Суд времени. Выпуски № 35-46 - Сергей Кургинян

Кургинян: А мы всё передоверили «Невидимой руке»! А это всё сказал Сорос. А теперь я бы хотел, чтобы своё мнение по этому вопросу высказал Михаил Леонидович Хазин, экономист, действительный государственный советник РФ в отставке, президент компании экспертного консультирования «Неокон». Пожалуйста, Михаил Леонидович. Хазин: Ну, вообще говоря, вопрос странный. План — это инструмент. Хороша дискуссия — что лучше: грабли, лопата, тяпка, или ещё что-то. Это вопрос бессмысленный, если мы не понимаем, какая у нас стоит задача. Давайте смотреть, какая задача стояла перед СССР в начале 20-х годов. К этому времени мировая экономика представляла из себя четыре относительно независимых, технологических зоны: британская, германская, американская, японская. Российская Империя, которая по масштабам, теоретически, могла бы сформировать свою технологическую зону, сделать это не сумела по ряду причин. Была сделана попытка, т. к. проблема эта была сформулирована. Это была реформа Столыпина, которая провалилась, в первую очередь, из-за того, что Столыпин обнаружил — он не в состоянии направлять крестьянство. Что оно делает то, что оно считает для себя необходимым. А нужно понимать, что у крестьянина его система интересов и целей — это архетипические представления, которые сформировались 500–800 лет назад. И перед руководством СССР в начале 20-х годов встала задача: Как добиться некоторого вполне конкретного результата? За достаточно короткий срок сформировать собственную технологическую зону. Если это пустить на самотёк, просто кинув какой-то ресурс в экономику, то вы неминуемо попадаете в ситуацию структурных дисбалансов. Фактически это примерно то же самое, что произошло в тех же Соединённых Штатах Америки в 30 годах XX века, это то, что происходит сегодня в мировой экономике, это то, что происходило во многих других странах, то, что мы сегодня частично называем финансовыми пузырями. Когда одна отрасль экономики развивается много быстрей других и за их счёт.

Сванидзе: Время.

Хазин: Так вот, для решения этой проблемы и был нужен план, был нужен межотраслевой баланс, для того чтобы балансировать развитие и в соответствии с задачей и был выбран метод.

Кургинян: Собственно, и КЕПС В.Вернадского, ГОЭЛРО и леонтьевские разработки были блестящие вещи своего времени.

Хазин: Собственно леонтьевские разработки: он взял методики, которые начинающий Госплан тогда начал делать и опубликовал их в США, как свои исследования.

Кургинян: То есть, эти инструменты были великолепны для своего времени?

Хазин: Инструменты были специально разработаны под эту задачу.

Сванидзе: Леонид Михайлович, прошу Вас, Ваши вопросы оппонентам.

Млечин: Тут забавный был пример, по поводу личного хозяйства, где, значит, сорняки должны были соперничать с полезными травами и овощами. А ведь забавный пример. Знаете почему? Потому, что личное приусадебные хозяйства, как раз в советские времена, во время административной экономики — был действительно процветающим сектором, и единственным рыночным, в прямом и переносном смысле. В прямом смысле — потому что люди то, что выращивали — продавали на рынке. И часто это было единственное, что можно было купить. В переносном — это была рыночная экономика, потому что люди отчётливо понимали — что нужно, чего нет, что нужно вырастить. И выращивали прекрасно без всякого Госплана.

Михаил Леонидович, скажите, пожалуйста, Вы исходите из того, что та модель экономическая была избрана большевиками, точнее — уже Сталиным, экономически эффективнее, разумнее, чем та экономическая модель, которая существовала в нашей стране до 1917 г.?

Хазин: Для решения той задачи, которая была поставлена, — да. Ещё раз повторяю, попытка П. Столыпина решить эту задачу традиционными методами, которые на тот момент были, — привела к провалу.

Млечин: Я, ради бога, не прерываю — просто вы сказали, что попытка П. Столыпина не удалась, я позволю себе заметить, что Россия в это время экспортировала зерно. Если можно, доказательство № 9. Что произошло с сельским хозяйством, и насколько оно было эффективным уже в наши годы:

Материалы по делу.

Из книги Николая Байбакова (председателя Госплана СССР с 1965 по 1985 гг.) «От Сталина до Ельцина»: «Порочная система колхозов и совхозов была… малопродуктивна, так как не заинтересовывала крестьянина в результатах своего труда. Трудовой потенциал сельского труженика использовался не более чем на пятую часть. Неэффективно применялась и техника. Но даже те скромные урожаи, которые получали, не удавалось сохранить. При уборке, заготовке, хранении, переработке и доведении до потребителя потери картофеля и овощей достигали в год 25–30, а то и более процентов, составляя убытки в сотни миллионов рублей. Потери сахарной свёклы достигали 8-10 процентов, не менее ощутимы были потери зерна и продукции животноводства».

