Военные мемуары - Призыв 1940-1942 - Шарль Голль

Что касается СССР, то ее отношения с Германией не дали никаких трещин. Наоборот, германо-советское торговое соглашение, заключенное в январе после поездки Молотова в Берлин, должно было оказать существенную помощь делу снабжения Германии. С другой стороны, в октябре 1940 Япония подписала трехсторонний пакт, объявив в угрожающем тоне о своей солидарности с Берлином и Римом. В то же время казалось, что произошло объединение Европы под гегемонией Германии. В ноябре к странам оси примкнули Венгрия, Румыния и Словакия. Франко встретился с Гитлером в Сан-Себастьяне и с Муссолини - в Бордигера. Наконец, правительство Виши, неспособное сохранить даже подобие независимости, которое предоставляло ему перемирие, стало активно сотрудничать с захватчиком.

В то время как международный горизонт был затянут тучами, и самой Англии народ испытывал тяжкие лишения. В результате мобилизации 20 миллионов мужчин и женщин были направлены в армию, на заводы, на поля, в государственные учреждения, в органы местной обороны. Нормы потребления были для всех строго ограничены, и трибуналы с исключительной энергией вели борьбу со спекуляцией. С другой стороны, авиация противника, несмотря на то что она не добивалась решительных результатов, тем не менее продолжала свои налеты, дезорганизуя работу портов, промышленности, железных дорог. Авиация совершала внезапные налеты на Ковентри, лондонское Сити, Портсмут, Саутгемптон, Ливерпуль, Глазго, Суонси, Гулль и др., держа в напряженном состоянии население на протяжении многих ночей, изнуряя персонал спасательных команд и противовоздушной обороны, вынуждая множество измученных людей среди ночи покидать свои дома, чтобы укрыться в подвалах, в убежищах, а в Лондоне - на станциях метро. В конце 1940 англичанам, осажденным на их острове, казалось, что они попали в безысходное положение.

Столь многочисленные испытания, выпавшие на долю англичан, не облегчали наших отношений с ними. Поглощенные своими заботами, они считали наши особые проблемы несвоевременными. Кроме того, они стремились включить нас в ряды своих собственных сил, поскольку мы осложняли их дела. Действительно, им было бы более удобно и с административной и с политической точек зрения обращаться со свободными французами как с составной частью английских вооруженных сил и учреждений, а не как с честолюбивыми и требовательными союзниками. Впрочем, в этот период, когда война приобрела затяжной характер и когда, с другой стороны, остро ощущался недостаток средств, правящие круги Лондона не испытывали особой склонности ни к нововведениям, ни даже к решению текущих вопросов. Под давлением целого ряда безотлагательных, но неразрешимых вопросов штабы и министерства применяли тактику систематических проволочек и отписок, в то время как правительство под огнем критиковавших его парламента и прессы с трудом приходило к единодушному мнению для принятия необходимых решений. "Знаете ли вы, что такое коалиция? - сказал мне однажды Черчилль. - Так вот! Коалиция - это английский кабинет".

А тем временем "Свободная Франция" срочно нуждалась во всем. После наших импровизированных выступлений летом и осенью мы должны были в связи с новыми операциями, которые я наметил начать весной, получить от англичан все необходимое, решительно отстаивая при этом свое независимое положение. На этой почве должны были неоднократно возникать трения.

Этому способствовал также тот факт, что неустойчивый и сложный характер нашей организации оправдывал в известной степени осторожность англичан и одновременно облегчал их вмешательство в наши дела. Вполне естественно, что "Свободная Франция", спешно набиравшая в свои ряды одного человека за другим, вначале не обладала внутренним единством. В Лондоне каждый из ее отделов - армия, флот, авиация, финансы, сношения с иностранными государствами, колониальная администрация, информация и связь с Францией - создавался и функционировал с огромным желанием работать как можно лучше. Но явно не хватало опыта и сплоченности. Кроме того, авантюристический дух некоторых лиц или просто их неспособность подчиниться порядку и общественным обязанностям серьезно затрудняли работу нашего аппарата. Так, например, во время моего пребывания в Африке Андре Лабарт ушел из нашей администрации, а у адмирала Мюзелье были столкновения с другими отделами.

В Карлтон-гарденс разыгрывались острые конфликты между отдельными сотрудниками и трагикомедии между отделами. Все это возмущало наших добровольцев и вызывало беспокойство у наших союзников.

Сразу же после своего возвращения в конце ноября я попытался навести порядок. Но едва приступив к этому, я обнаружил грубую ошибку английского правительства, которое было само введено в заблуждение "Интеллидженс сервис".

Следует отметить, что шпиономания, которая не давала тогда покоя англичанам, привела к разбуханию органов разведки и безопасности. "Интеллидженс сервис", являющаяся для англичан не только организацией, но и предметом страстного увлечения, не преминула, конечно, уделить свое внимание и "Свободной Франции". Она использовала с этой целью как агентов, действовавших с самыми добрыми намерениями, так и агентов, которым были чужды такие настроения. Короче говоря, по наущению нескольких злополучных агентов английский кабинет внезапно нанес "Свободной Франции" рану, которая могла привести к плачевным последствиям.

1 января вечером, находясь в кругу своей семьи в Шропшире, я получил от Идена приглашение срочно встретиться с ним в министерстве иностранных дел, где он недавно заменил лорда Галифакса, назначенного послом в США. Я отправился к Идену на следующее утро. При встрече Иден обнаружил признаки сильного волнения. "Произошла, - сказал он мне, - прискорбная история. Мы только что получили доказательство, что адмирал Мюзелье находится в секретных сношениях с Виши, что он пытался передать Дарлану план дакарской экспедиции, когда она готовилась, и что он предполагает передать ему подводную лодку "Сюркуф". Об этом немедленно сообщили премьер-министру, который и отдал приказ арестовать адмирала. Действия премьер-министра одобрены английским кабинетом. Таким образом, Мюзелье заключен под стражу. Мы понимаем, какое впечатление произведет на англичан и на ваших сторонников эта ужасная история. Но мы были вынуждены действовать немедленно".

Затем Иден показал мне документы, на которых основывалось обвинение. Речь шла об отпечатанных на машинке служебных записках со штампом и печатью консульства Франции в Лондоне, где по-прежнему находился чиновник Виши, и подписанных, очевидно, генералом Розуа, являвшимся в свое время главой военно-воздушной миссии и недавно репатриированным. В этих записках сообщалось о сведениях, якобы предоставленных адмиралом Мюзелье генералу Розуа. Указывалось, что последний передал их в одну южноамериканскую миссию в Лондоне, откуда они должны были быть отправлены в Виши. Но ловкие агенты "Интеллидженс сервис", по словам Идена, перехватили в пути эти документы. "После тщательного расследования, - прибавил он, - английские власти должны были, к сожалению, убедиться в их подлинности".