Черный истребитель - Blackfighter

— Стоп, — хлопнул он ладонью по столу. — Начнем с Техслужбы.

Техник зачитал долгий и нудный доклад. Никто ничего не понял, все с удивлением посмотрели на Полковника.

— А теперь уложите это все в пять общедоступных фраз, — улыбаясь, попросил Полковник.

— Короче, — изрек техник. — Управление в порядке. Машина получила внешний импульс, на который отреагировала одна из плат. Плата опломбирована, без вскрытия пломбы мы не можем определить, откуда пришел этот импульс. Но сбой вызвала именно плата, она же и повлекла печальные для здоровья пилота последствия.

— Это исключено, — встрял Эскер. — Эти платы тестировались многократно, они не могут представлять никакой опасности для пилота. Я уже предоставил вам сертификаты и результаты испытаний…

— С вашего позволения, господа, теперь я перескажу вам доклад медика, обследовавшего пострадавшего пилота, — продолжил Полковник, игнорируя Эскера. — Согласно этому докладу, находясь в состоянии максимальной активности имплантов, пострадавшая получила ряд команд, ориентированных на создание сбоя в имплантной компоненте управляющей системы. Это определенный психотехнический код, но медику он неизвестен. Наиболее вероятным результатом должна была стать потеря сознания, со всеми вытекающими последствиями. Но, к счастью, у нас достаточно крепкие пилоты, и чудом, здесь я повторяю слова специалиста Медслужбы, этого не произошло. Более того, комэск успешно вывела машину из аварийной ситуации и эффективно управляла действиями эскадрильи в дальнейшем. Всем пока понятно, господа?

Если кому и было непонятно, то он не признался.

— Тогда я продолжу. Вот здесь у меня записи с трех машин и результаты анализа этих записей. Есть желание просмотреть компьютерную модель момента боя?

Желание нашлось у Эскера и Кэсс. Принесли проектор, Полковник вставил в него кристалл. Кэсс с интересом просмотрела модель — со стороны все выглядело странно и совсем не так, как из кабины. Все происходило удивительно быстро — она едва уловила момент, в котором машина осталась без управления. Просто краткий миг свободного падения — и вновь яростное маневрирование. Вопросов по модели не нашлось. Техник восхищенно косился то на экран, то на Кэсс. Эскер тоже явно понимал, что происходит в записи, но его это радовало несколько меньше.

— Далее я хотел бы услышать доклад по допросу захваченного пилота, — продолжил Полковник. — Конкретно по одному фрагменту: кто и почему приказал ему действовать таким, э-э, странным образом?

Эсбэшник не смотрел ни в какие бумаги, результаты допроса он, видимо, знал наизусть.

— Приказ пилот получил от своего командира. Детальное описание машины и приказ принуждать к посадке эту конкретную машину. Разумеется, никто ему не объяснял, почему именно ее, но на сканировании удалось снять информацию, согласно которой командование получило подробное описание машины с нашей базы.

Кэсс поежилась. Значит, глубокое сканирование без подготовки. Значит, от пленного пилота уже осталось только тело, лишенное разума. Но остальных это мало волновало, они переваривали услышанное.

— Я же говорил, что на базе действует вражеский агент! — воздел руку в патетическом жесте Эскер.

— Да кто бы с вами спорил, — устало буркнул эсбэшник Корпуса. — Вас сюда и прислали, чтобы вы его нашли. Я вижу, вы добились немыслимого успеха!

Седой подполковник СБ явно не боялся ни ангела, ни беса. В карьере он достиг потолка, службу свою знал и на все допуски и прочие полномочия Эскера плевать хотел. Ничего страшнее отставки ему не грозило, хоть набей он Эскеру публично физиономию, а отставка его, кажется, не пугала.

— Так, — резюмировал Полковник. — Думаю, к капитану и ее подчиненным никаких претензий больше нет. Поэтому я попрошу всех, кроме штаб-капитана и подполковника, покинуть помещение. Учтите, господа, что вы не имеете права ни распространяться об услышанном, ни обсуждать это между собой. Если кому-то кажется, что выдержки ему не хватит, лучше пусть сообщит сейчас. Обещаю отправить всех болтунов в одну камеру в карцере и обеспечить там комфортабельный отдых и возможность вволю потрепаться…

Пилоты посмеялись, техник фыркнул, пробормотав что-то из серии «делать больше мне нечего, что ли», непонятная личность в штатском вообще молча и как-то боком удалилась. Кэсс вспомнила, что за все время разбора мужчина средних лет тихо сидел на своем месте и не проронил ни звука.

Она привычно направилась к бару, но Рон и Истэ подхватили ее под руки и повели в сторону медиков.

— Имейте совесть, — отбивалась Кэсс. — Дайте хоть воздухом подышать! Стоять!

Конвоиры остановились, но локтей ее не выпустили.

— Как насчет того, чтобы плюнуть на запрет и побеседовать? — спросила она. Парни улыбнулись.

— Легко. Дело действительно было в плате? — спросил Рон.

— Думаю, да.

— А плату, значит, нам техники подсуропили?

Кэсс кивнула, не желая посвящать звеньевых во все тонкости, связанные с платой. Если на реплику Эскера они не обратили внимания, то оно и к лучшему.

— Ну ничего себе техники, хороший сюрприз подкинули! — фыркнул Рон. — И так от них больше вреда, чем пользы. Я уже третий год прошу заменить мне двигатель, а они все требуют более веских обоснований…

— Успокойся уже со своим двигателем! — толкнул его в бок Истэ. — Мы уже все наизусть знаем про твой двигатель!

Истэ был несколько младше Рона, но почему-то всегда казался старшим из всей эскадрильи. Может быть, потому, что его накоротко состриженные волосы по вискам тронула заметная седина, может быть, потому что он всегда держался очень замкнуто и подчеркнуто строго, впрочем, в этом не было никакого желания показать свое старшинство или превосходство. Просто он был так воспитан.

— Ладно, — улыбнулся Рон, — но успокоюсь я только, когда мне его поменяют. А то как ерунду всякую — так за сутки поставили. И лечу я сегодня, и угадайте, о чем думаю?

— О… дамах, — предположил Истэ. Истэ Анки был тихой язвой. Он никогда шутил шумно или на публике. Но его редкие негромкие реплики били в точку, и при попадании источали яд нервно-паралитического рода: парализовали соображение и лишали на время возможности ответить достойной фразой. Впрочем, сейчас он был не в том настроении. Иначе он сказал бы Рону что-то более меткое.

— Это ты всегда о них думаешь, а со мной смешнее было. Лечу я себе и вспоминаю, как мне сестра в детстве зуб выбила.

— Зуб — не глаз, новый вырос, наверное?

— Зуб-то вырос, но обидно было — жуть!

— А с папкой здорово вышло, — мечтательно улыбнулся Истэ и довольно похоже изобразил Полковника: — «Если в заключении сказано, что никто ее, кроме вас, не трогал — значит, никто ее, кроме вас, не трогал», — ну не блеск, а? Какого ж ради Эскер эту папку подкинул?