Конан и Алая печать - Олаф Бьорн Локнит

«Оригинально. Значит, Тараск Эльсдорф, кутила, бабник и любитель помахать мечом, занимается благотворительностью, — изумился я. — Дела-а… Нищепитательные заведения он, понимаешь, содержит. К народу близок. Вернее, к его избранным представителям в виде этой кошмарной девицы Зенобии, которая тоже вроде бы как не из герцогских фамилий…»

— Ясно, — в сторону нищего улетела еще одна монета, а я, решив, что более ничего особенно интересного на площади не увижу, решил последовать рекомендациям всех сегодняшних доброжелателей и поехал на улицу Гвоздик.

Несмотря на то, что солнце еще не зашло, а сумерки только-только начинались, лавка Реймена Венса была закрыта. И контора ростовщика напротив — тоже. И лавка пекаря в следующем доме. Ставни заперты, за воротами брехают сторожевые псы… Странно.

Я побарабанил кулаком в тяжелые деревянные створки, открылся глазок, в котором мелькнуло карее око нашего конюха и, наконец, меня впустили во двор.

— Идите, сударь, к хозяину, — хмуро сказал конюх. — Приказывали немедля, как появитесь, отослать к ихней милости.

Уставшая Бебита отправилась в конюшню, а я зашел с черного хода в меняльную лавку. Реймен был не один — хозяин и его гость восседали в креслах у камина, покуривали кальян с ароматным туранским зельем и тихо беседовали.

— Ага, явился! — этот возглас не принадлежал месьору Реймену. Я застыл на пороге, не зная, как себя вести.

— Райан? Что ты здесь делаешь?

— Сижу, курю бамбук, не видно, что ли? — сварливо ответствовал дражайший предок. — Целых три колокола тебя, олуха, дожидаюсь. Записки посылал?

— А… Да! — признался я и посмотрел на Реймена. Старая аквилонская ищейка лишь развела руками.

— Этот месьор… Месьор Райан из Танасула весьма настойчиво желал тебя видеть, — хозяин кивком указал на родственничка. — Заявляет, будто он — твой дядя.

— В какой-то степени, — буркнул я и уставился на разодетого в бархат колдуна. — А где собака?

— Оглянись, — посоветовал предок не без издевки.

Оглянулся. На меня смотрели два темно-коричневых выпученных глаза огромной рыжей скотины, развалившейся у дальней стены.

Псина тяжело дышала, вывалив розовый язык длиной едва не в две ладони.

— Щеночка не купишь? — с откровенным глумлением вопросил Райан. — Удивительное животное, в особенности по линии кривоногости, обжорства и тупоумия. Когда вы будете прогуливаться, никто не отличит собаку от владельца.

Это я-то кривоногий тупоумный обжора? Впрочем, сейчас не время обижаться. Предок еще получит свое.

Со временем…

— Собирайся, — быстро приказал я. — Есть дело. Неотложное. Месьор Венс, я, наверное, вернусь после заката… Нет-нет, не надо мне говорить, что эту ночь лучше провести дома, не выглядывая даже во двор. Райан, шевели задницей, поехали!

Мы выбежали во двор, вслед трусила огромная зверюга кофийской бойцовой породы. Реймен Венс остался недоумевать и гадать, что у меня за дела с содержателем псарни, который вдобавок является моим дядей.

Лошадь Райана была оседлана, мне вместо Бебиты предоставили бритунийского жеребца в солидном возрасте — конь с годами перестал быть чересчур разборчивым и охотно возил на спине любого желающего. Лишь когда копыта наших скакунов ударили по мостовой улицы Гвоздик, Райан бесстрастно осведомился:

— Куда ты, собственно, меня тащишь?

— Увидишь. С тобой хочет поговорить невероятно важная персона.

— Неужто принц Тараск? — фыркнул колдун, а у меня упало сердце: почему сегодня имя Тараска у всех на устах?

Постоялый двор «Путеводная звезда» содержался на туранский лад, хотя и не являл собой ничего необычного. Ремесленный квартальчик, тихая улочка, фонари с зелеными стеклами, в гостевой зале нет мебели, только ковры, где посетители могут отведать горячих напитков и покушать с блюда рис с бараниной. Девица, облаченная в прозрачный шелк, наигрывает что-то унылое на зуагирском дутаре…

— Хозяина позови, — бросил я служке, встретившему нас у дверей. — Скажи, что прибыл граф Монброн.

Хозяин — естественно, туранец — явился немедля. Угрюмый разбойного вида толстяк в засаленном халате и с небритым подбородком. Шрам, рассекающий лоб наискось.

— Звали? — коротко спросил он, мимолетно оглядывая меня и неожиданно молчаливого Райана.

Я отрекомендовался в полном соответствии с указаниями герцога Мораддина:

— Граф Монброн Танасульский. Хочу переговорить с твоим постояльцем, приехавшим из Карташены.

В глазах туранского разбойника на краткий миг вспыхнула искорка.

Не меняя мрачного выражения лица, хозяин ответил:

— Садись, жди. Мехмет! Принеси гостям зеленого чая! Кушать будете?

— Во-первых, не чая, а вина, — проскрипел из-за моего плеча Райан. — Во-вторых, мне принесите телятину и красные перцы. В-третьих, у тебя нет комнаты со столами? Ненавижу валяться на коврах и зачерпывать рис пальцами.

— Иди за Мехметом, все будет, — столь же лаконично ответствовал доверенный человек герцога Эрде, развернулся и молча ушел.

Нас проводили в удобную комнатку, где имелся низкий столик красного дерева, возвышались четыре табурета, а стены и пол были украшены непременными пестрыми коврами. Собака устроилась возле дверей.

— Жду объяснений, — сказал Райан, не глядя на меня. Он наливал себе вино и, казалось, был поглощен только этим захватывающим делом. — Почему мы здесь? Что это за дом? Кто та важная персона? Да, и при чем тут Карташена? Неужели нас преследуют какие-нибудь призраки прошлого?

— Скорее, монстры будущего, — попытался сострить я. — Багровое сияние.

— А-а, понравилось зрелище? — криво ухмыльнулся предок. — Чересчур ядовитое зелье нынче варится в котле Бельверуса. Видел когда-нибудь плавучие льдины?

— Конечно, — обиделся я. — Мы с Сигурдом плавали к берегам Нордхейма, там этого добра полным-полно. Ты к чему?

— У такой льдины видна лишь верхушка, маленькая и, как кажется, недостойная внимания. Зато черные воды скрывают истинный размер и истинную сущность ледяной горы. Все, что ты видел сегодня в городе — это даже не верхушка. Это ее малая часть. Ты не ответил на вопрос — кого мы здесь ждем?

— Мораддина, герцога Эрде, — не виляя, признался я. — Он потребовал, чтобы ты немедленно с ним переговорил.

— Потребовал! — презрительно сморщил нос колдун. — Ему сейчас требуюсь не я, а пара сотен верных мечей.

— Ты о чем?

— О наступающей ночи. Это будет самая темная и самая длинная ночь… Зря мы тут сидим. Никто не придет.

— Не понял?

Райан не ответил. Отпил вина и целиком погрузился в свою телятину. Чавкал. Вытирал ладонью соус с подбородка. И плевать он хотел на мои яростные взгляды и бесполезные попытки продолжить разговор.