Взгляд извне - Геннадий Тищенко

— Ну, спасибо тебе, — Леруа, осторожно пожал руку Джонса. — Если бы не ты… То есть, если бы не твоя предусмотрительность, вряд ли мы сейчас вообще свиделись бы…

Теперь Шарль Леруа выглядел совершенно здоровым, хотя после сложнейшей трансплантации сердца прошло всего двадцать три часа. Видимо, кроме мастерства доктора Акиры, тут же после операции улетевшего на медицинском сольдере в Летсаль, сказывалось и искусство Улы, приложившей немало сил, чтобы поставить Леруа на ноги.

— Джонса нужно слушаться, — наставительно сказал Джонс. — Я ведь говорил о нехорошем предчувствии… Если Джонс сказал, что нужно вооружить роботов, значит это действительно нужно. Я же о вашей безопасности пекусь!

Бодрился Джонс несколько фальшиво, слишком стараясь показать, что ранение Леруа совершенно неопасно. Но пока Леруа вроде бы и не подозревал, что был на волоске от смерти и что теперь в нем бьется сердце молодого агасфика.

— Значит вот они какие, дикие локи… — задумчиво проговорил Леруа. — Как там наши пленные?

— Проснулись, — сказал Санти. — Но это не локи, а агасфики… Их инспектор отпустил… У нас всего трое осталось… В них сразу по несколько пуль попало, вот они, бедняги, и проспали втрое больше остальных…

— После такого заряда анестезии они еще сутки могли бы спать, — предположил Берг. — Джонс, как известно, все с запасом рассчитывает…

— А скольких всего подстрелили… то есть, я хотел сказать, усыпили? — спросил Леруа.

— Ну… это, смотря когда и где… Ведь нам пришлось пострелять и при освобождении из плена инспектора…

— Здесь, в лагере, пришлось усыпить пятьдесят шесть… особей, — ответила Юна. — Причем, троим влетело очень сильно… Очень уж они боевыми оказались… Честно говоря, не понимаю почему, но дрались до самого последнего…

— Кстати, они, наверное, уже тоже проснулись, — заметил Санти.

— Ну что… будем допрашивать? — деловым тоном спросил Берг. По его виду можно было подумать, что он каждый день занимается подобными допросами пленных.

— Дорогой, сформулировал бы как-нибудь по-другому, — мягко заметил Джонс, — Ну, скажем, так: проведем с задержанными аборигенами собеседование…

— Ну, и кто будет проводить это самое… собеседование? — спросил Леруа.

Воцарилось всеобщее молчание.

— Предлагаю сделать собеседование коллективным, чтобы в нем могли принять участие все, — сказал Янин. — Но перед этим пленных придется, видимо, связать, на всякий случай. Первые вопросы задам я, затем к беседе могут подключиться Джонс и Леруа… Ну, а дальше — видно будет…

— А может быть, они и разговаривать не умеют? — предположил Берг, потирая нижнюю губу.

— Нечего гадать, — Леруа осторожно поднялся с кресла, — Если не могут, будем думать дальше. Санти, узнай, как дела у Юны!

— Я только что от нее. Эти трое уже в полном сознании… Привести их?

— Прежде создадим обстановку, — сказал Янин. — Тогда и связывать их не обязательно… Пусть андроиды станут полукругом, а мы все сядем вот здесь, на возвышении. Думаю, наше явное численное превосходство отобьет у этой троицы желание драться… Кстати, защитный колпак включен?

— На полную мощность! — отозвался Джонс.

— Значит, от дозора свободны все десять роботов?

— Совершенно верно…

— Тогда, пусть четверо андроидов встанут по обеим сторонам, от входа в палатку Юны, а остальные шестеро… «конвоируют» пленных. Как раз, получается, по два робота на каждого…

Через несколько минут, когда все земляне расселись на своих местах, роботы вывели из палатки последних трех пленных. Все они были очень худыми, жилистыми и, похоже, крайне истощенными. Они стояли в гордых позах, и смело, с интересом даже, рассматривали землян.

— Почему вы напали на нас? — спросил Янин на самом распространенном среди осмилоков наречии. — Вы понимаете, что я говорю?

Все трое аборигенов удивленно смотрели на него, и Янин интуитивно почувствовал, что они его поняли.

— Зачем вы напали на нас? — повторил он свой вопрос.

— Я… отвечу, — медленно проговорил старший из пленных, на том же наречии, но с небольшим акцентом. Чувствовалось, что говорить ему было необычайно трудно и непривычно. — Мы думали… вы — Враги Неба…

— Что плохого сделали вам Враги Неба? — спросил Янин.

Все трое пленных нахмурились, и глаза их гневно засверкали.

— Каждую весну они угоняют многих из нас. Никто еще не возвращался от Врагов Неба! — с ненавистью в голосе сказал старший из пленных. — Мы дали клятву уничтожить их всех!

— По-моему, все ясно! — сказал Янин по-русски. — Эти существа не менее разумны, чем многие из нас… — он внимательно посмотрел на Леруа.

— Их всех надо отпустить, — сказал Джонс. — Не исключено, что тогда они сами придут к нам с миром…

— Кто научил вас говорить… как Враги Неба? — спросил Леруа.

Пленные недоуменно переглянулись.

— Мы учились говорить тайно, — ответил, наконец, старший. — Враги Неба преследуют наших учителей, которые знают, что Умеющий Говорить становится разумным. Когда нас будет много, мы навсегда избавимся от Врагов Неба…

— Мы отпускаем вас! — торжественно сказал Леруа. — И запомните: мы ваши друзья! Приходите к нам с миром, и мы научим вас многому из того, что умеем сами!

— Не обещай слишком многого, — сказал Янин по-русски. — Не забывай, что теперь ты здесь не единоличный хозяин…

— Зря мы их выпустили, — сокрушался Санти, когда последний лок вышел за пределы защитного колпака. — Оставили бы нескольких, и они нам под гипнозом все, как миленькие, рассказали бы…

— Помолчи, — раздраженно сказал Леруа. — Без тебя тошно…

— Что теперь будем делать? — спросил Берг, мрачно глядя вслед удалявшимся от лагеря агасфикам.

— Не будем торопить события, — задумчиво сказал Янин. — По-моему, они придут к нам сами… С миром,

— Значит, на Киалану мы так и не пойдем? — спросил Санти. — Столько дней добирались, и все зря?!

— Неужели вы, господин стажер, сможете равнодушно смотреть, как одни разумные существа будут убивать других, столь же разумных существ, ради того, чтобы продлить себе жизнь?! — с горечью спросил Джонс.

— Но тогда мы должны помешать им! — воскликнул Санти.

— И этого мы делать не должны, — возразил Янин. — Это значит, что мы вызовем новую бойню… Почему я предостерег Шарля от излишних обещаний?.. Ты понял это?

— Я не обратил внимания, — признался Санти.