Карантин - Виталий Зорин

К сожалению, обрывочные сведения о работе Лаврика практически не давали никакой пищи для ума.

Лабораторный журнал Лаврик вел весьма небрежно, но это и понятно – по личным исследованиям ему не перед кем было отчитываться. Разобраться же постороннему человеку в этих записях не представлялось возможным, поскольку ни в одном запротоколированном эксперименте не было указано цели, используемой аппаратуры, реагентов, наконец, объекта исследований. Голые цифры по дозе СВЧ-облучения, расстоянию от источника излучения до объекта, составу питательной среды, времени жизни объекта и тому подобным параметрам ничего не говорили. А редкие заметки в конце некоторых экспериментов типа:

«длина волосяного покрова на тритоне превысила три сантиметра» или «зубы у головастика выросли до такой степени, что исключили возможность поглощать пищу» свидетельствовали лишь о том, что Лаврику действительно удалось кое-чего достичь в области межвидовых мутаций. Косвенно это подтверждало, что карантин в Каменной степи является следствием экспериментов Валерия Лаврика, но вот что конкретно и каким образом он достиг, оставалось загадкой.

Волосяной покров на тритоне не мог вызвать такую панику в ФСБ, чтобы заливать всю степь горящим керосином…

И здесь из попавших в руки оперативников Веретенова документов больший интерес представляли счета на оборудование и материалы да перечень адресов трех десятков научных специалистов по всему миру, с которыми Лаврик вел личную переписку до того, как перешел в отдел Петрищева. Никита внимательно проанализировал счета и пришел к выводу, что единственным источником излучения в экспериментах Лаврика являлся некий самодельный био-СВЧ-генератор. Так, по крайней мере, обосновывалась конечная цель в заявках на оборудование и материалы. И действительно, все заказанные приборы соответствовали подобному обоснованию, а из материалов вызывало некоторое недоумение лишь полтонны листовой стали. Впрочем, из нее, очевидно, в мастерских института соорудили камеру для облучения объектов… Либо корпус пресловутого био-СВЧ-генератора.

Никита ознакомился с перечнем адресатов Лаврика и, к своему удивлению, обнаружил среди них доктора Киллигру из исследовательского центра по проблемам вирусологии во Флориде. Надо же, как порой судьбы переплетаются… Впрочем, доктору Киллигру Лаврик направил всего одно письмо, и было неизвестно, ответил ли он. А вот с неким Юрием Владимировичем Цзян Канченом из сельскохозяйственного института при Хабаровском отделении АН России у Лаврика завязалась весьма активная переписка.

Целых двенадцать писем… Любопытная фамилия у Юрия Владимировича…

И тут Никита вспомнил. Как озарение на него нашло, и все сразу стало на свои места. Именно Цзян Канчену принадлежит честь открытия в науке такого направления, как искусственно вызванные межвидовые мутации. И био-СВЧ-генератор тоже являлся его изобретением, благодаря которому Юрий Владимирович добился неслыханных результатов. То, что раньше было фантастикой или прерогативой бога, стало реальностью. Впрочем, какие-то пятьдесят лет назад и кибернетику обзывали лженаукой, а генетика ходила в «продажных девках» капитализма… Усиливая своим генератором био-излучения женской половозрелой особи одного вида, Цзян Канчен облучал зародышевые формы другого вида и в результате получал странных монстров типа рогатых кроликов, волосатых цыплят, зубастых уток… Даже початок кукурузы оброс колосьями ржи. Правда, целенаправленных мутаций Юрию Владимировичу достичь не удалось, равно как и стабильной жизнестойкости выведенных особей [3].

Непонятно только, почему это направление так и не получило в научном мире ни широкой огласки, ни поддержки. Разве что никому не известный научный сотрудник Лаврик Валерий Васильевич отважился продолжить работы… Не из этого ли «теста» и «плоскозубые» каннибалы в Пионере-5?

Экран компьютера мигнул и высветил предупреждение, что до конца сеанса связи осталось пять минут.

Полынов спохватился и увеличил скорость просмотра текста. С экспериментами Лаврика кое-что прояснилось, и теперь Никиту интересовали живые свидетели. К сожалению, из пяти оставшихся в живых фигурантов точки "С" удалось обнаружить только Петрищева. Но толку от него было мало. Шел ему уже семьдесят шестой год, он впал в старческий маразм и находился под присмотром молодой жены, Лидии Петровны Петрищевой, двадцати девяти лет.

"Надо же, что старичок на склоне жизни учудил!

