Полигон безумной смерти - Виктор Борисович Мурич

– Не понял! Какая база данных? Какой раздел? И причем здесь Артем и Шурик? Они же мертвы!

– Долго объяснять, а времени совсем мало. Ты должен спешить. С моей помощью у тебя есть шанс спасти своих друзей.

– Зачем тебе мне помогать? – проснулось во мне подозрение. Не верю я в бесплатные добрые поступки, тем более со стороны кого-то гнилого вируса, чье основное назначение сеять смерть.

– У меня свои интересы. Учитывая то, что я не обладаю самостоятельностью с того момента, как ты грубо покопался в одном из моих модулей, мне нужна твоя помощь. Я могу лишь выполнять твои команды. – После секундной паузы возникла маленькая приписка: Мои интересы не противоречат твоим. Они расположены очень близко.

Я отрываюсь от клавиатуры, встаю и начинаю нервно ходить по комнате. Если у меня есть хотя бы малейший шанс вернуть друзей, я обязан им воспользоваться. Я не особо верю в некромантию, а ничего более умного в голову не приходит. Весь этот треп о какой-то базе данных мне кажется не более чем пустышкой.

Клеопатра, по-прежнему сидящая у ноутбука, с любопытством следит за моими метаниями по комнате желтыми глазами. Ей даже невдомек, отчего так разволновался хозяин. Кошка взглянула на тускло светящийся экран и отвернула голову не найдя там ничего интересного.

Голова пухнет от обилия мыслей. Рождаются и тут же умирают десятки, нет сотни идей и догадок. Возможно, что вирус, или как он или она себя называет – Гниль, хочет использовать меня для достижения каких-то своих не совсем хороших целей. Возможно, это уловка шефа. Попытка повлиять на меня… Нет, все это глупости. Ни одна из моих догадок, по моему мнению, и близко не лежит к истине.

– Э-эх! – машу я рукой и усаживаюсь за стол. – Была не была! Жизнь двух друзей стоит того, чтобы рискнуть собственной.

– Что делать? – тихо шелестят под пальцами истертые клавиши. На некоторых буквы уже различаются с большим трудом. Но мне буквы не к чему, годы работы с компьютерами намертво впечатали в память раскладку клавиатуры.

– Я боялся, что ты не согласишься, – очень по человечески написал Гниль. Ловлю себя на мысли, что думаю о нем, как о живом существе. – Тебе как можно скорее необходимо оказаться в точке перехода на полигон расположенной на сто четыре километра и триста метров отсюда. Она будет активна не долго. Поспеши.

– Но у меня даже нет с собой оружия, – возмущенно набираю я. – Как можно кого-то спасать безоружным.

– Я – твое оружие. Поспеши. Не забудь компьютер. Кстати, команды можешь формулировать попроще. Просто скажи, что требуется и все.

Впопыхах натягиваю куртку и хватаю со стола ноутбук. Уже стоя в дверях осматриваю квартиру. Надо соседке оставить ключи, а в двери оставить записку для Вики. Я думаю, она поймет. Должна понять…

Глава 28.

И снова над головой отливающее красным небо и пепельного цвета камни под ногами.

– Привет! – здороваюсь с полигоном, как со старым другом. – Что, не ждал, что я вернусь. А я вот вернулся. Вернулся, чтобы возвратить себе то, что ты у меня отобрал.

Полигон затаился и не отвечает. Боится. А может готовит очередную гадость. На такие дела он мастак.

Присаживаюсь на камень и раскрываю на коленях ноутбук. Гладкий пластик скользит по джинсовой ткани и мне все время приходится придерживать его одной рукой.

– Прибыли. Что дальше? – набираю свободной рукой.

– Острый пик справа от тебя – незамедлительно возникает на экране ответ.

Действительно, в паре километров справа возвышается острая скала причудливой формы. Чем-то она похожа на бутылку, с надбитым горлышком.

– А откуда ты знаешь, что там есть скала? У тебя ведь нет зрения.

– Кое что я чувствую, кое что вижу твоими глазами. Теперь иди к этой скале.

Закрываю ноутбук и быстрым шагом спешу в указанном направлении. С каждой минутой скала становится все ближе и ближе, теряя схожесть с бутылкой. Теперь это всего лишь высокий каменный шпиль с бугристыми склонами.

Полигон, не смотря на не очень длительное общение, выработал у меня ряд устойчивых привычек. Одна из этих привычек заставляет меня постоянно вертеть головой по сторонам. На удивление вокруг все спокойно. Нет ни аборигенов, ни киборгов-убийц. Даже не привычно. Все время кажется, что чего-то в окружающем мире не хватает. Знаю. Знаю, чего не хватает. Смерти. Старуха с косой стала визитной карточкой этого искусственного мира.

Интересно, какой процент аборигенов остался в живых после разгула Гнили. Не могли же к тому моменту, когда я обуздал вирус, погибнуть все. Мне жаль этих несчастных. Между нами не такая уж и большая разница. Они созданы искусственно? Искусственность – штука довольно относительная. Рождение из озера ни чуть не хуже рождения из чрева матери. Их мир создан для проведения военных исследований. Но кто сказал, что бог, который если верить Библии, создал нашу Землю за шесть дней, не был таким же экспериментатором. Да, наш мир несравнимо сложнее и красивее этого. Но ведь сложность и внешний вид полностью определяются целями и задачами эксперимента. Кто знает, что исследуется на Земле? Только ее создатели.

Стройная фигура, облаченная в прозрачный скафандр, шагнула мне на перерез из-за большой глыбы. На раскрытой ладони удобно пристроился черный шарик величиной с мячик для пинг-понга.

Я даже не думаю об опасности, настолько поражен нечеловеческой красотой незнакомца. Сквозь прозрачный, похожий на жидкое стекло, материал скафандра свободно просматривается его изящное полупрозрачное тело. В нем есть что-то одновременно от человека и насекомого. Почти человеческий скелет окутывает упругая плоть, сквозь которую как сквозь мутное стекло видны внутренние органы. Тугими полосами переплетаются ленты мышц. Красная жидкость пульсирует в тонких венах. Большие глаза на вытянутой безволосой голове смотрят на меня изучающе. Кажется, что в их бездонной темноте может утонуть не один Титаник.

Незнакомец двигается не по-человечески грациозно. При каждом движении я вижу, как сокращаются мышцы, прикрепленные к невероятно тонким костям. Кажется, что если он упадет, то хрупкий скелет не выдержит нагрузки и рассыплется.

Его лицо отдаленно напоминает человеческое, но тем не менее вызывает восхищение изяществом линий.

Тонкие губы растягиваются в улыбке. Я делаю шаг навстречу, не отрывая глаз от лица незнакомца. Черный шарик, до сих пор дремавший на ладони, отрывается от нее и зависает в воздухе.

Какое-то чувство, как бы толчок изнутри, заставляет меня резко дернуться в сторону, одновременно приседая. Шарик беззвучной тенью промелькнул у моего уха