Последний бой Василия Сталина - Максим Алексашин

Дважды Герой Советского Союза В. Попков одним из первых возмутился, когда прочел в «Письмах» о событиях, которым Светлана свидетелем не была, зато очень ярко и живописно описала на страницах книги. Речь идет о случае в 1943 году на рыбалке, когда вследствие неумелого обращения с реактивным снарядом, которым глушили рыбу, погиб человек. Сам Василий был ранен и снят с должности. Естественно, Светлана представила все как результат большой пьянки «с девицами из полка». А вот как было на самом деле. «…В войну, — рассказывал Попков, — служил я у Васи в 32–м гвардейском авиаполку командиром эскадрильи. Недолго служил. Там случилась та злосчастная „рыбалка“, о которой еще и теперь много слухов. Признаюсь, что организатором той „рыбалки“, к сожалению, был я. Нас было девять заядлых рыболовов. В том числе и Вася. Договорился я с инженером полка, чтобы снарядил какое—нибудь взрывное устройство, которое можно опустить в озеро, взорвать и тем самым наглушить рыбы. Я еще спросил: „Чем будем глушить — толом или гранатой?“ Он ответил: „Какой гранатой? РС — реактивный снаряд, опустим. В нем почти 100 кило взрывчатки. Рванет — рыбы будет… вагон!!!“ Ну и рванули…. Было это под Осташковом в 43–м году. Прав оказался инженер: не только рыбе, но и нам досталось — из 9 человек 6 получили ранения, инженера убило. Меня не зацепило, Васе же чуть пятку не оторвало. Боль была такая, что стонал он, не переставая. Перепугались — все—таки случившееся самого Сталина касалось.

Звоню командующему нашей воздушной армией М. Громову. Докладываю: «Тут вот на рыбалке ЧП случилось. Есть раненые. В частности, Сталин… Василий». Громов, наверное, чуть сознание не потерял: «Кто организовал эту рыбалку?» Мало кто в такой ситуации решится ответить — мол, это я… В общем, говорю: «Он организовал». Потому что соображаю, что с Васи командующий не сможет спросить так, как с меня. Громов говорит: «Вылетаю…» Через 15 минут прилетает на своем «Дугласе». Заходит в лазарет. Там Вася лежит, стонет. Ему уколы делают. Громов тут же его на своем самолете в Москву. Переживал — будь здоров. Думал, что полетит с него папаха. Ничего. Обошлось.

Прилетает комиссия от главкома и из ЦК. Освободили меня от командирской должности под реплики — дескать, «совершенно разложились», «пьянствуете» и т. д. В общем, нас разогнали, хотя на самом деле пили мы не больше обычного. Ну, то, что было положено… на боевой работе — по 100 граммов. Это Светлана расписала, что ее брат много пил. А я бы так не сказал. Вася пил, как почти все летчики. И это я прямо сказал Светлане, когда после ее возвращения из—за границы прочитал эти ее «Письма другу» (Добрюха Н. Злой рок Василия Сталина. // Аргументы и факты, № 1279. — www.aif/ru/online/aif/1279/12_01).

Знал ли Виталий Попков о том, что задолго до «откровений» Светланы Василий летом 1953 года уже подписал иные «откровения»? Тяжело сказать, но свидетельства Виталия Попкова не одиноки. Надежда Васильевна Сталина также упрекает свою тетку С. Аллилуеву во лжи: «Аллилуева кривит душой, когда говорит, что отец провел последний месяц в пьянствах и кутежах. Он знал, что в ближайшие дни последует его арест…» (Колесник А. Хроника жизни семьи Сталина. — Харьков, СП «Интербук», 1990. — Стр. 70–72).

Это слова не предательницы, живущей на территории противника, это слова дочери боевого генерала, усилия которого позволили выиграть воздушную войну в Корее. Надежда Васильевна знала своего отца лучше, чем его продажная сестра. Поэтому я лично больше склонен верить ей, а не текстовкам ЦРУ, надиктованным Светлане Аллилуевой за рубежом.

Несколько слов о самой Светлане. Ныне здравствующая гражданка США Светлана Иосифовна Аллилуева, в отличие от оклеветанного ею брата, жива до сих пор и до сих пор готова давать показания против него! Почему? Ответ очевиден — запоздалое раскаяние никому не нужно и ей в том числе, иначе последует разоблачение всего ее «творчества». Самобичеванием в Америке заниматься не принято — не для того рождены. Но есть еще один момент, который если не решающий, то и не столь уж маловажный. Переписывать историю с уклоном в сторону правды Светлане Иосифовне не дадут. Кто же может закрыть рот «плодовитой писательнице»? Наверное, те же, кто позволил ей когда—то во весь голос высказаться. А, может быть, заставил это сделать? Возможно, но последнее интервью дочки Сталина дает основание полагать, что эта «демократизированная» барышня сознательно отреклась от своего отца, брата, страны. В 1998 году через своего литературного агента Светлана Аллилуева предложила Артему Боровику записать с ней интервью и издать ее книги в московском издательстве «Совершенно секретно». Он принял ее предложение, и спустя неделю состоялась встреча в Нью—Йорке. Светлане исполнилось 72 года. Она была подтянута, энергична, с абсолютно ясным умом. С возрастом, по замечанию А. Боровика, все отчетливее проступало внешнее сходство с отцом. А теперь заметьте, с чего Светлана Аллилуева начала свое интервью: «Только называйте меня просто Светланой. Ни в коем случае по отчеству, — попросила она, — и беседа началась…» (Боровик А. Просто Светлана. // Совершенно секретно, № 06, июнь 1998 г.).

