Отечник проповедника - игумен Марк Лозинский

См. также: Богородица; Блуд; Венчание; Видение; Наказание; Обман

Московский протоиерей Иван Григорьевич Виноградов, священствовавший при храме святой Параскевы Пятницы, что в Охотном ряду, из своей пастырской практики вспомнил такой случай. "В моем приходе, — говорил он, — жило благочестивое купеческое семейство, в котором был единственный сын, любимец отца и матери. Когда ему исполнилось двадцать лет, в семье одной благочестивой вдовы он познакомился с ее, тоже единственной, дочерью, имевшей среднее образование и отличавшейся редкостной красотой. Девушка была бедна состоянием, но богата благочестием и добрыми душевными качествами. Молодой человек стал у них бывать и, видимо, увлекся девицей. Первоначально его визиты были благородны, но со временем девушка стала жаловаться матери на то, что молодой человек, когда они остаются наедине, позволяет себе в обращении с ней разные нескромности. Благородная мать, охраняя достоинство своей дочери, при первом удобном случае высказала молодому человеку, что она свободного обращения со своей дочерью не потерпит, и просила его больше к ним не приходить. Молодой человек со слезами стал уверять мать, что он так привязан к ее дочери и сердце его полно такой любви, что он жить без нее не может и погибнет от отчаяния, если перед ним закроют двери их дома. Тогда мать сказала ему: "Коли моя дочь действительно нравится вам, я не против того, чтобы она была вашей женой. Но вы повенчайтесь!" Молодой человек, видимо, готов был исполнить желание матери и повенчаться. Но в то же время стал уверять, что он только через год может сочетаться с невестой церковным браком, в чем и дал матери честное и благородное слово. "Только ради Бога разрешите мне, — продолжал он, — бывать у вас, как жениху вашей дочери." Мать подумала и ответила: "Я только тогда позволю вам бывать в нашем доме, когда вы в первый же воскресный день со мной вместе согласитесь пойти в кремлевский Успенский собор, где перед святой чудотворной Владимирской иконой Божией Матери дадите клятву исполнить свое обещание." На это предложение он охотно согласился. И в первый же воскресный день, стоя на коленях перед чудотворным образом Богоматери, в присутствии вдовы дал следующую клятву: "Владычице, клянусь перед святым Твоим образом, как перед живой, что я через год исполню свое обещание свято и женюсь на девице, избранной мной. Если же я этого не исполню и окажусь клятвопреступником, тогда Ты, Матерь Божия, иссуши меня до основания." После этой великой и страшной клятвы молодой человек стал бывать у вдовы, как родной, а через год молодая девица разрешилась от бремени мальчиком. В первое время молодой человек, будучи отцом ребенка, приходил каждый день, затем посещения его стали все реже и реже и, наконец, совсем прекратились. Мать и дочь были в неописуемом горе. В довершение своего ужаса и беспредельного несчастья, мать и дочь узнали, что юноша женится на другой. Его соблазнило чуть ли не миллионное приданое второй невесты. Думая составить себе земное счастье с богатой женой, он забыл самое главное: счастье не в деньгах, а в благословении и помощи Божией, которых он лишился через свое клятвопреступление и вероломство. В чаду своего призрачного, безумного счастья он мечтал, что жизнь его будет обеспечена до смерти. Но суд Божий стерег его. В день свадьбы молодой человек почувствовал себя нехорошо. У него появилась слабость, которая не покидала его. Он стал худеть не по дням, а по часам и постепенно сделался живым скелетом, слег в постель и буквально иссох. Ничто не могло его утешить. Душа его была полна неописуемой скорби и тоски. Находясь в такой беспредельной печали, однажды среди бела дня он видит, как в комнату входит величественная дивная Жена, исполненная великой славы. Вид Ее был строгим. Она подошла к нему и сказала: "Клятвопреступник, ты за свое безумие достоин этого наказания. Покайся и принеси плоды покаяния." Своей рукой Она прикоснулась к его волосам, и они выпали на подушку, а Сама Жена стала невидимой. После того больной тотчас же пригласил к себе своего духовного отца, с великим плачем во всем покаялся ему, а затем к смертному одру позвал своих родителей. В их присутствии он подробно рассказал духовнику всю историю своего увлечения бедной девицей, о своей клятве перед Владимирской иконой Божией Матери и о явлении ему в этот день дивной и величественной Жены, в Которой он признал Царицу Небесную. В заключение он со слезами просил отца и мать, чтобы они проявили великое милосердие к обманутой им девушке, младенцу, рожденному от него, и вдове, обеспечили их на всю их жизнь. На другой день, утром, меня снова пригласили к нему. Больной был напутствован Таинствами Причащения и Елеосвящения. С каждой минутой он слабел. Прочитан был, наконец, Канон на исход души. Все молились и плакали. Вдруг больной воодушевился, силился приподняться и с чувством радости тихо-тихо, но ясно произнес: "Вижу Тебя, Владычице мира, грядущую ко мне, но взор Твой не строгий, а милостивый," — и с этими словами скончался." (Троицкие листки с луга духовного. С. 109).

