Зажги меня (сборник) - Тахира Мафи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не обвинение, – говорю я. – Когда-нибудь Адам и сам поймет, что чувства, которые он испытывал ко мне, это всего лишь какая-то безумная форма отчаяния. Мы просто нуждались в поддержке другого человека, а наше прошлое заставило нас подумать о том, что мы будем совместимы и в дальнейшем. Но этого оказалось недостаточно. Потому что если бы это было не так, я не смогла бы так просто уйти от него. – Я опускаю взляд и уже тише добавляю: – Уорнер не соблазнял меня, Кенджи. Он не выкрадывал меня и никуда не прятал. Я просто… достигла того момента, когда для меня все вокруг резко изменилось. Все, что я знала об Уорнере, оказалось неправдой. Все, что я думала сама о себе, тоже оказалось ложным. И при этом я понимала, что меняюсь, – продолжаю я. – Я хотела двигаться вперед. Хотела злиться и пронзительно кричать впервые в жизни, но не могла. Я хотела, чтобы люди перестали меня бояться, поэтому я пыталась запереться и исчезнуть, надеясь, что так всем остальным будет комфортнее. При этом я ненавидела себя за то, что была настолько пассивной всю свою жизнь. Теперь я понимаю, насколько все могло было быть по-другому, если бы поверила в себя, когда это было так необходимо. Но мне больше не хотелось туда возвращаться. И я не вернусь. Ни за что.
– А тебе и не нужно этого делать, – замечает Кенджи. – Зачем? Я думаю, что и Кент бы сам не захотел, чтобы ты постоянно была пассивной.
Я только пожимаю плечами.
– Мне кажется, он хочет видеть меня такой, какой я была при нашей первой встрече.
– А это так плохо?
– Но я уже не такая, Кенджи. Неужели тебе кажется, что я такая?
– Откуда мне знать, черт возьми?
– Ты и не знаешь, – утомленно произношу я. – Поэтому ничего и не понимаешь. Ты не можешь знать, какая я была тогда и что у меня творилось в голове. Я жила в сплошной темноте, – говорю я. – Я не чувствовала себя в безопасности даже в своем собственном мире. Просыпаясь по утрам, я надеясь, что умерла, а потом весь оставшийся день думала, умерла я все же или нет, потому что никакой разницы не чувствовала. – Эти слова я, возможно, произношу более резко, чем хотелось бы. – У меня оставалась тоненькая ниточка надежды, к которой я тянулась, но в основном все время уходило на ожидание того момента, когда же появится хоть кто-то, кто пожалеет меня.
Кенджи продолжает смотреть мне прямо в глаза.
– Тебе не кажется, – говорю я уже более сердито, – что если бы я позволила себе сойти с ума еще давным-давно, я бы обнаружила тот факт, что обладаю достаточной силой развалить этот сумасшедший дом голыми руками?
Кенджи вздрагивает.
– Ты не думаешь, что как раз это и занимало все мое время? – дрожащим голосом продолжаю я. – Меня убивает сознание того, что только мое собственное нежелание признавать себя полноценным человеком держало меня так долго в этой ловушке? Двести шестьдесят четыре дня, Кенджи, – говорю я и нервно сглатываю. – Я находилась взаперти двести шестьдесят четыре дня, и я могла бы запросто вырваться, но этого не сделала, потому что не знала о своих способностях. И даже не пыталась убежать. Потому что я позволила миру научить меня возненавидеть саму себя. Я была самым настоящим трусом, – говорю я, – и мне был необходим такой человек, который сказал бы мне о том, что я нечто особенное. А потом я уже могла бы и предпринять самостоятельные шаги для своего спасения.
– И Адам или Уорнер тут ни при чем, – продолжаю я. – Это только про меня и про то, чего я хочу. Наконец я поняла, чего хочу достичь и где оказаться, скажем, лет через десять. Потому что я буду живой, Кенджи. Я буду живая через десять лет, и буду счастливая. Я буду сильная. И мне больше не нужен человек, который будет мне об этом говорить. Мне уже этого достаточно, и больше не надо.
Я нервно дышу, стараясь успокоить сердце.
Кенджи смотрит на меня с неким страхом.
– Я хочу, чтобы Адам тоже был счастлив, Кенджи. Это действительно так. Но мы с ним вместе как пара не состоимся никогда. Мы будем похожи на стоячую воду.
– То есть?
– На воду, в которой нет течения, – поясняю я. – Некоторое время она, может быть, и кажется нормальной. Ты можешь выпить ее, и она действительно будет поддерживать твои жизненные силы. Но через некоторое время она все равно испортится. Протухнет и станет ядовитой. – Я качаю головой. – Мне нужны волны. Мне нужны водопады. Мне нужно сильное течение.
– Проклятие, – бормочет Кенджи. Он нервно хихикает и чешет затылок. – Мне кажется, эту речь стоит даже записать, принцесса. Потому что вот все это тебе придется рассказать ему самостоятельно.
– Что? – внезапно все мое тело каменеет.
– Именно так, – откашливается Кенджи. – Адам и Джеймс скоро сами будут здесь.
– Что? – Я чувствую, что начинаю задыхаться.
– Да. Неловко как-то, да? – Он пытается рассмеяться. – Ужасно неловко.
