Санаторий смерти - Эллери Квин

Он протянул большую, сильную руку, которую Квин с достоинством пожал.

— Излишне говорить, что у меня было аналогичное желание, мистер Айвз-Поуп, — сказал он с легкой улыбкой. — Я как-то раз попробовал рискнуть и вложить деньги в акции на Уолл-стрит. Как мне кажется, известная часть этих денег в результате перешла к вам. Это, сэр, мой сын Эллери — гордость семьи.

Статный банкир благосклонно поглядел на Эллери — сверху вниз. Потом пожал ему руку и сказал при этом:

— У вас замечательный отец, мальчик мой.

— Ну, слава богу! — с облегчением вздохнул прокурор, предлагая гостям садиться. — Рад, что все, наконец, устроилось. Вы даже представить себе не можете, мистер Айвз-Поуп, как я нервничал в ожидании этой встречи. Никогда не знаешь, что может выкинуть Квин, когда доходит до обмена любезностями. Меня бы ничуть не удивило, если бы он сразу же после взаимного приветствия надел на вас наручники!

Финансист от души захохотал и окончательно разрядил напряженность.

Прокурор сразу же перешел к делу.

— Мистер Айвз-Поуп пришел сюда, мистер К., чтобы персонально выяснить, что можно сделать в сложившейся ситуации для его дочери.

Квин понимающе кивнул. Сампсон повернулся к финансисту.

— Как я уже говорил вам, сэр, мы полностью доверяем в отношении этого дела инспектору Квину. И доверяли всегда. В общем и целом, он работает под контролем и надзором прокуратуры. Думаю, что в сложившихся обстоятельствах надо подчеркнуть данный момент еще раз.

— Это — разумная постановка дела, Сампсон, — кивая, сказал Айвз-Поуп. — И в собственном бизнесе я всегда работал, основываясь на том же принципе. Кроме того, после всего услышанного мною об инспекторе Квине я полагаю, что ваше доверие полностью оправдано.

— Иногда, — сказал серьезно Квин, — мне приходится делать вещи, которые мне совершенно не по душе. Говорю откровенно, некоторые из тех дел, которые я вчера вечером должен был сделать в соответствии со своим служебным долгом, оказались крайне неприятными. Я полагаю, мистер Айвз-Поуп, что ваша дочь несколько взволнована из-за нашей небольшой беседы вчера вечером.

Айвз-Поуп помолчал. Потом поднял голову и поглядел инспектору прямо в глаза.

— Видите ли, инспектор, — сказал он, — как вам, так и мне по роду деятельности приходится общаться с самыми разными людьми, порой — весьма странными. И вам, и мне уже доводилось решать такие проблемы, которые могли необычайно осложнить положение других. Полагаю, что это дает нам основание говорить напрямую. Да, моя дочь вчера была потрясена — «несколько взволнована» — просто не то слово. К несчастью, потрясена и ее мать, женщина и без того больная. Равно как и ее брат Стенфорд, мой сын, впрочем, не будем об этом… Франсес все рассказала мне вчера вечером, когда вернулась с друзьями домой. Я знаю свою дочь, инспектор, и готов дать руку на отсечение, что между ней и Фильдом не было совершенно никаких отношений.

— Мой дорогой господин, — спокойно сказал инспектор, — я ни в малейшей степени не обвиняю ее. Никто нё знает лучше меня, какие странные вещи могут порой происходить в ходе полицейского расследования, а потому я старался учесть абсолютно все. Я только попросил ее опознать сумочку. После того, как она это сделала, я сказал, где эта сумочка была найдена. Естественно, — я ждал объяснений. Но их не последовало… Вы же понимаете, мистер Айвз-Поуп, что я как полицейский был просто обязан — раз убит человек и при нем найдена женская сумочка — выяснить, кто владелица сумочки и какое она имеет отношение к преступлению.

Финансовый король забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Я понимаю вашу позицию, инспектор, — сказал он. — Тут не может быть никаких сомнений: вы действовали сообразно своему долгу. Ваш долг состоял и состоит в том, чтобы докопаться до истины. Говоря строго, того же самого от вас ожидаю и я. Если вы хотите знать мое сугубо личное мнение, то моя дочь стала жертвой обстоятельств. Но мне не хотелось бы брать на себя роль ее адвоката. Я достаточно доверяю вам и готов положиться на то суждение, которое вы вынесете, когда тщательно расследуете все дело.

Он сделал небольшую паузу.

— Инспектор Квин, а что вы скажете, если я приглашу вас завтра утром к себе домой, чтобы вы задали все интересующие вас вопросы? Я бы не решился так затруднять вас, если бы Франсес не чувствовала себя так плохо и ее мать не настаивала бы, чтобы она не покидала дома. Можно рассчитывать на это?

