Голос крови - Олег Юрьевич Рой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сперва запись, думаю, и этого довольно будет.
– Ну да, тебе-то зачем, – согласилась Антонина Тимофеевна. – Это нам тут с ним повезло, иначе Лида так и лежала бы, пока соседи запах бы не почувствовали.
Арина ожидала, что Кудряш отведет ее в какой-нибудь кабинет, но та вытащила из портфеля планшет в кожаной обложке, из-под которой свешивался свернутый в кольцо провод наушников – самых простых, размотала, протянула Арине, открыла планшет, поясняя:
– Парнишка из дома напротив, он за Лидой постоянно подглядывал. Нет, не извращенец, скорее ромео, только робкий очень. Познакомиться подойти боялся, следил из окна.
На небольшом экране застыл с полузакрытыми глазами и приоткрытым ртом парень в светлой рубашке и довольно длинными темными волосами. Антонина Тимофеевна коснулась экрана, глаза открылись, в наушниках зазвучал чуть надтреснутый голос:
– Этот потом ушел, довольно быстро, я даже и не подумал сперва, что он к… к Лиде заходил. Но как-то все одно к одному. Он в подъезд зашел, а она… пропала. Ни в кухне нет, ни в комнате. Значит, либо дверь пошла открывать, либо в ванную. Потому что и кухню ее, и комнату от меня видно. Ну вот. Я подождал, потом этот вышел, в машину сел и уехал.
– И ты номер записал, – камера продолжала показывать длинноволосого парня, от Антонины Тимофеевны в ролике был только голос.
– Ну… да. Даже не знаю, зачем. Потом я еще подождал… а Лиды нет и нет. Даже в ванной столько времени не сидят, понимаете? И я… забеспокоился. Нет, про этого я тогда еще не подумал. Подумал, вдруг ей плохо стало. Или она поскользнулась, ударилась, ну…
– И ты пошел проверять.
– Да я давно хотел с ней познакомиться, но как-то неловко было. Но тут я правда испугался.
– В подъезд-то ее ты как зашел?
– Да ладно! Там на всех домофонах служебные коды стоят. Ну типа один-два-три-четыре или пять-пять-восемь-восемь, все такое. Этих кодов всего ничего. Я сперва свой набрал, ну так, надо же с чего-то начинать, а он сразу подошел, я даже обрадовался сперва, решил, что это хороший знак. Поднялся, стал в квартиру звонить, а там тихо-тихо. Только звонок – и все. Как будто она ушла. А она ж не уходила, я бы заметил! И потом…
– Потом ты толкнул дверь, и она открылась.
– Ну… да. То есть я не толкнул, я стучать начал.
– Типа звонок хозяйка не слышит, а стук услышит?
– Не знаю. Я уже сильно беспокоился. Подумал, если стучать буду посильнее, соседи выглянут, я у них спрошу.
– Но никто выглянуть не успел, зато дверь открылась.
– Да. Там замок без защелки, его запирать надо. А Лида… она…
– Понятно-понятно, Лида была уже мертва.
– Я увидел, как она лежит, и…
– И сразу стал участковому звонить. Почему не в «скорую»? Ты не подумал, что она еще жива может быть?
Парень помотал головой.
– У нее шея… так… в общем, ясно было, что… – он глубоко втянул в себя воздух, поднес к лицу кулак и прикусил костяшки, словно останавливая себя от чего-то.
– Дальше ничего интересного, – Антонина Тимофеевна свернула видео. – Парень пытался удержаться от слез, но в истерику все-таки ударился, рыдал так, как девчонка не каждая сумеет.
– Его-то самого не заподозрили? Раз он тело обнаружил, а до того, по сути, ее преследовал – готовый же подозреваемый.
Кудряш покачала головой:
– Да какой там подозреваемый, хоть и подглядывал. Хлипковат он, чтоб так шею сломать. Или, думаешь…
– Да нет, куда ему, – согласилась Арина. – Пойдемте к исполнителю? Может, он уже нервничать начал?
Но нет, парень был не из тех, кто нервничает. Сидел, глядя в стену, и, казалось, способен так просидеть неделю. Несколько часов – это как минимум.
Как Антонина Тимофеевна ни пыталась нащупать хоть какую-нибудь если не болевую, то хотя бы неудобную точку – все было тщетно. Казалось, единственное, что его хоть чуть-чуть задевает – душевное спокойствие нежной Миланы Андреевны.
– Антонина Тимофеевна, – позвала Арина. – Поеду я, пожалуй?
Кудряш поднялась, вышла с ней в коридор, отправив скучавшего там опера присматривать за задержанным, вздохнула:
– Всяких я, конечно, навидалась, но этот – редкий. Приехал, не скрываясь, на собственной машине, пришел, сломал девчонке шею – и хоть бы в одном глазу хоть намек на сожалению. И не боится ведь.
– Чего ему бояться? Если будет так же тупо продолжать твердить свое «я просто поговорить», вполне может вывернуться. Если еще и адвоката ему приличного подгонят… – Арина вздохнула сочувственно, но отчасти и облегченно: в этом деле бремя доказывания – не ее головная боль.
– Особенно, если адвокат его натаскает, чтоб никаких «тряхнул». Максимум оттолкнул – когда она с когтями кинулась. И ушел. И чего вы, господа хорошие, прицепились к парню?
– Если б не тот парнишка, могли бы и упустить.
Антонина Тимофеевна пожала плечами:
– Чего сейчас гадать. Будем стараться. Но, похоже, букетов я из Питера все же не дождусь. Ничего Братчиков не расскажет. Начбез этот губинский парня просто втемную использовал.
– Без расчета на убийство? – с некоторым сомнением спросила Арина.
Кудряш только усмехнулась печально:
– Может, эксцесс исполнителя, может, как раз расчет на прокопьевскую истеричность и его туповатость и силу, как теперь узнать. Даже если и был расчет, вряд ли Федотов свои хотелки вслух озвучил, разве что намеками. И уж конечно, Братчиков тот разговор не сообразил зафиксировать.
– Где ему! – согласилась Арина. – А уж Губина и тем более Сейко к убийству и вовсе не привяжешь. У меня такое ощущение, что Лида сама на себя смерть накликала: сидела бы тихо, никто бы ее не тронул.
– Ну и я отчасти подтолкнула, – тяжко вздохнула Кудряш.
– Вы?! – изумилась Арина, но тут же поняла, вспомнив реплику про «ваши приходили».
Лида, потеряв ребенка, позвонила в истерике его гипотетическому отцу, а Кудряш попросила питерских коллег этого «папашу» слегка пощупать. Тут немножко, там немножко и в итоге случилось… то, что случилось.
* * *
Значит, это не серия. размышляла Арина, покрепче прижимая к себе Таймыра. Тот сперва упирался – чего это с тобой нынче? что за незапланированные нежности? – но