– Но почему? Как это получилось, что он будет здесь? Откуда ты это знаешь?
– Я… ну, в общем, бывал там, так сказать. – Он снова откашливается. – Ну, чтобы проверить их, что ли. В основном, из-за Джеймса. Ну, ты сама понимаешь. – Он отворачивается и оглядывается вокруг.
– Проверить их?
– Да. Ну, чтобы убедиться, что с ними там все в порядке. – Он кивает, неизвестно зачем. – В общем, я рассказал ему, что мы разработали колоссальный план, – продолжает Кенджи, указывая на меня, – благодаря, разумеется, тебе. Потрясающий план. Вот. И еще добавил, что кормят тут совсем неплохо. В душевых всегда есть горячая вода. Так что он в курсе, что Уорнер нас не обманул и не подставил. Ну потом я еще кое-что добавил.
– Что еще? – с подозрением в голосе интересуюсь я. – Что еще ты ему понарассказал?
– М-м-м? – Он что-то невнятно мычит, рассматривая край своей рубашки.
– Кенджи!
– Ну, хорошо, слушай, – вздыхает Кенджи и поднимает обе руки вверх. – Только не злись на меня, ладно?
– Да я уже просто с ума схожу…
– Они бы там одни погибли. Я не мог допустить, чтобы они оставались в том жутком месте. Особенно Джеймс. И тем более сейчас, когда у нас разработан такой могучий план…
– Что ты ему еще сказал, черт побери, Кенджи?! – Мое терпение уже не исходе.
– Ну, может быть, – нехотя начинает он, попятившись, – я упомянул еще, что ты стала спокойной, рациональной, очень милой девушкой, и тебе совсем не хочется обижать людей, особенно своего симпатичного друга Кенджи…
– Проклятие, Кенджи, скажи мне наконец…
– Мне требуется расстояние метра в два, – заявляет он.
– Что?
– Два метра, – поясняет он, – чтобы между нами оставалось расстояние в два метра.
– Два сантиметра.
Кенджи нервно сглатывает.
– Ну хорошо, – сдается он. – Возможно… возможно, я еще сказал ему… что ты… скучаешь без него. Очень скучаешь.
Я чуть не падаю назад от этих слов.
– Ты что наделал? – шепчу я.
– Это был единственный способ, чтобы заполучить его сюда, понимаешь? Он думал, что ты влюблена в Уорнера, а он такой гордый, что лучше об этом даже не говорить…
– Что с тобой стряслось? – кричу я. – Они же поубивают друг друга!
– Наоборот, у них будет прекрасная возможность все уладить между собой, – говорит Кенджи. – И тогда все станут друзьями, как раз так, как ты хотела…
– Боже мой. – Я в изнеможении провожу пальцами по глазам. – Ты спятил, в самом деле? Зачем все это? Я же снова разобью ему сердце!
– Ну, я подумал, что ты, может быть, хотя бы временно притворишься, будто Уорнер тебя совершенно не интересует, а? Ну, пока эта война не закончится. Тогда все было бы не так страшно. А потом все как-нибудь само собой уладится. Ну, зато Адаму и Джеймсу не придется медленно умирать в полном одиночестве. Понимаешь? Вот тебе и счастливый конец.
Я разозлилась, и меня начинает трясти.
– И ты сказал ему еще кое-что, да? – прищурившись, спрашиваю я. – Ты ведь еще ему что-то сказал. Про меня. Да?!
– Что? – Кенджи продолжает медленно отступать. – Я не…
– Это все, что ты ему сказал? – требую я ответа. – Только то, что я скучаю по нему? Или еще что-то добавил?
– Ну, раз уж ты сама заговорила на эту тему, то… возможно, я еще мог добавить, что ты до сих пор любишь его…
В моей голове раздается пронзительный крик.
– И… ну, что ты постоянно его вспоминаешь и только о нем постоянно говоришь. Ну, и еще, что ты все время плачешь, потому что сильно тоскуешь по нему. Может, я не помню уже, потому что о многом с ним разговаривали, так что…
– Я УБЬЮ ТЕБЯ…
– Нет, – говорит он, пятясь назад. – Плохая девочка Джульетта. Ты ведь не любишь убивать людей, правда? Ты против этого, помнишь? Ты любишь поговорить о чувствах и еще о радугах…
– Зачем, Кенджи? – Я закрываю лицо руками. – Зачем ты так врал ему?
– Потому что, – в отчаянии говорит он, – все это ерунда. Все в этом мире умирают. И уже успели потерять дома, семьи, короче, все то, что когда-то любили. А вы с Кентом должны наконец разобраться в своей драме, а то ведете себя как два школьника. А вы ведь уже вполне взрослые люди. Мы не должны терять людей вот так просто. Мы уже достаточно потеряли, – сердито добавляет он. – Они живы, Джей. Они еще живы. – Он смотрит на меня, глаза его сверкают, он едва сдерживает свои эмоции. – И этой причины достаточно для того, чтобы я попытался оставить их в своей жизни. – Он отворачивается и говорит уже тише: – Прошу тебя. Все это такая чепуха. То, что я наговорил. Я чувствую себя как ребенок, который услышал, что его родители разводятся. Я же вовсе не хотел врать ему. Не хотел. Зато я убедил его вернуться к нам. И надеюсь, что, появившись здесь, он захочет остаться.