Деньги пахнут кровью - Алекс Шу

— Привет, красавица, — поздоровался Николай Павлович, зайдя в магазин. Мечтательно улыбавшаяся девушка, задумчиво водившая пальчиком по витрине, подняла голову.

— Здравствуй, Коля, — широко улыбнулась она. — Дверь закроешь?

«Чего-то она слишком радостная», — отметил Овчинников.

— Конечно, — кивнул он. Развернулся и вышел в тамбур. Привычно щелкнул замок. Николай Петрович снова вошел в зал. Продавщица сделала губки колечком и раскинула руки, приглашая мужчину обняться. Овчинников кинулся к Верке, яростно тиская любовницу в объятьях. Заохавшая продавщица погладила ширинку брюк мужчины, ощущая пальцами вздувшийся бугорок.

— Что-то вы сегодня все обезумели. Чуть ли не с порога кидаетесь как собаки на кусок мяса, — забывшись, выдохнула она.

— Что ты сказала? — взгляд Николая Петровича стал колючим и подозрительным. — К тебе ещё кто-то ходит?

— Да муж сегодня заскакивал, — быстро нашлась Вера, мысленно проклиная свой длинный язык, — Взбудораженный какой-то был. Прямо с порога подол задрал, насилу прогнала.

— Семка? — развеселился Овчинников. — Он же импотент. Сама же рассказывала, что у него от водки уже не стоит.

— Ну, изредка бывает, встает, — взгляд продавщицы виновато вильнул в сторону, но Николай, запустивший руку в трусы, и увлеченно тискающий упругие ягодицы, этого не заметил.

— Ладно, идем в наше гнездышко, я там простынку новую постелила и вино приготовила, — похвасталась девушка, увлекая любовника в коридор. Хлопнула дверь подвала и наступила тишина. Ещё через три минуты, дверь подсобки тихо скрипнула, открываясь. Вышедший в коридор чернявый парень злобно сплюнул, отряхиваясь от пыли и паутины. Затем прокравшись к двери, ведущей в подвал, прислушался. Услышав стоны, охи и ахи, удовлетворенно кивнул. Потом, злорадно улыбаясь и стараясь не шуметь, тихо задвинул тяжелый засов, закрывая любовников в подвале. Операция «Экспроприация» вступила в завершающую стадию.

Глава 18

— Идут, — Саня толкнул меня в бок, показывая взглядом на две знакомые фигуры, быстро увеличивающиеся в вечернем полумраке.

— Похоже, всё в порядке, — заметил я, наблюдая за светящимся от радости лицом Ашота и довольным десантником. Когда Саня сообщил, что Овчинников вышел из дома, и предположительно направился к Верке, я отправил Олега подстраховать армянина.

Саша схватил лежащий за бревном пустой зеленый рюкзак, я подобрал спортивную сумку десантника. Мы двинулись навстречу парням, и через пару секунд встретились с ними на середине полянки.

— Птички попались в клетку, — довольно улыбаясь, доложил Ашот. — Сидят в подвале, сами точно не выберутся, дверь там толстая, оббитая железным листом, сломать не реально. Кричи, не кричи, никто не услышит.

— Давайте по очереди. Только кратко в двух словах. Времени у нас в обрез. Что сделали, как всё прошло. Сначала Олег, — передаю десантнику спортивную сумку и жду отчёта.

— Всё нормально — пожимает могучими плечами боксер. — Ты дал команду вернуться и подстраховать Ашота. Занял наблюдательный пункт на опушке леса, недалеко от магазина. Наблюдал за входом. Минут через пять Овчинников подошёл к магазину. А ещё через десять-пятнадцать Ашот вышел. Встретил его, и вместе пошли сюда. Никаких проблем не было.

— Понятно, — поворачиваюсь к армянину. — Ашот, что у тебя?

— Тоже всё хорошо, — сверкнул белозубой улыбкой парень. — Пока Олег продавщицу ублажал, зашёл в магазин, дверь за собой закрыл, как ты сказал. Залез в подсобку. Пыльно там и паутина везде. Чихнуть постоянно хотелось, но справился. Просидел минут сорок, пока любовнички не уединились в подвале. Ну а потом, закрыл их, вышел из магазина, прикрыл дверь так, чтобы на замок защелкнулась. А затем вместе с Олегом к тебе пошли.

— С местными сталкивались?

— У магазина нет, — доложил десантник. — Когда обратно шли, какой-то пацан вдалеке на велике по лесу гонял. На нас даже внимания не обратил.

— Замечательно, — обозначаю легкую улыбку уголками губ. — Пока всё идет по плану. Теперь работаем с домом. Ашот, пока подгоняет машину поближе. Напоминаю, только не через деревню, а по лесной дороге, которую мы с тобой нашли. Ждешь нас на этой опушке. Мы с Саней проникаем в дом. Олег, ты, как и в прошлый раз, нас страхуешь, стоишь на шухере. Вмешиваешься только в случае чего-то непредвиденного. Всем всё понятно? Как там Гагарин говорил? Поехали!

Армянин, кивнув, убегает к машине, оставленной рядом с базой отдыха. Каждую пятницу вечером туда приезжают отдохнуть работники металлургического завода с родственниками. Большинство — на личных автомобилях. В выходные на территории базы полно машин. Как у забора, так и со стороны речного пляжа, куда можно свободно проехать любому. Лишних вопросов в этом месте «шестерка» Ашота не вызовет. И будет под присмотром отдыхающих. Поэтому мы и поставили её там.

Выдвигаемся к дому Овчинникова. Метров за тридцать до дачи, Олег достает из спортивной сумки бинокль, вешает его на шею. Сумка передается мне в руки, а десантник ловко забирается на ближайшее дерево.

— Саня, всё делаем быстро. Проникаешь вовнутрь. Открываешь мне калитку. Затем разбираешься с замком, заходим в дом, дальше я покажу, куда идти и что делать. Никаких пререканий и заминок. Работаем шустро. Берем деньги и исчезаем.

Гопник деловито кивает, и срывается с места. Хватаю его за рукав.

— Саня, перчатки!

Товарищ тормозит, виновато хлопает себя по лбу, достает из карманов и натягивает чёрные тряпичные перчатки. Овчинников в милицию не побежит, и наши отпечатки пальцев выявлять не будет. Но мало ли как могут повернуться события, и какие связи в органах имеются у одного из начальников «Главдорресторана». Береженного бог бережет, поэтому я решил перестраховаться. И настоял, чтобы каждый из ребят «на дело» взял с собой перчатки. Лучше всего, тонкие и из ткани, если такие имеются.

Приближаемся к дому начальника «Главдорресторана». Остановившись у забора, осторожно смотрим по сторонам и прислушиваемся. Никого. Стоит гробовая зловещая тишина. Серый полумрак на фоне черных деревьев с ощетинившимися во все стороны сучковатыми изломанными ветками, усиливает тревожное впечатление.

В обычно шумной соседней хате тихо как в могиле. Усыплённый Полкан видит десятый сон, а Петровичу не до нас. Старикан дорвался до