Это и моя война - Александр Бушков

А над головами воинов клубилась почти не волнуя воздух пепельно-золотистыми крылышками, вездесущая моль.

Навьи вновь двинулись на них.

– Отойдите от двери, – услышал Сварог сзади четкий, громкий, спокойный голос. Леверлин вздрогнул – он тоже слышал.

– Отойдите от двери, – услышал Сварог сзади четкий, громкий, спокойный голос. Леверлин вздрогнул – он тоже слышал.

Это могло быть уловкой врага. Тысяча чертей, естественно, это и была уловка врага. Потому что ничем другим это не могло быть. И не было никакой возможности хоть на миг отвернуться от напирающих мертвецов и проверить подозрение.

– Отойдите от двери, живо! В стороны!

Сварог, не рассуждая, отпрыгнул. Леверлин сделал то же самое. Меч прошел в миллиметре от груди. Другой меч рубанул воздух там, где Сварог только что стоял. Подкатившаяся отрубленная голова клацнула желтыми клыками, не поймав Леверлина за ногу.

С дверью произошло нечто странное – цельные створки вдруг превратились в ряды висящих в воздухе резных квадратиков, в просветы меж ними виднелся коридор и непонятные синие силуэты. Потом исчезли и эти висевшие без опоры кусочки, остатки резных панелей. Лязг мечей и топот ног были разбавлены новыми звуками. В зал хлынули синие фигуры – комбинезоны в обтяжку из отливающей металлом ткани, головы и лица закрыты глухими капюшонами, в руках странные ружья. Это напоминало сцену из голливудского фильма «про индейцев»: регулярная армия пришла усмирять взбунтовавшихся дикарей. На миг замешкавшиеся навьи с безразличием трупов ринулись на нового противника.

Синие вытянулись густой цепочкой от стены до стены, встали локоть к локтю, вскинули свои странные трехстволки со стволами словно бы из пронизанного золотистыми нитями стекла – и, похоже, повели беглый огонь. Не было вспышек, не слышалось ни звука, но навьи один за другим цепенели вдруг, чернели, как головешки, и на пол падали, уже окончательно почти рассыпаясь пеплом. Рассыпались пеплом и отрубленные, скалящие зубы головы, и ловящие пустоту скрюченными пальцами отрубленные руки. Исчезала прямо в воздухе, не оседая на пол, трепещущая крылышками моль. В прах обращались копошащиеся белесые черви. Сварог рванулся к Акбару, оказавшемуся на линии огня, но его схватила за локоть неслышно возникшая рядом синяя фигура, и раздался спокойный голос:

– Для живой материи это не опасно. Впрочем, постарайтесь успокоить собаку. И не суетитесь.

Смешавшаяся толпа мертвецов таяла на глазах, как песок в песочных часах. Черная сажа оседала на пол толстым ковром.

Раздвинув двух синих, Сварог увидел в противоположной стене аккуратный квадратный проем, и перед ним – такую же шеренгу, ведущую огонь. Это больше было похоже не на бой, а на медицинскую операцию по удалению злокачественной опухоли. Беззвучная мясорубка работала – они методично целились, нажимали на спуск, последним обернулся в пепел обезглавленный мертвец, кружащий на месте с отрубленной ногой, как сломанная заводная машинка. И после этого в промежутки меж двумя синими шеренгами замерло всякое шевеление, только Акбар стоял над кучами пепла, сверкал налитыми кровью глазами, тяжело дышал и недоуменно озирался, не понимая, куда девались враги. Взгляд пса остановился на шеренге. Акбар зарычал на синих.

Сварог с трудом успокоил его. Ныло все тело, но кираса с кольчужными рукавами из запасов барона Дальга оказалась прочной. По виску ползла теплая струйка. Возле трупа Мораг все так же, уперев локти в колени и зажав ладонями голову, сидел роскошно одетый красавчик, казавшийся сейчас самой нелепой деталью картины.

Глава девятая. Горькое вино победы

Синие разбрелись по залу, осматривая все углы. Один направился к Сварогу. Акбар, рыча, прыгнул наперерез. В руке синего что-то негромко хлопнуло с ярко-оранжевой вспышкой, и пес, окостенев подобно изваянию, медленно повалился набок.

Сварог поднял топор. Синий провел справа налево по горлу большим пальцем правой руки, поддел край капюшона и стянул его, откинул на спину.

Сварог увидел лицо Гаудина – спокойное, вялое, меланхолическое, словно тот всю ночь просидел за составлением отчетов; теперь оставалось доложиться по начальству и со спокойной душой отправляться баиньки.

– Снотворное, – сказал Гаудин. – И только-то. Чтобы не путался под ногами. У вас кровь, стойте спокойно… – Он сложил ладонь ковшиком, провел надо лбом Сварога, беззвучно шевеля губами. – Вот так… Поздравляю, лорд Сварог. Порой, наблюдая за вами, я испытывал неподдельное восхищение. А со мной такое редко случается, я скуп на чувства. Для чужака в этом мире вы держались прекрасно…

Сварог долго смотрел на него. Потом медленно протянул руку к его груди. Пальцы непонятным образом соскальзывали с синей ткани.

– Не старайтесь, не получится, – равнодушно сказал Гаудин. – Неужели вам станет легче, если вы схватите меня за глотку и встряхнете как следует? Глупости… Милый мой, я не нянюшка. И не сентиментальная девица. Я разведчик. Я второе лицо в секретной службе империи. И обязан помнить: тот, кто строит козни против вас, угрожает не одной вашей драгоценной персоне, а кое-чему большему. И когда представилась столь великолепная возможность, когда вы оказались в роли живца, я обязан был выжать из ситуации максимальную выгоду. Вам не кажется, что за вами числился небольшой должок? За столь радушный прием нужно было и заплатить самую чуточку… Кстати, если вас интересует. Есть несколько непроясненных моментов, но в целом ситуация ясна: тот, кто не преуспел в захвате вас возле Магистериума, а потом сбросил ваш ял на землю, этим и ограничился. Не без оснований рассчитывал, что в Хелльстаде вам придет конец. Мы ведь отыскали вас, когда вы уже плыли на «Божьем любимчике»… На дуэль вызывать будете?

– Подите вы, – зло сказал Сварог. – Непременно нужен был еще и спектакль в канцелярии наместника?

– Признаться по совести, можно было обойтись и без него, – усмехнулся Гаудин. – Но хотелось посмотреть, на что вы способны. Что вас больше всего злит – то, что вы оказались не таким уж одиноким героем, или то, что вас не вытащили вовремя? Я уже говорил в свое время, что имею на вас виды… Поймите, я не дал бы вам погибнуть. В Старой Гавани ваш домовой однажды почуял-таки один из моих драккаров, спустившийся слишком низко. Мы бы вмешались, возникни поистине смертельная угроза.

Последние многозначительные слова повисли в воздухе. И они долго смотрели друг на друга.

– Не буду я на вас работать, – сказал Сварог.

– Да будете, куда вы денетесь, – махнул рукой Гаудин и снова на миг превратился в дряхлого составителя бумажных отчетов.

– Вы замечательно бережете ваших людей, – зло бросил Сварог. – Капитана Зо и барона Дальга уже уберегли… – Сварог заставил себя замолчать. Стыдно стало. Он осыпал лорда упреками, как брошенная барышня. Фи.