Я специально привожу эту цитату для тех, кто считает, что фамилию она сменила под давлением ЦК и на съезде выступала неискренне. Светлана не только от фамилии, но и от отчества отрекается! Можно ли верить человеку, который предал своего отца таким образом? Хорошо, великого Сталина уже нет, но из детей, кроме Светланы Сталиной, есть еще сын, носящий такую же фамилию. От предложения в 1953 году сменить фамилию и выступить на съезде (за это выступление Василию намекнули на досрочное освобождение из—под стражи) Сталин—младший категорически отказался, прекрасно сознавая последствия своих действий. Василию, в отличие от Светланы, честь не позволила! Но Светлане, видимо, это слово вообще незнакомо. Она предала не только отца и брата — она полностью обрубила животворящие, питающие душу корни своего многострадального народа. Светлана предала Родину! Она об этом говорит открыто:

«— Кем вы ощущаете себя сегодня: американкой или русской? Ваши грузинские корни дают о себе знать? Кто вы сегодня после тридцати лет, что прошли вне Союза, вне России?

— Я, конечно, ощущаю себя американкой: ведь уже двадцать лет я гражданка США, корни мои больше грузинские, чем русские, если говорить об этнических корнях. Но культура… Как писатель я, конечно, русская. Мои книги в переводах очень меняют свое лицо. А я люблю их натуральное лицо, их русский язык».

Ныне здравствующая сестра Василия Сталина кокетничает по поводу родного языка, но, читая ее откровения, становится ясно, что тогда, в 1953–м, по 58–статье «За предательство Родины» не Василия, а его сестру следовало осудить. Хотя цену за свою свободу Светлана заплатила сполна. Цена эта — иудин поцелуй! Американский паспорт оказался дороже жизни брата и памяти об отце.

Что же касается самой книги, то о ее популярности говорит цена, по которой этот «бестселлер» продавался по месту жительства новоявленной «американки»: «Издательства, с которыми был заключен договор, заплатили автору предусмотренный гонорар в миллион долларов, но сами несли убытки. Огромный тираж английского издания не удалось продать. Книга продавалась сначала по десять долларов за экземпляр, потом — за один доллар. В конце концов, тираж пошел в распродажу по пятьдесят центов за книгу» (Медведев Р. Первое дело Андропова. // Совершенно секретно, № 07, июль 1998 г.).

То есть, говоря современным языком, Светлана просто «кинула» издательство «Харпер энд Роу», которое сотрудничало с новоявленным «диссидентом». Американцы, как это ни было странно для Светланы Иосифовны, не заинтересовались жизнью ее отца И.В.Сталина, как, впрочем, и ее собственная жизнь американское общество интересовало мало. Она, вырвавшись из интеллектуального ядра планеты и попав в интеллектуальный вакуум, так и не осознала, что общество, сориентированное на потребление материальных благ, ничего, кроме собственного благополучия, не интересует. Персона Сталина их интересовала как элемент угрозы их «процветанию», но не стало советского лидера, и интерес к нему пропал, так как проблема решилась сама собой. А уж кто там что о его прошлом пишет, вообще перестало иметь значение для рядового американца. Биржевые котировки куда интересней. Так что нет ничего странного в том, что благодарного читателя в лице «открытого американского общества» Светлана Аллилуева так и не нашла.

В любом случае возникает интересный вопрос в связи с изданием книги С. Аллилуевой: кому и для чего нужны были «Двадцать писем к другу»? Обратимся к пресс—конференции, проведенной 16 ноября 1984 года в Комитете советских женщин в Москве. Приведем вопросы двух иностранных журналистов и ответы С. Аллилуевой.

Питер Бицер, корреспондент журнала «Штерн»: «Вопрос касается мемуаров, которые были опубликованы в журнале „Штерн“. 17 лет назад Вы опубликовали в Америке свою первую книгу, где Вы говорили о рукописи, которая была украдена КГБ, и текст ее Виктор Луи привез в Германию, и он был опубликован в журнале „Штерн“. Вы сейчас собираетесь восстановить свои связи с этим господином?»