Пересадка - Урсула Ле Гуин

После пика Экспансии разрушенной экосистеме потребовались сотни лет для медленного и трудного восстановления. Только тогда народ ак смог получить достаточное количество пищевых продуктов, чтобы и восстанавливать свои силы, и делать какие-то запасы. И как раз в этот период, когда выживание все еще в большой степени зависело от случая, зародилась традиция стоун-фаринга.

Представителей народа ак сохранилось мало; их окружал враждебный мир; атмосфера была загажена; великие жизненные циклы в отравленных водах океана еще не совсем восстановились; земля была начинена мертвыми телами людей и животных, над ней царили мрачные развалины, полные призраков, мертвые леса, засоленные пустыни, свалки химических отходов… Как же слабым и немногочисленным обитателям столь ужасного мира могло прийти в голову предпринять столь трудоемкое строительство? Как они узнали, что нужный им камень имеется в Рикиме? Как они узнали, где находится сам Риким? Неужели они действительно сперва сами проложили туда путь по суше и весь обратный путь проделали пешком, впрягаясь в постромки тяжеленных повозок с камнем? Этого не знает никто. Истоки стоун-фаринга покрыты тайной, однако они не более таинственны, чем сама его цель. Нам известно лишь, что каждый камень в Здании родом из каменоломен Рикима и что народность ак строит это Здание уже более трех, а может, и четырех, тысяч лет.

Естественно, что ныне Здание поражает своими грандиозными размерами. Оно занимает площадь в несколько акров, в нем тысячи комнат, коридоров, переходов, галерей и внутренних двориков. Это, безусловно, одно из самых больших строений, а может, и самое большое одиночное строение в любом из известных нам миров. И все же заявления относительно невероятности его размеров и средств, истраченных на его постройку, а также всякие сравнения с современными зданиями совершенно бессмысленны. Дело в том, что современная технология, как, например, у нас или даже у древних дако, позволяет построить здание в десять раз больше этого и всего за десять лет.

Возможно, постоянно увеличивающийся размер Здания — это некая метафора или иллюстрация фактического увеличения численности самого народа ак?

А может, размеры Здания — это просто некий результат, свидетельство его древности? Самые старые части Здания, находящиеся далеко в глубине, внутри, не имеют ни малейших признаков того, что их воспринимали как начало чего-то грандиозного. Там все точно так же, как в тех «домах», которые строят дети, только размеры значительно больше.

Все остальные части Здания пристраивались к нему год за годом — прибавлялись к скромному исходному строению с сохранением точно такого же стиля. Лишь по прошествии нескольких столетий строители стали добавлять «этажности», возводя новые помещения на плоской крыше первоначального Здания, но максимальной всегда оставалась высота в четыре этажа, если не считать башен и шпилей на легких, будто наполненных воздухом куполах, достигающих порой метров шестидесяти в высоту. Основная же, очень мощная и приземистая, часть Здания не превышает в высоту пяти-шести метров и неизбежно вынуждена расти только в стороны, путем пристраивания разнообразных флигелей, крыльев, аркад и патио. В наши дни Здание занимает такую колоссальную территорию, что издали кажется куском какого-то фантастического ландшафта, неким горным пейзажем, где все камни и скалы серебристо-зеленого цвета.

Хотя Здание уж никак не назовешь «лилипутским», как те «дома», которые строят дети, оно все же, как ни странно, кажется не совсем полномерным, особенно если учесть, что представитель народа ак, имеющий, так сказать, средний рост, едва может выпрямиться в его комнатах, а чтобы пройти в дверь, должен наклониться.

Ни одна часть Здания не повреждена и не требует ремонта, хотя плато Медиро время от времени сотрясают довольно сильные землетрясения. Если разрушения все же случаются, их тут же ремонтируют или помечают, ожидая, когда прибудет очередная партия камня.

Работа строителей — каменотесов и архитекторов — просто великолепна: все сделано тщательно, твердой рукой и в то же время удивительно изящно. Из материалов используется только рикимит; его пластины соединяются врубкой или «шпильками», как деревянные; или же — для горизонтального ряда кладки — используются идеально подогнанные друг к другу блоки. Поверхность стен во внутренних помещениях доведена до блеска и гладкая, как атлас, а снаружи для пущего контраста чередуются отполированные и нарочито грубо отесанные куски камня. Никаких резных украшений, никаких рисованных орнаментов, если не считать тонких бордюров с простой насечкой, повторяющих и подчеркивающих архитектурные формы.

Окна оформлены неглазированной каменной решеткой или тончайшими каменными листами с прорезанными в них отверстиями; листы эти настолько тонки, что кажутся прозрачными. Повторные прямоугольные дизайны решеток элегантно пропорциональны; соотношение трех к двум используется во многих, хотя и не во всех комнатах Здания, а также в дверных проемах. Двери также сделаны из тонких каменных листов и настолько искусно сбалансированы, что вращаются в петлях совершенно беззвучно и очень легко открываются и закрываются. Никакой мебели в комнатах нет.

Пустые комнаты, пустые коридоры… Целые мили коридоров и бесконечных, похожих друг на друга, лестничных проемов. Очаровательные внутренние дворики. Террасы на крышах. Изящные башни, откуда открываются бесконечные крыши с куполами, шпилями, башенками, следующие одна за другой. Кажется, что они тянутся до самого горизонта. В комнатах светло лишь за счет того света, что проникает сквозь кружевные решетки или мутноватые зеленые каменные панели на окнах. Один коридор ведет в другой, за которым открываются новые коридоры, новые комнаты, новые лестницы, балконы, патио и снова коридоры… Может, это лабиринт? Головоломка? Да, пожалуй… Но неужели только ради этого и строилось Здание?

Красивое ли оно? В определенном отношении оно прекрасно. Но неужели оно строилось только для этого?

Народ ак обладает разумом и развитой речью.

Стало быть, ответы на эти вопросы должны давать именно они.

Но дело все в том, что все они дают разные ответы, и ни один из этих ответов, по-моему, не соответствует истине и не способен удовлетворить ни самих этих великих строителей, ни кого бы то ни было еще.

В этом отношении ак ведут себя, как и все прочие разумные существа, которые занимаются чем-то неразумным, но по каким-то определенными причинам оправдывают свое занятие. Возьмем, например, войну. Мой собственный народ перечислит сколько хочешь разумных причин для развязывания той или иной войны, хотя самой разумной была бы та причина, по которой никакой войны развязывать вообще нельзя. Наши наиболее «весомые» и научно оправданные аргументы — например, то, что мы народ агрессивный, — давно всем известны: мы развязываем войну, потому что ее развязываем. Наши оправдания (наш народ должен иметь большую территорию, наш народ должен повышать свое благосостояние, или обладать большей властью, или, согласно требованиям Всевышнего, уничтожать неверных) в итоге сводятся к одному: мы должны вести ту или иную войну, просто потому что должны. У нас нет выбора. У нас нет свободы. Этот аргумент абсолютно не способен удовлетворить разумного человека, мечтающего о свободе.