три красивые молодые девушки в белых платьях и касках, с автоматами УЗИ в тонких руках. Без предисловий дали очередь.

Отец Григорий и отец Сергий выставили щиты, пригнули головы. Отец Николай и отец Федор подняли над собой распятия, хором начали отчитку:

— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, огради мя…

— Satisfaction! — взвыл Чонг. — Лучше б из автоматов шарахнули…

Девки завизжали так, что аж уши закладывало. Хорошенькие личики стремительно превращались в кошачьи морды, стройные тела выламывало болью. Однако упырицы держались и продолжали нас обстреливать.

— Силою Честнаго и Животворящаго Креста… — басили монахи.

Две упырицы не выдержали, рванули за поворот. Третья полностью преобразилась, вдруг вскочила на потолок и понеслась к нам, не переставая визжать. Отец Константин дал очередь, пули прошили живот вампирши, но та, еще живая, в два скачка оказалась над нашими головами. Что-то упало под ноги, покатилось по каменному полу. Граната.

Упырица весело оскалилась, показывая чеку, зажатую в окровавленных зубах.

— Ванюська-а-а! — Чонг совершил прыжок метров на пять, рухнул животом на гранату.

Взрыв заглушил звук выстрела. Вампирша, во лбу которой образовалось отверстие, рухнула вниз.

— Вовремя успела, — сказала Маша, опуская пистолет.

— Опять плащ попортили, — простонал Чонг, поднимаясь.

В животе киан-ши зияла огромная сквозная дыра, лицо и грудь были посечены осколками.

— Ничего, оклемаешься, — безжалостно сказала Маша.

— Вперед, чада! Некогда! — крикнул отец Константин.

— Откуда ты взялась? — спросил я на ходу.

— Ты же мне ключи оставил, — просто ответила Маша.

— А это? — Я кивнул на пистолет.

— Так тренировалась, давно уже. Ты что же думал, я стала бы просто сидеть и бумажки перебирать?

Размышлять над ее словами было некогда, и отправить девчонку назад уже не получилось бы. Так что я махнул рукой — иди, мол, только не лезь вперед.

Чонг разодрал плащ на длинные полосы, туго перетянул туловище и опять поплелся в хвосте. Судя по легким движениям, дыра в брюхе не очень мешала китайцу. Главное, что в гранате не было серебра.

А нам навстречу уже двигались новые упырицы с автоматами. Эти шли в ряд, втроем, стреляя очередями. Молитва заставила их корчиться от боли, а когда твари, преобразившись, понеслись на нас, мы добили их святой водой.

Потом упыри поперли сплошным потоком. Одни гибли под серебряными пулями и молитвами, другие поворачивали назад.

Мы тоже не остались без потерь. Отец Сергий был ранен в плечо, мне расшибло затылок осколком камня, выбитым из стены. Отец Константин достал из кармана бинт, перевязал монаха, меня же только благословил — как будто это могло спасти от головной боли…

Чонг, шедший сзади, шумно втягивал воздух, наслаждаясь запахом свежей крови, пока я не пригрозил ему распятием.

В конце коридора обозначилось пятно света — выход. Атаки вдруг прекратились.

Не успел я подумать, что это подвох, как в освещенном прямоугольнике встала стройная женская фигурка. До девчонки было слишком далеко, молитва на нее не подействовала бы. Да и некогда уже было молиться, разве что о спасении…

В нас полетели гранаты.

— Ах ты, выжла венгерская![25] — заорал Чонг, перепрыгивая через наши головы. — Сука ты, короче!

Китаец встал перед нами, схватил гранаты в полете и отправил их назад. За спиной девки раздался взрыв. Она не дрогнула, швырнула еще. Чонг снова поймал и вернул. Несколько секунд упыри жонглировали гранатами с такой скоростью, что все движения их рук словно смазались, слились в единую полосу.

Я выстрелил бабе в горло, серебряная пуля уложила ее на месте.

Чонг отправил в вампиршу последнюю гранату, дождался взрыва, постоял еще несколько минут и принялся на цыпочках подбираться к выходу. Не успел он выглянуть, как снаружи ударила пулеметная очередь, в стены вонзились пули, выбивая из камня фонтанчики осколков.

— Твою мать! — Чонг отскочил. — Сверху серебром лупят!

Пулемет застрекотал снова, однако теперь пули больше не свистели вокруг. Стреляли уже не в нас. Мы с братом Григорием, прикрывшись изрядно продырявленным щитом, подползли ближе к выходу. Отсюда виден был кусок помещения — оно было огромным, с очень высоким потолком.

— Целый город под землей, — шепнул монах.

— Форт, — поправил за спиной отец Константин. — Это большой секретный форт.

Видимо, упыри обосновались здесь уже давно, превратив подземное помещение в настоящий дворец. Во-первых, тут было светло. На расписном потолке за каким-то чертом горели хрустальные люстры. Я-то думал, упырям темнота не мешает… Стены, которые наверняка изначально были просто бетонными, покрывала мозаика. Зал опоясывали многочисленные металлические галереи и лестницы, раньше предназначенные для рабочих. Теперь одни были застеклены, другие — застелены пушистыми коврами.