Книги душеспасительные

См. также: Болезни № 105; Милостыня выше собирания книг № 460; Нестяжательность № 669.

318. О чтении душеспасительных книг

Некто спросил мудреца: "Зачем ты постоянно читаешь книги, в которых содержится учение о Божестве и обязанностях человека? Ведь ты уже несколько раз их читал?" Мудрец сказал: "Зачем ты сегодня требуешь пищи? Ведь ты вчера ел?" — "Я делаю это для того, чтобы жить." — "И я читаю для того, чтобы жить," — ответил мудрец. Видно, по представлению мудреца, как для жизни тела ежедневно требуется материальная пища, так и для души ежедневно нужна пища духовная. (Цветник духовный. Ч. 1. С. 28).

319. О любви Сальвии к изучению душеспасительных книг

Сальвия была весьма учена, любила божественные книги и ночи обращала в дни, употребляя на освещение множество масла, и перечитывала все сочинения древних толковников, в числе которых было три миллиона объяснительных стихов Оригена, двести пятьдесят тысяч Григория, Пиерия, Стефана, Василия и других ученых. Она не пробегала их только, как бывает, но с большим вниманием прочитывала каждую книгу раз по семь или восемь. Благодаря этому, освободившись от лжеименного знания, она сперва окрылилась благодатью Божией, потом силой духовных слов и благих надежд, сделав себя духовной птицей и пролетев сквозь мрак этой жизни, воспарила ко Христу, чтобы принять от Него бесконечные награды. (Лавсаик. С. 293).

320. О чтении душевредных книг

Некогда египетский царь велел написать над входом основанной им библиотеки "Лекарство для души." В наше время, напротив, есть книги, которые смело можно назвать ядом для души и которые должно удалять от нее точно так же, как мы удаляем со своего стола вредные или отравленные яства, потому что чтение для души то же, что питание для тела. Как тело, принимая пищу, обращает ее в соки и кровь, так душа питается, проникаясь впечатлениями и мнениями, почерпнутыми в книгах. (Цветник духовный. Ч. 1. С. 126).

Книга еретическая

321. Божия Матерь не вошла в келию, в которой хранилась еретическая книга

См. также: Богородица

Пресвитер Кириак, служивший в находившейся близ Иордана Каламонской Лавре, повествует: "Видел я во сне Жену, благоговейную образом, одетую в багряницу, и с ней двух мужей. Они стояли около моей келии. В Жене я узнал Пресвятую Богородицу, а в сопутствовавших Ей — Иоанна Крестителя и евангелиста Иоанна. Радуясь такому посещению, я бросился к стопам Ходатаицы мира и стал просить Ее, чтобы Она вошла в мою келию и в ней сотворила молитву обо мне к Богу. Но Она не соглашалась. Когда же я со слезами не переставал умолять Ее, Она сказала мне: "В келии ты держишь Моего врага, как же ты хочешь, чтобы Я пошла к тебе?" С этими словами Она удалилась, и видение кончилось. Пробудившись от сна, я начал скорбеть и размышлять: кто же может быть врагом Пресвятой Богородицы в моей келии? Сам себя я ни в чем не считал виноватым против Нее, а другого никого не было. Долго предаваясь скорби, я, наконец, вздумал развлечь себя чтением бывших у меня книг, и в конце одной из них нашел поучение еретика Нестория, который осужден на Третьем Вселенском Соборе за то, что называл Пресвятую Деву не Богородицей, а Христородицей, утверждая, будто от Нее родился простой человек, а не Бог во плоти. Тут только я понял, кто был в моей келии врагом Пресвятой Богородицы. Взяв книги, я тотчас снес их брату, которому они принадлежали, рассказал ему свое видение и, исполняясь ревности, при нем же вырезал и сжег листы, заключавшие лжеучение Нестория. Пусть же не будет с этих пор в моей келии врага Пресвятой Богородицы!" (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 88).