Млечин: Байбаков — тот самый человек, который возглавлял наш Госплан 20 лет. Не кажется ли Вам, что Столыпину, может быть, что-то и не удалось, но он однако не сокрушил сельского хозяйства России, а большевикам это удалось сделать — коллективизация, раскулачивание?

Хазин: Ну, ведь это вопрос спорный. Потому что после 1947 г. в СССР вообще… — 46–47 гг. мы не будем брать, потому что это послевоенная разруха —…

Млечин: Это в момент голода. Тяжёлое ограбление, из второго ограбления крестьян!

Хазин: …не было ни одного голода. И это есть результат их работы.

Млечин: Нет… что… Мы как раз голод. Второй голод мог возникнуть в 1953 г., но к счастью не у всех.

Хазин: …Послевоенная разруха. А что касается Столыпина, то и при нём, и до него голод был нормой жизни российского крестьянина, он бывал, буквально, каждые 2–3 года. Вот смотрите. 20–30 гг. это, прежде всего, было развитие промышленности. Нужно было создавать рынок для того, чтобы был потребитель на продукцию тяжёлого машиностроения…

Млечин: Михаил Леонидович, я с Вами согласен…

Хазин: Рядовой крестьянин не будет покупать трактор никогда.

Млечин: Я Вас спросил другую вещь. Вы считаете, что эта политика, эта экономическая политика была более разумной, чем та экономическая политика, которая существовала в России до 1917 г.?

Хазин: Для тех задач, которые были поставлена перед страной, она была не просто более разумной, она просто была единственно возможной, которая позволяла получить этот результат.

Млечин: И раскулачивание — тоже?

Хазин: Я прошу прощения, а какое это имеет отношение? А давайте тогда…

Млечин: А что, раскулачивание — не часть экономической политики, подорвавшей сельское хозяйство чуть ли не навсегда?

Хазин: Давайте тогда поговорим об «огораживании» в Англии — это аналог раскулачивания.

Млечин: Давайте всё-таки о нашей стране говорить, а не об Англии. Всё, спасибо. С англичанами! Всё!

Сванидзе: Значит… Давайте, об «огораживании» в Англии, как одна из возможных параллелей, она имеет право на существование, но всё-таки это Англия и 16 век, а речь идёт о России 20 века. Поэтому здесь… Ну, разница лет в 400, конечно не играет существенной роли для нас, мы — ребята широкие.

Я прошу прощения, Михаил Леонидович, послевоенный голод, стрррашный, имел место и не как следствие только военной разрухи. Это исторический факт. Значит, после короткой паузы мы продолжим наши слушания.

Сванидзе: В эфире «Суд Времени». Второй вопрос сторонам: Мог ли СССР сохраниться без сталинского мобилизационного планового проекта? Пожалуйста, сторона защиты, прошу Вас, Сергей Ервандович, Вам слово, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян: Когда говорят, что правомерно, что нет, я хочу это тоже пояснить на таком аллегорическом примере. Вот если вам говорят, что в Советском Союзе так всё ужасно. Там люди, от старости, умирают в 100 лет. Понимаете, умирают! Представляете, а в других странах ведь тоже умирают. А он говорит: Какое нам дело до других стран! Мы у себя всё обсуждаем. Значит, почему важно знать, как всё обстоит в других странах. Потому что либо мы существуем в какой-то безмерной патологии, да и ваша история — есть патология, которой надо стыдиться, либо вы существуете в неком логическом развитии мирового процесса, который везде небезупречен. И эту небезупречность надо видеть, надо осуждать. Так же, как её осуждают в других странах. Но это не повод для тотального стыда, комплекса неполноценности и всего остального. Вот в чём разница!

А теперь, пожалуйста, доказательство № 6.

Материалы по делу.

Из беседы Джона Гэлбрейта с народным депутатом СССР, профессором Фёдором Бурлацким: «Когда было необходимо сломать феодальную структуру царской России путём передачи земли, власти, перераспределения доходов, социализм добился значительных успехов. Когда страна перешла к созданию громадной индустриальной структуры — металлургических заводов, систем электрификации, транспортной сети, топливной промышленности, то, несомненно, система планирования, указания, исходящие от министерств и Госплана, опять же оказались весьма эффективными. В конце концов, именно таким образом была создана великая индустриальная держава».