Их чужие дети (СИ) - Таша Таирова

Он отступил в сторону, с усмешкой наблюдая за светловолосой женщиной, что практически бежала по коридору к Казанцеву.

– Костя, сынок, что? Что с ней? А ты чего такой, болит сильно? Господи, ну что ж такое происходит, ну всё через заднее крыльцо, ей-богу!

– Ма, не переживай, всё обошлось. – Константин обнял маму и легко похлопал её по спине. – Всё будет хорошо.

– А внук как же?

Акони, прислушивающийся к разговору, удовлетворённо хмыкнул: а эта будущая его родственница – прям огонь! Ишь, про внуков как беспокоится, аж на душе тепло стало. Костя обернулся и тихо сказал:

– Ма, а это Иринкин отец Виктор Иванович. А с нашей Верочкой её мама Мария Владимировна. А наш папа где?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– У него сегодня операция серьёзная, я ему ничего говорить не стала, чтобы не помешать. Ты же знаешь, как он Димку обожает. – Виктор Иванович снова хмыкнул, кажется, Димка своим появлением на свет соединит две семьи покрепче, чем было задумано. – А ты уже был у неё?

– Нет, ма, пока не разрешают. Да и ты езжай домой, я останусь, потом перезвоню.

– Ой, – неожиданно замерла Телегина и внимательно посмотрела на Акони. – Вы привыкайте, Виктор Иванович, я тарахтеть могу долго. Но я очень рада с вами познакомиться, жаль, конечно, что ситуация и место нашего знакомства не вызывает весёлых мыслей.

– Нам дочь столько о вас рассказывала, что мне кажется, будто я вас и Фёдора Константиновича давно знаю. – Акони широко улыбнулся, но Лилия уловила в его глазах что-то такое, что сказало ей о чувствах этого мужчины больше, чем все слова. Каким бы спокойным он не выглядел, а его взгляд говорил многое о любви к дочери и беспокойстве за её жизнь. – Но поверьте, реальному знакомству рад не меньше. Сын ваш прав, Лилия Анатольевна, незачем нам тут всем тусоваться, домой надо ехать, всё равно помочь ничем не сможем, а все подробности нам Костя вечерком расскажет.

– Виктор Иванович прав, ма. Ты езжай, я позвоню. Ты только прикрой Иринку перед руководством.

– Вот за это можешь даже не заикаться! Тут уже я до министра дойду! И Веркин наезд всем покажется мелочью в случае чего! Сын, ты меня с мамой Иришкиной познакомь.

Казанцев молча кивнул и подвёл маму к расстроенной Марии Владимировне, но не успел сказать ни слова, как две женщины вдруг обнялись и расплакались. Виктор Иванович всплеснул руками и коротко кивнул Косте, уводя рыдающих женщин в боковой коридор.

– Костя, Ира пришла в себя. – Вера Андреевна нервно потёрла ладошки и тихо закончила: – Ты, пожалуйста, успокой её. Я не стала родителям говорить, но она себя винит в случившемся, представляешь?

Казанцев криво усмехнулся и кивнул – Виктор Иванович оказался прав, уже напридумывала себе, глупенькая. Он улыбнулся Симоновой и бесшумно вошёл в палату.

Ира лежала, отвернувшись к окну, будто не хотела видеть медленно падающие капли раствора в резервуаре капельницы.

– Иришка, любимая, посмотри на меня, – прошептал Костя, опускаясь на край кровати.

Ира даже не шелохнулась, только как-то судорожно вздохнула и тихо ответила:

– Это я виновата во всём, потому что пусть на миг, но подумала, что я не смогу нормально закончить интернатуру. Теперь вот никаких препятствий – учись сколько хочешь, с лучами работай, никто тебе и слова не скажет.

– Ты глупостей-то не говори. – Костя сжал холодную ладошку и поднёс её к губам. – Помнится, ты с Димкой тоже за учёбу переживала, и что? Смотри, какой у нас богатырь родился, всем пацанам пацан. Поэтому выбрось все дурные мысли из головы. Тебе сейчас о себе подумать надо, а со временем мы с тобой такую девочку забацаем, что мир перевернётся. А теперь спи, сон – прекраснейшее наслаждение в жизни. В отличие от других – не утомляет и не приедается.

Ира повернула голову и прищурила глаза, всматриваясь в лицо любимого.

– Костя, а ты правду сейчас сказал? Ты хочешь детей? Наших детей?

– Не просто хочу, малышка, я сделаю это! Поверь мне на слово. И никуда ты от меня не денешься. Там, кстати, наши родители в коридоре, но я им посоветовал все визиты на завтра перенести. А теперь спи, я капельницу сниму, поворачивайся на бочок и засыпай.

– Костя... – Ира повернулась, как посоветовал Казанцев, спрятала руку под одеяло и закрыла глаза. – А ещё Вера Андреевна сказала, что нам с тобой нельзя быть вместе, а я пожалела об этом. Вот и получилось всё это.

– Чего хотят девочки? Они хотят, чтобы всё было так, как они хотят, – с улыбкой ответил Костя и склонился, чтобы поцеловать засыпающую Иринку. – Уж поверь, и этого у нас тобой будет немало. Ну а чего? Секс – это весело, особенно со мной. Помнишь, как я в прошлый раз в пододеяльнике запутался?

Ира улыбнулась и сильно сжала мужскую ладонь. Он рядом, не бросил, не ушёл, хотя сидит нехорошо, видимо спина болит. Но рядом... рядом...

***

Казанцев вышел из палаты и прикрыл дверь, стараясь не разбудить уснувшую Иринку.

– Папа, папа, вот наш доктор, о котором я тебе говорила.

Константин обернулся и увидел молоденькую девушку в пушистом велюровом костюме, которая что-то тихо говорила стоящему рядом высокому мужчине.

– Добрый вечер, коллега, – с улыбкой проговорил незнакомец и протянул руку для приветствия. – Вы уж простите мою Надюшу, что она так неожиданно нас познакомила. Кучеров Валентин Павлович, ваш коллега, хирург.

– Очень приятно, Казанцев Константин Фёдорович, – устало произнёс Константин, стараясь не делать резких движений. – А в какой отрасли хирургии вы трудитесь?

Мужчины пожали друг другу руки, Кучеров повернулся к молодой пациентке и тихо проговорил:

– Иди в палату, маленькая. Отдыхай, я маме всё передам. – Он с нежностью посмотрел вслед быстро ушедшей девушке и повернулся к Казанцеву: – Ещё раз прошу прощения, просто Надюшка заметила, что вы выходили несколько раз в коридор и массировали спину. Простите великодушно, но вопрос мой не от праздного любопытства. Я – нейрохирург, Константин Фёдорович, а больная спина – это мой хлеб.

Казанцев усмехнулся и отрицательно качнул головой:

– Не думаю, что наша с вами случайная встреча что-то изменит в моей жизни.

– Но вы же обследовались? Вы знаете свою проблему?

–