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Айвз-Поуп, — с удовлетворением сказал Квин. — Мы непременно будем.

Финансист, казалось, еще не был готов закончить разговор. Он тяжело покачивался в кресле.

— Я всегда был человеком щепетильным, — сказал он. — У меня сейчас такое чувство, что меня могут обвинить в использовании своего общественного положения, чтобы добиться каких-то специальных привилегий. Поверьте, это не так. Потрясение, которое Франсес вчера вечером испытала от предпринятых вами действий, просто не позволило ей рассказать вам свою историю. Дома, в кругу своей семьи, она наверняка сможет дать исчерпывающие объяснения, которые смогут удовлетворить вас.

Он с минуту поколебался, а потом добавил совсем другим тоном:

— Ее жених тоже будет там, и, возможно, его присутствие будет ее успокаивать.

Судя по тону, каким это было сказано, банкир отнюдь не разделял этого мнения.

— Не могли бы мы тогда договориться с вами, скажем, на половину одиннадцатого? — спросил он инспектора.

— Это очень даже удобно, — кивнул Квин, — я бы только хотел знать, кто еще будет присутствовать при нашем разговоре.

— Я пойду навстречу вашим пожеланиям, инспектор, — ответил Айвз-Поуп. — Но пока предполагаю, что захочет присутствовать миссис Айвз-Поуп, и наверняка мистер Барри, мой будущий зять.

Это было сказано сухо.

— Кроме того, может быть, еще несколько друзей Франсес из числа актеров. Вероятно, нас удостоит своим присутствием также мой сын Стэнфорд — чрезвычайно занятой молодой человек, знаете ли, — добавил финансист с легкой горечью.

Айвз-Поуп встал со вздохом со своего кресла. Эллери, инспектор и Сампсон тотчас же последовали его примеру.

— Думаю, что это все, инспектор, — сказал финансист немного менее удрученно. — Может, я еще могу быть чем-то полезным для вас?

— Нет, вы и так сделали более чем достаточно.

— Тогда позвольте откланяться.

Айвз-Поуп повернулся к Эллери и Сампсону.

— Если у вас найдется свободное время, Сампсон, я буду рад видеть у себя и вас тоже. Как думаете, сможете выбраться завтра утром?

Прокурор кивнул.

— А вы, мистер Квин, тоже будете? — спросил финансист Эллери. — Как я понимаю, вы на протяжении всего расследования помогаете вашему отцу. Мы были бы очень рады пригласить вас.

— Обязательно приду, — ответил Эллери.

Айвз-Поуп откланялся. Дверь за ним закрылась.

— Ну, что ты думаешь по этому поводу, мистер К.? — спросил инспектора Сампсон, беспокойно покачиваясь в своем вертящемся кресле.

— Чрезвычайно интересный человек, — ответил инспектор. — Какая прямота и откровенность!

— О, да, — кивнул Сампсон. — Но… Знаешь, мистер К., перед тем как ты пришел, он попросил меня пока не делать все происходящее достоянием широкой общественности. Своего рода личная просьба, знаешь ли.

— А меня, выходит, он так и не решился попросить об этом? — сказал польщенный инспектор. — Что ж, это делает ему честь. Весьма достойно… Ну, Генри, я буду стараться изо всех сил сохранять конфиденциальность, но если окажется, что эта молодая дама серьезно замешана в этом деле, мне едва ли удастся уберечь ее от атак прессы.

— Ладно, ладно, мистер К.! От тебя этого и не требуется! — сказал Сампсон. — Проклятое мое горло!

Он вытащил из ящика письменного стола пульверизатор и с отвращением принялся что-то прыскать себе на гланды.

— Если я не ошибаюсь, Айвз-Поуп недавно пожертвовал химическому научно-исследовательскому обществу сто тысяч долларов? — вдруг спросил Сампсона Эллери.

— Кажется, припоминаю что-то такое, — сказал Сампсон, полоская горло. — А что?

Эллери что-то пробормотал в объяснение, но из-за шипения пульверизатора Сампсона ничего не было слышно. Квин, задумчиво поглядев на сына, покачал головой, посмотрел на часы и сказал:

— Ну, сын мой, пришло время обедать. Как, Генри, ты не желаешь с нами перекусить?

Сампсон улыбнулся улыбкой мученика.

— У меня, правда, по горло работы, но даже прокуроры время от времени должны есть, — сказал он. — Я пойду с вами при одном условии: если вы позволите мне пригласить вас и заплатить по счету. Я ведь у вас в некотором долгу.

Пока Эллери и Сампсон надевали пальто, Квин успел позвонить по телефону.