Записки врача общей практики - Артур Конан Дойль

— Действительно, прежде никогда здесь не бывала, — ответила красавица. — Но брат часто рассказывал о болотах Йоркшира. Если не ошибаюсь, самым диким и варварским местом он называл именно Гастер-Фелл.

— Вполне возможно, — беспечно согласился я. — Там и вправду довольно мрачно.

— Тогда зачем же жить в такой глуши? — искренне удивилась она. — Только представьте одиночество, пустоту, отсутствие комфорта и невозможность получить помощь, если она внезапно потребуется.

— Помощь! Но какая помощь может потребоваться в Гастер-Фелл?

Мисс Кэмерон опустила глаза и пожала плечами.

— Болезнь способна настигнуть в любом месте. Если бы я была мужчиной, то ни за что не стала бы жить там в одиночестве.

— Мне приходилось смотреть в лицо куда более серьезным опасностям, чем эта, — рассмеялся я. — Боюсь, однако, что ваша картина испортится: смотрите, собираются тучи, и даже упало несколько капель.

И действительно, нам пришлось поспешить в укрытие, ибо уже в следующую секунду внезапно разразился ливень. Моя собеседница с веселым смехом накинула на голову легкую шаль, схватила мольберт вместе с картиной и с гибкой грацией молодой лани побежала вниз по заросшему вереском склону, а я последовал за ней со складным стулом и коробкой красок в руках.

Приезд этой удивительной путешественницы в затерянную среди холмов и болот крошечную деревушку возбудил во мне живое любопытство, а в результате более близкого знакомства я обнаружил, что интерес не пропал, но, напротив, обострился. Судьба свела нас в окружении добрых, но совершенно чуждых людей, а потому вскоре завязалась доверительная дружба. По утрам мы вместе гуляли или стояли на скале Мурстон-Крэг, наблюдая, как солнце опускается в далекие воды залива Моркамб-Бэй. О себе новая знакомая рассказывала охотно и открыто. Матушка мисс Кэмерон рано умерла, а сама она провела юность в бельгийском монастыре, откуда только что вернулась. Вся ее семья состояла из отца и брата. И все же, едва разговор касался причины приезда в столь уединенное место, собеседница странным образом замыкалась, либо погружаясь в молчание, либо спеша направить диалог в другое русло. Во всем остальном она представляла собой замечательную спутницу: благожелательную, начитанную, способную к тонким и элегантным рассуждениям, — при этом быстро реагировала на слова собеседника — редкое умение, полученное во время обучения за границей. И все же замеченная мною в первое же утро тень печали никогда не покидала ее: самый веселый смех внезапно застывал на губах, как будто прерванный какой-то мрачной мыслью, способной уничтожить веселье и радость.

Вечером накануне моего переезда в Гастер-Фелл мы сидели в саду на зеленой скамейке. Мисс Кэмерон грустно смотрела темными задумчивыми глазами на вересковую пустошь, а я, хотя и держал на коленях книгу, украдкой бросал взгляды на прелестный профиль и пытался понять, каким образом двадцать лет жизни могли оставить на лице столь печальное, полное тоски выражение.

— Вы много читали, — заговорил я наконец. — В наши дни женщинам предоставлены возможности, недоступные их матерям. Никогда не думали о дальнейшем пути: поступлении в колледж или даже о научной профессии?

Мисс Кэмерон устало улыбнулась.

— У меня нет ни цели, ни честолюбивых намерений. Будущее предстает черным невнятным хаосом. Жизнь похожа на одну из пересекающих болото тропинок. Вы их видели, месье Аппертон. В начале пути все они выглядят гладкими, прямыми и чистыми, а потом, чтобы обойти камни и кочки, поворачивают то влево, то вправо и, наконец, окончательно теряются в трясине. В Брюсселе путь казался прямым, но теперь… Боже мой! Кто скажет, куда он ведет?

— Сделать это совсем не трудно, мисс Кэмерон, — возразил я оправданным двумя десятками лет разницы в возрасте отеческим тоном. — Если бы мне довелось предсказать вашу судьбу, то осмелился бы предположить, что вы разделите общую судьбу всех женщин: осчастливите какого-нибудь хорошего человека и подарите ему то удовольствие общения, которое испытываю я с первого дня нашего знакомства.

— Я никогда не выйду замуж, — заявила она с удивительной и в то же время забавной решимостью.

— Не выйдете замуж? Но почему же?

Выразительное лицо отразило непонятные мне чувства, а пальцы нервно сжали край зеленой скамьи.

— Не осмелюсь, — наконец проговорила она взволнованным голосом.

— Не осмелитесь?

— Замужество не для меня. Мое предназначение заключается в ином. Тот путь, о котором я говорила, необходимо пройти в одиночестве.

— Но это неправильно! — возмутился я. — Почему ваша судьба должна отличаться от судеб моих сестер и тысяч других молодых леди, из сезона в сезон выпархивающих в свет? Но, возможно, люди вас пугают и вызывают недоверие. Да, брак действительно способен принести не только счастье, но и риск.

— Рисковать придется тому, кто женится на мне! — воскликнула мисс Кэмерон и тут же, словно спохватившись, что сказала лишнего, вскочила и закуталась в шаль. — Вечерний воздух прохладен, мистер Аппертон. — С этими словами она ускользнула прочь, предоставив мне размышлять о сорвавшихся с губ странных словах.

Когда-то я боялся, что появление этой особы способно отвлечь от работы, однако не предполагал, что мысли и интересы способны так быстро измениться. Той ночью я долго сидел в своей маленькой комнате и раздумывал о дальнейшей жизни. Молодая, красивая, притягательная соседка влекла не только очарованием, но и окружавшей ее тайной. И все же кто она такая, чтобы ради нее отказаться от глубоких научных занятий или свернуть с избранного пути? Я давно уже не был тем мальчиком, которого можно заворожить темными глазами или обаятельной улыбкой, однако прошло уже три дня с тех пор, как я оставил работу и не прикасался ни к книгам, ни к рукописи. Да, настало время изменить место жительства. Сжав зубы, я поклялся самому себе, что не пройдет и дня, как разорву внезапно появившуюся связь и отправлюсь в одинокий дом среди болот. А наутро едва успел позавтракать, как явился крестьянин с грубой тачкой, готовой немедленно перевезти скромные пожитки. Соседка не выходила из комнаты. Несмотря на твердую решимость противостоять женскому очарованию, я ощутил болезненный укол грусти: красавица даже не захотела проститься и сказать напоследок несколько дружеских слов. Нагруженная книгами тачка уже отправилась в путь, а я обменялся рукопожатием с миссис Адамс и собрался догнать крестьянина, когда на лестнице послышались легкие торопливые шаги, и возле меня появилась запыхавшаяся от спешки мисс Кэмерон.

— Значит, уезжаете… в самом деле уезжаете? — спросила она, переведя дух.

— Наука зовет, — ответил я.

— В Гастер-Фелл?

— Да, в тот самый дом, который там построил.

— И собираетесь жить на болоте в одиночестве?

— С сотней друзей: все они собрались в тачке.

— Ах, книги! — воскликнула