Королевская битва - Косюн Таками

— Ну да. — Уголком рта Сёго выдохнул дым. — Это верно.

— Идем туда.

Сёго наклонил голову. Сделав еще затяжку, он потушил окурок.

— Этот медпункт, по меньшей мере, в полутора километрах отсюда. Сейчас слишком опасно туда идти. Мы должны дождаться, пока стемнеет.

Сюя стиснул зубы.

— Мы не можем ждать, пока стемнеет. Что, если тот район станет запретной зоной?

Сёго не ответил.

— П-послушай, Сёго, — сказал Сюя. То ли от нетерпения, то ли просто из-за мысли, что им придется рискнуть и отделиться от Сёго, но он начал слегка заикаться. Тем не менее Сюя должен был все это выложить. — Я н-не хочу сказать, что ты пытаешься нас погубить. Но почему ты так боишься идти на любой риск? Н-неужели твоя жизнь так драгоценна?

Сюя посмотрел ему прямо в глаза. На лице у Сёго осталось все то же спокойное выражение.

— Сюя…

Услышав позади себя голос Норико, Сюя оглянулся. Норико повернула к нему голову. Платок упал с ее лба на землю.

— Прекрати, — выговорила девочка меж двух тяжелых вздохов. — Без Сёго нам не справиться…

— Норико. — Сюя покачал головой. — Неужели ты не понимаешь, как ты слабеешь? Ты можешь умереть раньше, чем мы отсюда выберемся. — Сюя снова повернулся к Сёго. — Если ты не идешь, я сам понесу Норико. Про наш уговор можешь забыть. Теперь ты сам по себе. — И он встал, чтобы собрать вещи.

— Погоди, — сказал Сёго. Он встал, подошел к Норико и взял ее за правое запястье, проверяя пульс. Так он делал каждые двадцать минут, затем снова потер свой заросший подбородок и взглянул на Сюю. — Ты же все равно нужное лекарство не найдешь. — Не отводя глаз от Сюи, он слегка наклонил голову и сказал: — Ладно. Я иду с вами.

Осталось 24 ученика

39

Прошло целых полчаса с тех пор, как Мицуко Сома трижды выстрелила ей в спину, и, хотя она потеряла очень много крови из раны в ноге, Такако Тигуса была все еще жива. Мицуко уже ушла, но Такако сейчас это волновало меньше всего.

Она полудремала, полугрезила наяву. Ее семья… отец, мама, младшая сестренка — все они махали Такако руками, стоя у передних ворот дома.

Сестренка Аяко, на два года младше ее, плакала и говорила: «Прощай, Такако, прощай». Красивый отец Такако, от которого она в основном унаследовала свою привлекательность, и мама, в которую скорее пошла Аяко, с очень грустным видом молчали. Их умная собака, Ханако, опустив голову, махала хвостом. Такако заботилась о Ханако с тех пор, как та была еще беззаботным щенком.

«Господи, — подумала Такако, — как же это ужасно. Я всего только пятнадцать лет и прожила. Эй, Аяко, позаботься о папе и маме, ладно? Ты такая избалованная, так поучись немного у старшей сестренки, ага?»

Затем Такако увидела Каору Китадзаву. Свою по-настоящему близкую подругу, миниатюрную девочку, с которой дружила уже семь лет.

«Пора прощаться, Каору, — подумала Такако. — Так уж выходит. Ведь это ты говорила о том, что, если очень сильно захотеть, сам дьявол не сможет тебя напугать. Да, я не боюсь. И все же… так тяжело… умирать в одиночестве…»

Тут Каору вроде бы что-то крикнула. Но Такако плохо ее расслышала. Ей показалось, Каору крикнула: «А как же он?»

Он?

Тут перед мысленным взором Такако возникла раздевалка легкоатлетической команды. Она знала, что все происходит летом второго года ее учебы в школе, потому что прошлой осенью это здание снесли и построили новые клубные раздевалки.

Но это был не сон. Это действительно произошло. Это же…

Ее старый приятель по команде. Короткие волосы стоят торчком. Белая футболка с надписью «ОТВАЛИ!» и зеленые спортивные трусы с черными лампасами. Лукавые, но нежные глаза. Тот самый парень, в которого Такако влюбилась. И он теперь массировал давным-давно поврежденное колено. Рядом с ними никого не было.

— У тебя красивая подружка, — сказала Такако. — Вы такая классная парочка.

«Ну вот, — подумала она, — как только до дела доходит, я самой обычной девочкой становлюсь. Как глупо».

— Да? — Парень поднял голову и улыбнулся. — Ты красивее.

Такако улыбнулась, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, она рада была услышать, что он так высоко оценивает ее внешность… но с другой стороны, раз он мог так запросто сказать другой девочке, что она красивее, значит, он был очень сильно привязан к своей подружке.

