Смерть ей не к лицу - Валерия Вербинина

— Что было потом?

— Потом? Ну… Вечером я пришла в ресторан, где обычно сидели актеры. Но Вася, как увидел меня, сразу же убежал. Я поняла, что звонила напрасно… и вообще… она его не оставит.

— И что вы тогда решили?

— Я подумала, что если мне удастся поговорить с ним наедине… может быть, я сумею его переубедить. В общем…

Ира сбилась и беспомощно замолчала, потом стала нервным движением заводить за ухо светлую прядь волос.

— Сегодня днем я пришла снова, — наконец призналась молодая женщина. — Там сзади служебный вход, и я зашла через него. Я поднялась на четвертый этаж, где жил Вася, постучала в дверь, но никто не отвечал. — На ее лице отразилось волнение, но она переборола его и подняла на следователя ясные глаза. — В общем, я ушла… Вот и все.

— Скажите, вы поднимались на лифте?

— Нет. Я шла по лестнице.

— А спускались?

— Тоже по лестнице.

— Вы видели кого-нибудь на лестницах или в коридорах?

— Нет.

— Может быть, кого-нибудь из служащих, на кого просто внимания не обратили?

— Нет, нет. Я никого не видела.

— Еще раз: вы уверены, что на лестнице, когда вы поднимались и спускались, вы не встретили ни одного человека?

— Ну я же вам сказала…

— И на четвертом этаже…

— Нет. Нет!

— И на третьем?

— Никого там не было.

— Откуда вы знаете? Вы только что говорили, что были только на четвертом этаже, а потом сразу же ушли.

Глаза Иры забегали. Как она не сообразила, что ей расставили ловушку! И надо же было так глупо попасться!

— Вы не понимаете…

— Тогда объясните мне. Просто объясните, и покончим с этим.

— Я не делала ничего плохого, — жалобно сказала она.

— Ну так и расскажите. Ничего особенного не случится.

— Вы будете меня обвинять, — мрачно сказала Ира. — Как этот старик полицейский.

— С какой стати? Вы — свидетель. Ваши показания могут быть очень важны.

— Вы меня обманете. Я вам скажу, а вы меня обвините…

— Вы все-таки видели кого-нибудь?

— Да это не имеет никакого значения! — выпалила Ира, потеряв терпение. — Она уже мертвая была…

— То есть вы зашли в номер и увидели Наталью Теплову?

— Нет, я не заходила. Просто мне показалось странным…

— Что? Говорите!

— Она вытирала кровь, — вздохнула Ира. — С лица. Она меня не видела. Вот…

— Поэтому вы так испугались и со всех ног бросились прочь?

— Ну да! — обрадованно закивала Ира. — Я вообще в ужасе была… И я убежала… А потом этот полицейский пришел… И как бы между прочим сказал, что я попадаю под подозрение… Я-то тут при чем? Она уже мертвая была…

— Тем не менее вы видели, как Наталья Теплова вытирает кровь с лица?

Ира распрямилась на стуле и с изумлением посмотрела на следователя.

— Я…

Но тут за дверью раздался какой-то грохот, зазвенели голоса, и через мгновение на пороге кабинета администраторши нарисовался громадный и, судя по всему, разъяренный мужик. Он был лыс, как коленка, красив, как боров, и его глубоко посаженные глазки сочились неподдельной злобой.

— Ничего не говори, ничего не подписывай! — заорал он, врываясь в кабинет. — Слышишь? Ты ничего не видела и знать не знаешь!

— Аркаша… — забормотала Ира, растерявшись. — Как ты меня нашел? Я думала, ты…

— Ты думала, я совсем дурак, да? — усмехнулся боров, и полоска усов над его верхней губой недобро шевельнулась. — Как только твои родители сказали, что у тебя нет в Нижнем никакой бабушки, я сразу же понял, откуда ветер дует… Пошли!

— Гражданин, я следователь и веду допрос, — вмешался Малышко.

