Cлово президента - Том Клэнси

Китай. Американцы одержали верх в войне с Японией, однако подлинным врагом была не Япония. Стол перед Головко был усыпан фотографиями, только что сделанными с разведывательного спутника. Слишком много дивизий Народно-освободительной армии Китая участвовало в полевых маневрах. Полки ракетных войск стратегического назначения все еще находились в состоянии повышенной боевой готовности. Его страна пошла на то, чтобы отказаться от баллистических ракет с ядерными боеголовками, – и это несмотря на угрозу со стороны Китая. Огромные займы, предоставленные России для развития экономики американскими и европейскими банками, делали эту авантюру привлекательной еще несколько месяцев назад. К тому же у его страны, как и у Америки, оставались стратегические бомбардировщики и крылатые ракеты, способные нести ядерные бомбы и боеголовки, так что ослабление военной мощи было скорее теоретическим, чем реальным. Если, разумеется, китайцы основывались на тех же теориях. Как бы то ни было, вооруженные силы Китая находились в состоянии полной боевой готовности, а российские дивизии, расположенные на Дальнем Востоке, еще никогда не были такими слабыми. Головко утешал себя тем, что, раз Япония вышла из игры, китайцы не осмелятся действовать в одиночку. Может быть, и не осмелятся, поправил себя Головко. Если трудно предсказать действия американцев, то китайцы были столь же непредсказуемы, как инопланетяне. Достаточно вспомнить, что когда-то они сумели достичь берегов Балтийского моря. Подобно большинству русских, Головко испытывал глубокое уважение к истории. И вот теперь он лежит на снегу, думал Головко, с палкой в руке, пытаясь отогнать волка в ожидании того, что его тело окрепнет. У него по-прежнему сильные руки, да и палка достаточно длинная, чтобы острые клыки не достали его. А вдруг появится еще один волк? Документ, лежащий слева от спутниковых фотографий, был первым предвестником такой опасности, подобно тому как кровь стынет в жилах при звуках далекого воя у горизонта. Головко не заглядывал далеко в будущее. Когда лежишь на земле, горизонт может оказаться удивительно близко.

Самым поразительным было то, что для этого потребовалось столько времени. Защита важного политического деятеля от убийства в лучшем случае задача очень сложная, особенно если этот деятель сделал все, что в его силах, чтобы у него появилось как можно больше врагов. Какие средства помогают защитить такого человека? Одно из этих средств – безжалостность, неумолимая жестокость. Похищение людей прямо на улицах, чтобы затем они бесследно исчезали, тоже ценное средство удерживать народ от неразумных поступков. А если хватать не одного человека, а целую семью – можно со всеми близкими и дальними родственниками – и поступать с ними таким же образом – еще эффективней. Ты выбираешь людей, которых нужно «исчезнуть» – неуклюжий псевдоглагол, изобретенный в Аргентине, – с помощью агентурной сети. Это эвфемизм для осведомителей, услуги которых оплачиваются деньгами или, что еще лучше, доступом к власти. Они докладывают об услышанных ими разговорах, предательских суждениях, причем доходит до того, что порой простая шутка о чьих-нибудь усах стоит шутнику смерти; а вскоре агентурная сеть приобретает организованный характер и потому появляются нормы, которые следует выполнять. К тому же осведомители тоже люди, со своими симпатиями и антипатиями, в их доносах нередко отражается личная неприязнь или ревность, поскольку полученная ими власть над жизнью и смертью является источником коррупции как для маленьких людей, так и для сильных мира сего. В конце концов система, в которой господствует коррупция, сама становится коррумпированной, и страх достигает своего логического конца: трусливый заяц, загнанный лисой в угол, не видит иного выхода, как защищаться, а ведь у зайцев есть зубы и иногда зайцам везет.

Поскольку власть террора недостаточна для защиты политического деятеля, используются также и пассивные меры предосторожности. Проблему убийства главы государства можно усложнить с помощью самых простых средств, особенно если это государство тоталитарное. Несколько рядов солдат, чтобы ограничить доступ. Большое число одинаковых автомобилей, в которых ездит политический деятель, – в данном случае до двадцати – лишает потенциального убийцу уверенности, в какой машине едет диктатор. Жизнь такого человека утомительна, и потому как для удобства, так и в целях дополнительной защиты появляется двойник, а то и два, которые приезжают в нужный момент и приветствуют толпу или выступают с речью, рискуя жизнью в обмен на безбедное существование.