— А у тебя нет парня, Такако? — спросил он, улыбаясь.

Опять другая сцена.

Такако в саду, но трава почему-то совсем близко.

«Похоже, это детство, — подумала она. — Должно быть, я во втором или в третьем классе».

Прямо перед ней плакал Хироки Сугимура. Совсем не такой высокий, как сейчас. Вообще-то тогда Такако была даже выше. Какой-то хулиган отнял у Хироки новенькую книжку комиксов.

— Перестань, мальчики не плачут. Что ты как рева-корова? Брось. Наша собака только что ощенилась. Хочешь на щеночков посмотреть?

— Угу… — Хироки вытер слезы и заковылял за ней.

Тут Такако вспомнила, что через год после этого случая Хироки поступил в школу боевых искусств. Примерно тогда же он сильно вытянулся и в конце концов обогнал ее в росте.

До самого конца начальной школы они частенько ходили друг к другу в гости. Однажды, когда Такако казалась не на шутку чем-то озабоченной, Хироки спросил:

— Что случилось? У тебя что-то не так?

Такако немного подумала, а затем спросила в ответ:

— Послушай, Хироки, а что бы ты сделал, если бы кто-то тебе сказал, что ты ему нравишься?

— Гм. Не знаю. Со мной такого никогда не случалось.

— …а сам ты ни в кого не влюблялся?

— Гм. Не-а. Пока нет.

«Значит, меня у него даже в мыслях нет? — подумала тогда Такако. — Ну и ладно».

— Нет, правда, — продолжила она. — Ты должен найти кого-то, кому бы ты смог признаться.

— Гм. Не думаю. Я слишком застенчив.

Другая сцена. Опять школа. На второй год они с Хироки стали одноклассниками. И в первый же день поговорили. В какой-то момент Хироки заметил:

— Слышал, в легкоатлетической команде есть один классный парень. — Напрямую он этого не сказал, но подразумевалось, что Такако в того парня влюбилась.

— Кто тебе сказал?

— Просто слышал. И как там дела?

— Безнадежно. У него есть подружка. А у тебя как дела? У тебя все еще нет подружки?

— А, брось.

«Мы всегда были на грани, — подумала Такако. — Мы оба друг к другу что-то такое испытывали… или я просто воображаю? По крайней мере, ты мне нравился. Конечно, это не совсем то, что я испытывала к тому парню из легкоатлетической команды. Понимаешь, о чем я?»

Появилось лицо Хироки. Он плакал.

— Такако. Не умирай.

«Перестань, — подумала Такако. — Будь мужчиной. Мальчики не плачут. Ты уже такой большой, а все плакса-вакса».

Господи, что это? Такако снова пришла в чувство. И открыла глаза.

В мягком дневном свете на нее смотрел Хироки Сугимура. За спиной Хироки качались верхушки деревьев. Кусочки голубого неба между ними образовывали сложные пятна, как в тесте Роршаха.

Прежде всего Такако поняла, что Хироки вовсе не плачет.

А потом задумалась.

— Как ты…

Такако двигала губами, создавая слова, и ей казалось, будто она пытается открыть ржавую дверь. До нее дошло, что жить осталось недолго.

— …здесь оказался?

Хироки лишь буркнул: «Нашел все-таки». Затем опустился рядом на колени и приподнял ей голову. Такако упала ничком, но теперь почему-то лежала на спине. Левая ладонь (левая рука… да нет, вообще вся левая сторона тела) совсем онемела и почти ничего не чувствовала (это могло быть от удара Кадзуси Нииды по левому виску). И все же под ладонью она ощущала какие-то сорняки. Он ее сюда перенес?

— Кто тебя так? — тихо спросил Хироки.

Да, все верно. Это была важная информация.

— Мицуко, — ответила Такако. На Кадзуси ей теперь было наплевать. — Будь осторожен.

Хироки кивнул.

— Прости меня, — сказал он затем.

Такако не поняла. И молча посмотрела на Хироки.

— Я прятался у школы… ждал тебя, — пояснил Хироки и сжал губы, словно бы сдерживая слезы. — Но потом… потом туда вернулся Ёсио. И я… я на долю секунды отвлекся. Сама знаешь… как ты бегать умеешь. Я побежал за тобой, стал звать… но ты уже была слишком далеко.

«Господи, нет», — подумала Такако. Значит, это была правда. Когда она убегала от школы в лес, ей вроде бы послышался чей-то голос. Но Такако была в такой лихорадке, что посчитала это плодом своего воображения (а голос и правда был, но это мог оказаться враг). Так или иначе, она во весь дух понеслась дальше.

Нет…

Хироки ее ждал. Как Такако поначалу и предположила, он, рискуя жизнью, ее там ждал. А когда Хироки сказал «нашел все-таки», имелось в виду, что он все это время ее искал.

От этой мысли Такако захотелось плакать.