— Да пошел ты! Я тебе покажу допрос! Я тебе два допроса покажу! Никаких разговоров без адвоката! Ты ей адвоката предоставил? Думал, разговоришь дурочку и все на нее повесишь? Мне уже все сказали! Она была здесь, когда произошло убийство! На нее подозрение падает! Слабую нашел, да? — Боров выпятил грудь. На пороге высились его охранники — такие же, как он, плечистые бугаи с ничего не выражающими физиономиями. — Так вот: я ее в обиду не дам! Идем, этот козел не смеет тебя задерживать!

— Аркаша…

— Лейтенант Петраков! — крикнул Павел, повышая голос.

— Да, зови, зови! Вот тебе! — Боров показал ему шиш с коротким кривоватым ногтем. — Ищи себе в другом месте козлов отпущения! И только попробуй тронь меня, я тебе башку оторву! Пошли, ребята!

И, взяв Иру под локоть, он поволок ее прочь.

«Черт, — устало подумал Павел, — вот был бы у меня под рукой пистолет, как у киношных следователей, я бы не стал колебаться… Пристрелил бы гада, не задумываясь. Может быть, даже в спину бы ему выстрелил, чтобы увидеть, как он корчится. Тоже мне, хозяин жизни…»

— Никаких бесед без адвоката! — с издевкой проорал боров на прощание.

Прибежавшие на шум Петраков и Теличкин, у которого была перевязана голова, только ошеломленно переглядывались.

— Паша, ты того… Если надо будет подтвердить, что он силой увез свидетеля и оскорблял тебя при исполнении… — пробормотал уязвленный капитан.

— Она что-нибудь успела сказать ценное? — поинтересовался более практичный Петраков. — Это ведь она убила актрису, так?

— Она не успела ничего мне толком рассказать, — пробурчал Павел.

Он старался не показывать виду, но он был глубоко оскорблен.

— Паша, уже десятый час, — сказал капитан. — Начальство звонило, просило тебя срочно приехать.

— Да, я знаю. Они мне тоже звонили. — Павел поморщился. — Но я хотел сначала довести дело до конца. Тимофей, ты обыскал ее номер в первом корпусе, мусорные баки и прочее, как я просил?

— Мы все обыскали, — вмешался лейтенант. — Ножа, которым она зарезала Теплову, нигде нет.

— Это значит, что против нее только косвенные улики, — со вздохом промолвил Павел. — Одежду ее тщательно просмотрели?

— Да. Нигде никаких следов крови, ничего.

— Да не переживай ты так, Паша, — не выдержал Теличкин. — Это она убила Теплову, больше некому. Импульсивно, точно так же, как меня ударила по голове. — Он дотронулся до повязки и скривился.

— А нож откуда взялся? — внезапно спросил следователь.

— Нож? С собой взяла, конечно.

— Тогда это никакое не импульсивное, а убийство с заранее обдуманным намерением. — Павел дернул щекой. — Что-то в этом деле не стыкуется. Да и не похожа она на портрет преступника, который нарисовал Леонов. Она податливая, неумная и внушаемая, а убийца, по словам Дмитрия Валерьяновича, совсем из другого теста.

— Прошлогоднее дело помнишь? — спросил капитан. — Школьница зарезала отца, который грозил лишить ее каникул на море, если она будет плохо учиться. Зарезала, потому что он потребовал ее дневник — хотел посмотреть оценки. Затем она попыталась и мать зарезать, чтобы свидетелей не оставлять. Тоже милая такая была девочка, прямо одуванчик. Как и эта Алмазова, кстати. — Он помолчал и добавил: — Внешность иногда бывает чертовски обманчива, Паша. Хочешь знать мое мнение — это она убила Теплову и строит из себя незнайку. Она ведь пыталась внушить тебе, что так, только мимо проходила и ведать ничего не ведает? — Следователь нехотя кивнул.