Следующая задача – выбор телохранителей. Как найти истинно преданных людей в море ненависти? Наиболее простое решение состоит в том, чтобы взять телохранителя из большой семьи, затем обеспечить условия, при которых он будет полностью зависеть от жизни своего босса, и, наконец, так тесно связать его с охраной главы государства и вытекающими из нее последствиями, что смерть босса будет значить для него нечто гораздо большее, чем потеря высокооплачиваемой должности. То обстоятельство, что жизнь телохранителей неразрывно связана с жизнью того, кого они охраняют, является крайне эффективной мерой обеспечения их безусловной преданности.

Однако в действительности все гораздо проще. Человек является неуязвимым только потому, что его считают таковым, так что безопасность этого человека, подобно всем важным сторонам жизни, зависит от духовного состояния.

Однако силы, влияющие на человеческое поведение, тоже зависят от духовного состояния, и страх никогда не был самым сильным чувством. На протяжении всей истории человечества люди рисковали жизнью из-за любви, патриотизма, ради принципов, и вера в Бога влияла на их поведение гораздо сильнее страха. На этом и основывается прогресс.

Полковник рисковал своей жизнью столько раз, что даже не мог припомнить всех случаев, и делал это для того, чтобы привлечь к себе внимание, для того, чтобы его пригласили занять маленькое место в государственной машине, и затем подниматься внутри нее. Ему потребовалось немало времени, чтобы пробиться так близко к Усам – целых восемь лет. За эти годы он мучил и убивал мужчин, женщин и детей, глядя на их страдания пустыми безжалостными глазами. Он насиловал дочерей на глазах их отцов, матерей на глазах сыновей. Он совершил столько ужасных преступлений, что его грехов хватило бы на вечные муки сотне душ; для него это был единственный путь. Он пил спиртное в количествах, способных убедить неверных в том, что готов осквернить закон своей религии. И все это он делал во имя Аллаха, моля о прощении, в отчаянии убеждая себя, что так начертано в его судьбе, что, совершая такие поступки, он не испытывал от них ни малейшего удовлетворения, что, убивая, приносил в жертву жизни людей ради осуществления некоего великого плана, что они умерли бы в любом случае, а умирая таким образом от его руки, они служили Святому Делу. Он был вынужден верить всему этому, иначе просто сошел бы с ума – и был на грани безумия, несмотря на все заверения, до того момента, пока не миновал точку возврата, пока не оказался во власти навязчивой идеи и не стал тем, к чему стремился во всех отношениях, веря в одну только цель, надеясь, что сможет оказаться достаточно близко и пользоваться достаточным доверием, чтобы за секунду исполнить задание, после чего последует, наконец, благословенная смерть.

Полковник знал, что он превратился в того, кого он и все его окружение были приучены бояться больше всего на свете. Бесконечные лекции, тренировки и постоянное пьянство с друзьями неизменно заканчивались одним и тем же. Они говорили о своей задаче и связанной с нею опасности. Всякий раз речь заходила о страхе перед одиноким фанатичным убийцей, человеком, готовым отказаться от своей жизни, как от проигранной карты, терпеливым человеком, ждущим своего часа. Этого врага боялись все телохранители мира, все службы безопасности, пьяные или трезвые, на работе или на отдыхе, даже во сне. Это и было причиной всех испытаний, необходимых для того, чтобы охранять Усы. Чтобы стать членом его личной охраны, ты должен быть проклят Богом и людьми, только достигнув этой цели, ты поймешь, что это значит в действительности.

Усы и был человеком, которого он называл своей целью. Он не был даже человеком, этот ренегат перед лицом Аллаха, не задумываясь оскверняющий ислам, преступник такого масштаба, что заслуживал персональное место в аду, где был бы обречен на вечные муки. Издалека Усы выглядел могучим и непобедимым, но не вблизи. Его телохранители знали это, потому что они знали все. Они видели страхи и сомнения, мелочную жестокость, которую он вымещал на провинившихся. Полковник видел, как Усы убивал просто ради развлечения, может быть, просто чтобы убедиться, что сегодня его «браунинг» работает исправно. Он видел, как Усы, глядя в окно одного из своих белых «мерседесов», замечал молодую женщину, указывал на нее, отдавал команду и затем использовал несчастную одну ночь. Те из них, кому везло, возвращались домой обесчещенные, но одаренные деньгами. Те, кому везло меньше, плыли вниз по течению Евфрата с перерезанным горлом, причем часто Усы делал это сам, если сталкивался со слишком ревностной защитой добродетели. Но хотя он обладал огромной властью, хотя был умен и хитер, хотя был дьявольски жесток, он не был, нет, не был непобедим. И вот настало для него время предстать перед Аллахом.