Нулевой пациент. Книга Первая - Анна Викторовна Томенчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ли ни по кому не вздыхал. Иногда он вспоминал чудесную ночь с радиоведущей, но они договорились, Мередит сама его найдет. Ему говорили, что она упоминала какую-то «любовь всей жизни» на шоу, но на вопрос «а раньше как это было» никто ответить не смог, и полицейский решил, что это просто ее визитная карточка. Недоступная влюбленная и прекрасная, она бередила умы. Видимо, так повышала рейтинг своих шоу. За два месяца он пару раз посетил «Алую мантию» в бессознательной надежде встретить там либо Гейбл, либо Эверетта, но не вышло. Возвращался домой под утро нетрезвый и одинокий. Ли дал себе время, чтобы закончить дело Стрелка. Он мог взять новое, сбросив на сотрудников бюрократическую мишуру, но вместо этого решил, что должен отдать дань жертвам. Выжили двое. Мисс Огневич потеряла дееспособность. Юноша Миколас Мюррей перенес пять или шесть операций, но выжил. Некоторое время назад его лечащий врач доктор Генри Аркенсон позволил полиции с ним поговорить. Мальчик рассказал, что стрельба началась после того, как учительница вызвала Томми к доске, тот отказался, и она влепила ему «двойку».
«Двойка» стала последней каплей, и парень начал убивать. Миколас рассказал также, что Томми не любил выходить к доске. Он предпочитать готовить ответы письменно, но мало кто из учителей шел на это. Учительница физики мальчика не любила. Она считала, что каждый ученик обязан уметь отвечать у доски, решая задачи под пристальным наблюдением всего класса. Она была резкой и в школе ее прозвали «линейкой» за дурацкую привычку бить учеников по рукам в случаях, если они отвлекались или «тупили».
Хоул тут же составил рекомендательное письмо в Министерство образования и науки Треверберга, в котором тактично, но жестковато расписал необходимость психоаналитической терапии для учителей, а также ввод этических норм и правил взаимодействия учителей с учениками. На письмо ответа пока не получили, но произошла утечка в СМИ, и все понимали, что бюрократам не удастся отсидеться в кабинетах. Им придется что-то менять.
Наконец в залу вошел шеф и руководители других отделов. Рядовых сотрудников не позвали, но им передадут. Полицейские не были дружны. И над капитаном Ли подшучивали. Дело без дела. Пустая трата времени. Суета ради славы. Лицо Андреаса и правда не сходило с первых полос все эти два месяца. Брошенный на амбразуру шефом, он был вынужден периодически отбиваться от журналистов и сообщать им о ходе расследования. Он надеялся, что вместе с закрытием дела закончится и эта вынужденная работа пресс-секретарем.
- Что ж, - начал Ли, выпрямляясь в кресле за столом. Зал одобрительно загудел. - Все собрались, и я могу начинать?
Шеф повелительно махнул рукой, мол, давай.
- Утром в десять сорок три 5 марта 1967 года из Тревербергской четвертой Гимназии поступил звонок в службу МЧС. В учебном заведении слышались выстрелы. Оператор передал информацию многоуважаемому шефу, тот – мне, и через семнадцать минут мы с командой оказались на месте. Опасения подтвердились. Школьник по имени Томми Уилсон пришел в школу с самодельной модификацией автомата Калашникова и вытащенным у отчима, мистера Уилсона, пистолетом. Как установили оперативно-следственные мероприятия, стрельба началась после того, как учительница физики, которая вела урок, поставила мистеру Уилсону «двойку» за отказ выйти к доске. В результате стрельбы больше двадцати человек погибло на месте. Десять было доставлено в госпиталь имени Люси Тревер. На данный момент из них живы двое. Мисс Милена Огневич страдает от психиатрического заболевания «фуга», являющегося редкой формой диссоциативного расстройства личности, она не помнит свою личность и, соответственно, не помнит ничего о Томми. Второй выживший по имени Миколас Мюррей позволил нам в деталях восстановить события того урока и подтвердить наши опасения, что Томми действовал один. В начале расследования мы обнаружили записку с датой расстрела. Графологическая экспертиза показала, что автор записки - сам Томми. Далее офицер Харри Хикс нашел ручку, которой была написана записка. И также установил, что на ней осталась крошка от редкого кирпича, из которого строили старый Треверберг. Это открытие позволило нам установить местоположение тайника. В данном тайнике мы нашли еще девять аналогичных записок с разными датами. Доктор Себастьян Хоул, психиатр, психоаналитик и медиатор в характеристике, которую он написал мистеру Уилсону, известному также как «Стрелок», упоминает, что вероятнее всего школьник написал себе десять возможных дат. Все эти даты были так или иначе связаны с его семьей: даты обследований, свадьбы матери с отчимом, мистером Уилсоном, переезда, прихода в новую школу. Мы установили связь почти всех. Соответственно, в очередной раз поссорившись с отчимом, Томми отправился в тайник, вытащил бумажку. На ней было написано пятое марта. Известно также, что оружие он купил за некоторое время до этого. Оружие куплено у турка, мелкого торговца. Он уже арестован и отбывает наказание в тюрьме общего режима. Для описания психологического состояния Томми Уилсона я приглашаю доктора Себастьяна Хоула.
Доктор Хоул неторопливо поднялся с кресла, где сидел. Встал за трибуну. В отличие от Ли, он предпочитал отделять себя от зала. То ли привычка преподавателя, то ли способ подчеркнуть важность того, что он собирается говорить. Зал зашуршал, пока доктор занимал свое место. Полицейские переглядывались. Все понимали, что Ли сжал рассказ до минимума, опустил детали. Обычно на таких встречах детали не опускались. Но каждый из присутствующих видел фотографии с места преступления. Желания быть в этом даже ради завершения дела не хотелось никому. И в какой-то мере все были благодарны Ли за то, что он решил сберечь их чувства.
- На базе этого дела разработаны и отправлены на утверждение в соответствующие органы регламенты, связанные с образовательным процессом в тревербергских школах. А также отдельный документ относительно условий содержания детей, - спокойно начал Хоул, мгновенно завладев вниманием полицейских, которые, кажется, даже перестали дышать. - Я не могу поставить диагноз, не имея в доступе пациента, поэтому не буду заниматься профанацией. Но могу сказать следующее. Томми Уилсон был обычным ребенком, чья жизнь оказалась сложнее, чем он мог вынести. Систематическое угнетение сенсоров в процессе воспитания привело