Женился на молоденькой!" – непроизвольно отметил про себя Никита, но то, что он прочитал дальше, заставило задуматься. Оказывается, Лидия Петровна работала в отделе своего будущего мужа вначале в качестве лаборантки, потом, закончив заочно институт, младшим научным сотрудником. Затем, не успев защитить диссертацию из-за болезни мужа, стала исполняющим обязанности руководителя отдела генетических мутаций. По косвенным данным, она являлась продолжателем работ мужа и, вероятно, была в курсе работ на точке "С". К сожалению, провести с ней очную встречу не удалось, так как на настоящий момент она находилась в командировке…

Где была в командировке Лидия Петровна Петрищева, Полынов так и не узнал, поскольку экран компьютера мигнул и, высветив табличку об обрыве связи, отключился.

Никита разочарованно вздохнул и откинулся на спинку стула. Хоть и не удалось прочитать полностью отчет агента по Пущину, но информации к размышлению он получил предостаточно. Даже больше, чем ожидал. Оправдались его самые наихудшие подозрения. Ядерная бомба ничто по сравнению с новым, не имеющим аналогов в природе вирусом, искусственно созданным в результате генной инженерии. На обывателя, конечно, ядерная бомба производит гораздо большее впечатление – как же, в одно мгновение может превратить в ничто десятки миллионов человек. А вирус? Он убивает тихо – и те же десятки миллионов обреченных по всему миру носителей СПИДа воспринимаются совсем иначе. Невдомек обывателю, что ядерная бомба действует локально – пусть и с последствиями радиоактивного заражения местности, а новый искусственный вирус, передающийся дыхательно-капельным путем, будет действовать глобально. И стоит в какой-то лаборатории генной инженерии создать подобный смертельно опасный вирус, не имеющий аналогов в природе, а затем выпустить его «на волю» – через год-два ни одного человека на Земле не останется…

Дверь душевой распахнулась, и оттуда вышел Алексей, ожесточенно растирая голову полотенцем.

– Ознакомился с документацией? – спросил он. – Времени хватило?

Полынов кивнул, не став вдаваться в подробности.

– Вот и хорошо. – Алексей аккуратно сложил полотенце, сунул его в полиэтиленовый пакет, а пакет бросил в сумку. – Ты почему ничего не ел? Сыт, что ли? – спросил он, заметив, что ни к бутербродам, ни к коньяку Никита не притронулся.

– Не хочу.

– Твое дело… – Алексей стал одеваться. – Подъем в три ночи. В половине четвертого, только светать начнет, нас здесь уже не должно быть. Поедем по объездной дороге, она выводит на магистральную трассу, где затеряться – раз плюнуть. На всякий случай возле въезда на трассу пересядем в джип – нас будут ждать.

Полынов бросил взгляд на стол. Только сейчас он обратил внимание, что портативная рация и сотовый телефон со стола исчезли. Значит, Алексей времени не терял, связался с группой прикрытия и обеспечил отход.

– А с «Жигулями» как поступим? – спросил он. – Они засвечены…

– Спрячем в пришоссейной лесопосадке. И через полчаса… – Алексей заправил в джинсы рубашку и с прищуром уставился на Полынова. – Отправим «Жигули» вдогонку за бэтээром генерала Потапова.

Никита поморщился. Спрашивается, сколько можно за несанкционированную диверсию пенять?

– Это был легкий вездеход, – буркнул он.

– Хорошо, за вездеходом, – согласился Алексей.

– Значит, я могу лечь спать? – осведомился Никита.

– Нет, не можешь, – неожиданно жестко отрезал Алексей.

– Почему?

– Тс-с… – приложил палец к губам Алексей и перешел на шепот:

– Прислушайся…

Никита повернул голову к закрытым ставням и услышал слабый шум автомобильного мотора. Машина подъехала к домику и остановилась. Хлопнула дверца, а затем раздались осторожные шаги.

Полынов потянулся было к кобуре, но Алексей движением руки остановил его, в то же время жестом приказав соблюдать внимание.

В дверь стукнули два раза костяшками пальцев, а затем провели ногтями по филенке. Будто кошка поскреблась.

– Свои… – прошептал Алексей и опять сделал рукой два быстрых жеста.

Никита погасил настольную лампу, все-таки выхватил из-под мышки пистолет и бесшумно скользнул к стене. Даже если свои, излишняя предосторожность в сложившейся ситуации не помешает.

Алексей приоткрыл дверь, выглянул.